На перекрестке судьбы

— Возможно, возможно, — издевательским тоном продолжал Рекс. — Но бьюсь об заклад, разбирательство прибавит тебе немало седых волос. Только ради этого стоит попытаться отнять у тебя Сэма.

— Хорошо смеется тот, кто смеется последним, Рекс. Я знаю одного техасского рейнджера, который обещал мне помочь. А этих бумаг ему будет достаточно, чтобы засадить вас в тюрьму до конца жизни. Там вам и место!

Рекс расхохотался, и Чарли понял — его час настал! Он ворвался в комнату в тот самый момент, когда Рекс кинулся на Вайолет. Она успела отскочить в сторону, и бумаги выскользнули из ее рук.

В следующее мгновение Рекс уже схватил Вайолет за плечо. Из груди у нее вырвался душераздирающий вопль, но тут как раз подоспел Чарли. И прежде, чем Рекс сообразил, что к чему, Чарли схватил его и правой рукой нанес мощный удар в челюсть.

Повалив Рекса на пол, лицом вниз, Чарли тут же заломил ему руки за спину. Рексу же только и оставалось, что отплевываться и ругаться.

— Какого черта? Ты кто такой?

— Знакомый Вайолет, техасский рейнджер, — сообщил Чарли. — А вы, сэр, арестованы. — С этими словами он проворно надел на Рекса наручники и поднял его на ноги.

Вайолет охватила нервная дрожь. Ее лицо было бело как мел, глаза от пережитого только что кошмара потемнели и расширились. Чарли подбежал к ней и крепко обнял.

— Этот человек… — Голос ее задрожал, она с трудом сдерживала рыдания.

— Все позади, Вайолет, — пробормотал он, еще крепче прижимая ее к себе. — Он больше никогда не будет тебе угрожать. И никогда, никогда я не дам в обиду тебя или Сэма.

Вцепившись пальцами в его рубашку, Вайолет прижалась к его груди. Он принялся гладить ее волосы, легонько целовать виски — ничто не помогало, она всхлипывала все громче. Он потом попросит у нее прощения. И докажет, как сильно ее любит. А пока он был счастлив, что она цела и невредима! Она в его объятиях — там, где ей и положено быть.

Вечером следующего дня Вайолет и Чарли уже были дома. Они сидели на старой скамейке под развесистым тополем, наслаждаясь теплым ночным ветерком, который тихо шевелил листву и играл волосами Вайолет. Сжимая ее руку в своей, Чарли ловил каждое слово в ее рассказе.

— После смерти мамы у меня не осталось никого, кроме отца, — тихо говорила она. — Я знала, что он алкоголик, но ведь как-никак — отец. Мне хотелось, чтобы он любил меня, и я всячески старалась ему угодить. Потому и согласилась пойти заложить вещи, которые он дал мне, в ломбард. Я и прежде много раз это делала, хотя отлично знала — деньги нужны ему на выпивку. Но, конечно, даже не подозревала, что он может дать мне ворованные вещи. Когда меня забирала полиция, я была просто в шоке и едва ли понимала, что происходит.

Воображение Чарли дополнило скупой рассказ Вайолет. Все мужчины в ее жизни неизменно предавали ее, а она всегда ждала от них лишь одного — теплоты и искренности.

— Обнаружив, что Рекс ворует скот, ты, должно быть, решила, что старая история повторяется.

— Я испугалась и рассердилась. А когда он пригрозил, что отнимет Сэма, и вовсе растерялась. Собралась было заявить на него в полицию, но так и не решилась. Страх одолел. — По выражению лица и тону Вайолет было видно, как сильно она об этом сожалеет. — У меня просто не хватило мужества рассказать обо всем тебе.

— Нет, нет, — замотал Чарли головой, — ты самая мужественная женщина из всех, кого я знаю. Немного неосмотрительная, но очень мужественная. Подумать только — одна возвратилась в Техас и встретилась с Рексом. А теперь, благодаря всем тем доказательствам, что ты передала суду, его упрячут за решетку как минимум на несколько лет. Но стоит мне только представить, какой опасности ты подвергалась, и я… я начинаю ненавидеть себя за то, что не сумел понять тебя до конца.

