Потерять и найти

Сквозь туман неги, покрывшей ее сознание, Карла подумала, что Джарид – еще более великий художник, чем она себе представляла. Она буквально забилась в конвульсиях при виде эротичных картин, нарисованных им несколькими фразами. Совершенно растаяв, всем сердцем желая исполнить любые его прихоти, какие только могли возникнуть, она улыбнулась с откровенной чувственностью:

– Я тоже этого хочу.

Джарид с трудом сглотнул и прошептал слова, от которых все ее тело превратилось в жидкий огонь.

– Я хочу видеть тебя... всю.

– Да.

– Я хочу, чтобы ты видела меня... всего меня, – произнес он и задержал дыхание.

– Да, – ответила Карла. Она сняла руки с его шеи и принялась за дело, начав с верхней пуговицы своей блузки. Ее пальцы замерли, накрытые его ладонью. Она подняла на него удивленные глаза.

– Разреши мне, любимая, – попросил он, затем нагнул голову и легко прикоснулся к ее губам нежным поцелуем.

С откровенной неохотой отрывая себя от нее, Джарид встал и, потянув ее за руки, поставил Карлу лицом к себе. Мучительно медленно он расстегнул пуговицы на блузке и снял ее. Едва он дотронулся до Карлы, вся ее кожа вдруг нагрелась под скользящим прикосновением его рук и вспыхнула пламенем неуемного желания. Пламя жадно разгоралось с каждым предметом одежды, который Джарид снимал с трепещущего тела Карлы.

И вот она стояла перед ним, нагая и совершенно не испытывающая страха. Она словно превратилась в мерцающий факел, светясь изнутри волнением и готовностью броситься в огонь его пламенных объятий.

– Ты прекрасна, – сказал Джарид, и в его голосе ей послышалось благоговение. – Так изумительно прекрасна.

Глядя ей прямо в глаза, он взялся за низ пуловера. Карла пресекла его движение, сжав его руки своими.

– Разреши мне... любимый.

Процесс раздевания повторился. Мелко дрожа от прикосновений, замирая при виде каждой обнаженной части его великолепного мужского тела, Карла точно воспроизводила его движения. Ее глаза блеснули и расширились, когда последний удаленный предмет одежды обнаружил впечатляющие силу и мощь его желания.

– Ты тоже прекрасен, – сказала она почтительным шепотом и, волнуясь, нежно погладила его кончиками пальцев.

– О Боже! – простонал Джарид, сотрясаясь в ответ на ее прикосновение. – Карла...

Схватив ее руку, он повлек ее за собой на постель.

– Люби меня. И дай мне любить тебя.

Он нашел ртом ее губы; с неистовой страстью его язык погрузился во влажную нежность ее рта. Душа и тело Карлы отдались бурно растущему и сносящему все на своем пути потоку наслаждения.

Любовь сдавалась и побеждала.

Полные пьянящей отрады минуты текли бесконечно. Джарид ласково поглаживал рукой тело Карлы, стараясь не пропустить ни миллиметра на ее коже. Карлу никогда прежде не ласкали так нежно – переживание было потрясающим. В уголках ее глаз блестели слезы, а слова любви, рождаясь беспрестанно, не находили выхода, утопая в этих необъяснимых счастливых слезах.

– Почему ты плачешь? – спросил Джарид, и страстное дыхание в его голосе сменилось тревогой: – Я сделал тебе больно?

– Нет! – быстро успокоила его Карла. – Я не то чтобы плачу, Джарид, милый. Я просто...

Нежно проведя рукой по его лицу, она разгладила тревожные морщинки.

– Джарид, я и не догадывалась, что это может быть так прекрасно. Я и не знала... – Она вдруг осеклась и выразила охватившие ее чувства своими ласковыми пальцами.

Когда кончики ее пальцев обводили контур его губ, те благодарно потянулись к ним с поцелуем.

– Я рад, что ты не знала. Я благодарю небо, что именно я сделал это прекрасным для тебя, – ответил он, целуя ее так нежно, что у нее перехватило дыхание. Однако через какое-то мгновение он целовал ее уже с голодной, страстной жадностью, а его губы и язык несли с собой столько огня, что ее лицо запылало и слезы высохли сами собой.

