Любовь как чудо

– Пит, объясни мне, что я должна знать?

Пит понял, что объяснять ему придется долго. Да и нужно ли что-нибудь объяснять? Рядом с ним – прекрасное светлое существо, нуждающееся в защите и ласке. Они одни в этой комнате…

– Черт! Наваждение какое-то! – очнулся Пит и отбежал от Сьюлен так далеко, насколько мог. – Прекрати это делать!

– Что с тобой, Пит? – снова захныкала Сьюлен. – Вы что – с ума сошли?! Вначале Триш, теперь ты!

Судя по всему, Сьюлен ничего не знает. И действительно, разве это невинное существо может быть замешано в чем-то недостойном? Хватит, Пит, хватит! Ты что – не можешь с собой справиться?!

Пит отвернулся от Сьюлен и вперил взгляд в заставленный хрусталем сервант.

– Ф-фух… Вроде полегчало…

– Пит, объясни, что с тобой?

– Сьюлен, ради бога, помолчи! Хотя бы несколько минут… Господи, ну неужели мне никто не поможет?!

– Как это – никто? – услышал Пит знакомый голос. – Вы, я гляжу, совсем о нас забыли, Пит…

Оглянувшись, Пит увидел сидящего на кровати Джонатана Мэлвика. Что было бы со Сьюлен, если бы она подозревала о таком соседстве?! К черту Сьюлен!

– Джонатан! – обрадованно воскликнул Пит. – Вы поможете мне выбраться из этой чертовой комнаты?

– Конечно, – с готовностью кивнул Джонатан. – Откройте дверцу серванта. Только помните: что бы ни случилось, не оглядывайтесь назад…

Какое странное чувство… Как будто она – лодка, качается на волнах и плывет, плывет, плывет куда-то, увлекаемая ветром и течением… Откуда-то издалека доносятся голоса, но она их почти не слышит. Силуэты размыты, вокруг – какой-то огромный сверкающий фейерверк, в котором не разобрать, не угадать ни людей, ни их лиц, ни даже смутных силуэтов. Все слилось в одно огромное блестящее облако…

Господи, да она даже не помнит, как ее зовут. И в голове – совершенно никаких мыслей. Ее куда-то сажают, что-то говорят, но она слышит лишь обрывки фраз…

– …И мы решили ввести новую традицию… подарки на Хеллоуин… роскошный праздник… так замечательно… рады знакомству…

– Триш, кажется, ты что-то хотела сказать?

Триш с трудом открыла глаза, ослепленные светом. Место, где она оказалась, начало приобретать очертание. Огромный сверкающий фейерверк начал делиться на силуэты, на незнакомые лица, маски… и снова лица. Наконец она разглядела ту, что к ней обращалась. Это была тетушка Лавиния в огромном колпаке. Метла заменила в ее руке привычный зонтик. Это – костюм ведьмы, догадалась Триш и улыбнулась тете.

– Прекрасный костюм, тетя Лавиния…

– Спасибо, милая. Ты тоже выглядишь великолепно.

Триш опустила глаза и увидела, что на ней – бархатное платье цвета спелой ежевики, расшитое золотыми нитями. Господи, когда же она успела переодеться? Видно, ей стало плохо и она обо всем забыла…

Гости замолчали. Тетя Лавиния и тетя Лукреция, наряженная в пышное серебряное платье, смотрели на нее, словно ожидая, что она произнесет какую-то речь. Триш стушевалась. Что она должна говорить? Приветствовать гостей? Благодарить тетушек? Нет, что-то другое…

Взгляд Триш упал на коробку, обернутую золотистой бумагой. Подарок! Ах, да! Они же решили дарить всем подарки… Кажется, она еще о чем-то забыла. Что-то билось в памяти Триш, мешало ей думать, сосредоточиться на речи, которую нужно было сказать. Нет, не о чем-то. Она забыла о ком-то… Но о ком же? Воспоминание билось, как бабочка в паутине. Билось… и не могло вырваться.

– Триш?

– Простите, я так волнуюсь, – пробормотала Триш, пытаясь взять себя в руки. – Мои любимые тетушки Лукреция и Лавиния решили в этот праздник дарить всем подарки. Мне не хочется отставать от них, поэтому в знак благодарности и любви я хочу подарить им то, что обещала…

Триш протянула руки к золотой бумаге, но в этот момент кто-то громко закричал:

– Колючка! Не вздумай!

Какое удивительно знакомое прозвище… Господи, так ведь она и есть – Колючка! Триш подняла глаза и увидела Руперта. Он тяжело оперся на стол и, задыхаясь, прошептал:

– Слава богу, успел…

– Откуда ты здесь? – спросила Триш, но вместо ответа услышала настойчивый голос тети Лавинии:

– Может быть, продолжим?