— А я-то, я-то вела себя как законченная идиотка. Рассказать бы тебе все — и дело с концом. Но понимаешь, Чарли… Мужчины в моей семье… Отец, Брент, Рекс, они всегда думали только о себе. А ты был так на них не похож. Твои жизненные принципы, преданность долгу и непоколебимая вера в закон — все это изменило мои представления о том, каким должен быть настоящий мужчина. И больше всего на свете я боялась, что ты отвернешься от меня, когда узнаешь о моем прошлом.

Полный любви и сочувствия, Чарли нежно погладил ее по щеке.

— Никуда я не гожусь, Вайолет. То и дело совершаю глупости. Вчера утром, узнав, что ты уехала, я чуть не сошел с ума. А между тем накануне вечером, вместо того, чтобы учинять тебе допрос, мне надо было лишь поцеловать тебя покрепче — и ты бы сама все рассказала. Быть может, рейнджер я и неплохой, но до настоящего мужчины пока не дотягиваю.

Вайолет тихо засмеялась. У нее не осталось ни малейших сомнений — у Чарли под бляхой рейнджера бьется горячее сердце. Бьется любовью к ней.

— Сделай одолжение — запомни этот стратегический прием на будущее, ладно? — улыбнулась она.

Чарли наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Рекс за решеткой, бежать тебе не от кого, теперь-то ты наконец согласишься стать моей женой? Да, кстати, а как насчет моей работы? Сможешь делить меня с ней, как думаешь?

— Да, и хотя я понимаю, что никогда не стану таким совершенством, как твоя мама, все равно буду стараться. И обещаю, что буду тебе верной помощницей во всех делах. Буду рядом всегда, слышишь?

Он долго и нежно целовал ее, с трудом веря в то, что счастье уже так близко.

— И когда я буду уезжать на расследование, ты ведь не станешь думать, что я с другой? — Взгляд Чарли внезапно стал серьезным: он ждал честного ответа.

Она потерлась щекой об его щеку.

— Вся эта история многому меня научила, Чарли. И прежде всего тому, что взаимное доверие дается нелегко — оно требует усилий с обеих сторон. — Вайолет положила руку ему на грудь — туда, где билось горячее сердце рейнджера. — Я уверена, ты не станешь меня обманывать.

Чарли почувствовал, что нежность к этой женщине захлестывает его.

— За то, что я распутал дело Рекса — а оно оказалось весьма трудным, — капитан добавил мне еще три недели отпуска. Так не использовать ли нам это время для медового месяца?

— Проведем его здесь, в этом доме?

— А Багамские острова тебя не привлекают? — улыбнулся он.

Она покачала головой.

— Нет, лучше, чем здесь, нам с тобой нигде не будет. А что потом? Переберемся в Остин? Он кивнул.

— Ты согласна?

— Да я согласна жить где угодно. Но неплохо было бы время от времени наведываться сюда.

— Обещаю, сюда мы будем приезжать два раза в год на отдых. А кроме того, на все семейные праздники. А их у Мердоков более чем достаточно. Единственное, что меня смущает, — это то, что моя квартира в Остине вряд ли нам подойдет. Так что придется нам сразу заняться поисками нового жилья.

— Заняться поисками жилья? — удивилась она. — Но, Чарли, я уверена, что мы втроем сможем жить и в этой квартире.

— Втроем, конечно, сможем, — он улыбнулся лукаво и многообещающе. — Но нас ведь не всегда будет так мало, верно?

— Ты хочешь, чтобы у нас были дети? — просияла Вайолет.

— Все эти годы, — Чарли говорил, не спуская глаз с ее счастливого лица, — я был лишь техасским рейнджером. Работа в полиции была смыслом моей жизни. Но отныне все изменится, это я могу тебе твердо пообещать. Я по-прежнему люблю свою работу и всегда буду неукоснительно выполнять долг. Но на первом месте всегда будете ты с Сэмом и дети, которые у нас с тобой обязательно появятся. Веришь мне?

Она прижалась щекой к его щеке.

— Где бы ты ни был — на работе или дома, — я всегда с тобой, мой благородный Чарли. И еще я знаю — ты меня никогда не обманешь.

— Вот и замечательно! Как ты думаешь, сколько сестер и братьев захочет иметь Сэм?

Вайолет живо представила картину их предстоящей семейной жизни и рассмеялась. Она была безмерно счастлива.

— А вдруг он захочет шестерых? Чарли хмыкнул и принялся нежно целовать Вайолет — в ухо, шею, щеки и сияющие глаза…

— Тогда нам медлить нельзя, придется приниматься за дело прямо сейчас.