Накал страсти, который она теперь переживала, казался ей невероятным, а ощущение раскованности и легкости – еще более удивительным. И Карла смело пустилась в исследование доселе неизвестных ей тайн. Она возвращала ему прикосновения, ласкала там, где ласкал он, целовала глубоко и сладко в ответ на все более глубокие и страстные поцелуи. Напряжение нарастало в ней по спирали, словно кольцами удава сжимало естество, пока, наконец, не в состоянии выдержать ни секунды промедления, Карла со стоном произнесла его имя и выгнулась всем телом в безмолвной мольбе.

Исполняя ее просьбу, Джарид поместил упругое тело в мягкую колыбель ее бедер. В его искаженном страстью голосе прозвучала веселая нота, когда он произнес:

– Как ты догадалась о том, о чем я уже собирался тебя попросить?

– Потому что уже, кажется, целую вечность я была готова умолять тебя о том же, – честно и радостно ответила Карла.

Он наклонился и поцеловал ее.

– Я понимаю. Уже несколько лет ты не была с мужчиной. Я не обижу тебя, любовь моя, – пообещал он. – Я лучше умру, чем сделаю так.

Ее глаза вновь наполнились слезами, и, быстро моргнув, она смахнула их с ресниц:

– Я знаю.

Произнеся эти два слова, Карла, ничуть не сомневаясь, доверила свое тело, свои чувства, свою веру и свою любовь под его охрану.

Двигаясь медленно и необыкновенно осторожно, Джарид овладевал ее телом, не зная еще, что одновременно овладевает и ее душой. А Карла отдавала их ему с радостью, время от времени нежно выдыхая его имя. Наконец, достигнув и преодолев барьер почти невыносимого блаженства и напряжения, ее тело забилось в конвульсиях счастливого конца.

Полный любви и умиротворения крик Джарида эхом откликнулся на ее крик.

День стоял великолепный, солнце припекало, а Карла, счастливая и довольная, наслаждалась безмятежным блаженством. Ей не хотелось искать возможных темных туч на горизонте их любви, и поэтому, сидя с Джаридом за столом, сервированным для завтрака, она отодвинула подальше свои и сомнения по поводу его возможных побуждений, а равно и опасения насчет будущего, и нежно ему улыбнулась.

– Что сегодня по плану? – спросила она, напоминая ему об обещании предоставлять ей расписание мероприятий на каждый день.

Его лицо светилось счастьем и беззаботной радостью.

– Де Челли, конечно, – сказал он, имея в виду каньон, находившийся невдалеке от мотеля. – Но так как экскурсий со спуском в каньон осенью и зимой нет, нам придется удовольствоваться его осмотром сверху, от самого края. Затем мы поедем в долину Монументов, а оттуда к озеру Пауэлл, где и проведем ночь...

Он самодовольно поднял брови:

– Звучит неплохо?

– Звучит замечательно, – согласилась Карла, про себя подумав: «Особенно последние два слова».

Таинственная легкая улыбка показалась в уголках ее разнеженного поцелуями рта.

Джарид слегка нахмурился, но углубившиеся морщинки в углах глаз выдавали сдерживаемый смех.

– Что смешного? – рыкнул он с нарочитой строгостью.

– Ничего-ничего, – ответила Карла, стараясь справиться с улыбкой и сделать невинное лицо. Ей не удалось ни то, ни другое.

– Карла, я хочу знать, что означает твоя загадочная улыбка? – В его голосе прозвучало предупреждение.

Карлу уже нельзя было особенно поразить – всяком случае, этим проявлением свирепости. Дело продвигалось медленно, но она все глубже узнавала любимого. И одной из удивительных вещей которые Карла узнала, было то, что за маской ярости, обычной для Джарида, скрывался очень мягкий, даже робкий человек. И это знание давало ей сейчас силу, надежду... и смелость сказать ему правду:

– Я улыбаюсь в предвкушении.

– Чего? – спросил он, сузив глаза, но не смог скрыть в их глубине тревогу ожидания.

– Сегодняшнего вечера.

Ожидая его реакции, Карла затаила дыхание.

Реакция была поразительной.

Образ жестокого Джарида Крэдоуга рассыпался в пыль перед ее изумленно раскрытыми глазами. Нет, у него не дрогнул ни один мускул, выражение лица не изменилось. И тем не менее Карла стала свидетельницей того эффекта, который произвела на него ее искренность. Она увидела по его глазам, как в этот момент рухнули разом все внутренние колючие преграды, терзавшие его душу.