– Ах да, Руп, извини, у нас тут праздник… – виновато улыбнулась Триш. – Садись за стол, а я сейчас вручу…

– Триш, ты спятила?! Ты что – под гипнозом?! – накинулся на нее Руп. – Твои тетки – две старые ведьмы! – В гостиной раздался гул недовольных голосов, как будто еще совсем недавно все эти люди придерживались не того же самого мнения. – Да-да, именно ведьмы! А ты хочешь отдать им книгу, чтобы они угробили весь город?! Да какой там город – все графство Голуэй!

– О чем ты, Руп? – растерялась Триш. – Мои тети – милые женщины. Они прекрасно приняли в замке меня и Пита… – Пит! Господи, Пит! Как она могла о нем забыть?! Триш обшарила взглядом зал, но лица Пита так и не увидела. Может, оно скрыто под маской? – Пит! – позвала она. – Тетя, где Пит?

Лукреция с Лавинией переглянулись и пожали плечами.

– Может быть, ты все-таки будешь вежливой и закончишь свою речь? – мягко, но настойчиво предложила Лукреция. – Уверяю тебя, с Питом ничего не случится. Наверное, он отлучился… по своим делам… и скоро вернется…

– Триш, не давай книгу! – крикнул Руперт и двинулся по направлению к теткам.

– Она делает это добровольно, – улыбнулась Лавиния. – Правда ведь, Триш?

– Конечно… – согласилась Триш. – Но я хочу увидеть Пита. Это ведь наш с ним подарок… Пит! – крикнуло что-то внутри нее. – Пит, где же ты?!

– Иду! – эхом разнеслось по залу. – Я уже рядом!

Пока Триш искала глазами Пита, Лукреция потянулась к блестящей коробке.

– Лукреция, что ты делаешь? – возмутилась Лавиния. – Так же нельзя!

– Плевать! – огрызнулась Лукреция и принялась рвать длинными ногтями золотистую обертку.

Лавиния присоединилась к ней. Тетки добрались до книги и принялись вырывать ее из рук друг у друга. Гости притихли, почуяв неладное. Руп рванулся к теткам, но Лавиния с такой силой ударила его своей метлой, что бедняга свалился рядом со столом.

В борьбе за книгу победила Лукреция. Она тут же распахнула огромный талмуд и принялась читать первое попавшееся заклинание:

– Брог тетсарыв янем у тсуп!

В тот же миг, прямо на глазах у собравшихся, спина тетушки Лукреции подозрительно округлилась, одеяние разорвалось, и все увидели совершенно отвратительный горб. Кто-то из гостей охнул, кто-то рассмеялся, а кто-то из особо чувствительных дамочек хлопнулся в обморок, составив компанию бедняге Руперту.

– Ты в порядке?! – услышала Триш голос позади себя.

Она оглянулась. Перед ней был запыхавшийся Пит. За его спиной стоял Джек, которому, судя по всему, тоже неплохо досталось, и утешал несчастную Сьюлен. Бедняжка все еще не могла поверить в то, что ее тетушки, в придачу к их прочим недостаткам, еще и ведьмы.

– Пит! – Триш бросилась к нему в объятия. – Пит, тут такое творится!

– Ты отдала книгу?! – испугался Пит, увидев разодранную в клочья обертку.

– Нет. Не успела. Руп вмешался.

– А где он?

– Под столом. Лавиния огрела его метлой, когда он пытался отобрать у них книгу. Они все-таки добрались до нее… Можешь посмотреть, что вышло, – сквозь слезы рассмеялась Триш. – Теперь у тети Лукреции огромный горб!

– Вот тебе и дар! – расхохотался Пит, глядя на то, как Лукреция вертит головой то влево, то вправо, пытаясь рассмотреть свое новое украшение. – Представляешь, эти старые перечницы заперли меня в комнате со Сьюлен. И ты не поверишь, кто помог мне выбраться… Джонатан Мэлвик собственной персоной! Он показал тайный ход в старом серванте. Кстати, в одном из закоулков я обнаружил связанного Джека – его наши милые тетушки тоже решили отстранить от дел…

Из-под стола выбрался очнувшийся Руп, который тоже не остался без подарка в чудесную хеллоуинскую ночь: на лбу у него сияло красное пятно – отпечаток метлы тетушки Лавинии. Сама Лавиния стояла бледная как смерть, с дрожащими губами и во все глаза смотрела на сестру.