Желание

Неимоверным усилием воли Марта взяла себя в руки.

— Здравствуй, Силвия.

— Твой отец умер, да? — спросила она.

— Да.

Силвия на секунду закрыла глаза. Стараясь не смотреть на Джека, Марта сделала глубокий вдох и выпалила на одном дыхании:

— Я знаю, что теперь уже поздно что-либо исправлять, но я все равно хочу извиниться за то, как себя повела тогда.

— Да. Ты права, маленькая стерва, — с леденящим душу спокойствием проговорила Силвия. — Теперь уже поздно что-либо исправлять. И скольких еще женщин ты успела отвадить, прежде чем он умер?

— Все, хватит! — резко проговорил Джек.

Марте вдруг стало плохо. По-настоящему плохо. Она, конечно, не ожидала, что Силвия примет ее с распростертыми объятиями. Но ей и в голову не приходило, что за все эти годы у этой женщины могли сохраниться какие-то чувства к ее отцу. К человеку, которого она любила когда-то и которого потеряла.

— Больше никого, — проговорила Марта и добавила после секундного колебания, потому что понимала, как будет больно Силвии услышать эти слова: — Он любил только тебя.

— Я знаю, что он любил меня. Он собирался на мне жениться. Он обещал… Знаешь, сколько я этого ждала? Три года! Он не мог бросить свою жену, твою мать. И я это понимала. Поэтому ждала и довольствовалась теми крохами, которые мне перепадали. А потом, когда она умерла и ты подстроила так, чтобы мы не могли быть вместе… когда стало очевидно, что все эти жертвы были напрасны…

Силвия умолкла и закусила губу.

Марта видела, с каким потрясением миссис Рассел смотрит на свою приемную дочь. Видела, как Джек замер, словно хищник в засаде, готовый к броску. Она поняла: они не знали, что Силвия и отец Марты стали любовниками еще до того, как умерла ее мама. Это придало ей уверенности.

— Я признаю, что сознательно сделала все, чтобы вас разлучить. Но тебе самой никогда не приходило в голову, что спать с отцом девочки, когда ее мама умирает, — это не самый хороший способ заслужить если не любовь, то хотя бы уважение этой девочки?

Силвия резко вскинула голову. На ее щеках заиграл лихорадочный румянец.

— Она ничего не знала!

— Она все знала. — Марта сама поражалась своему спокойствию. Она боялась, что у нее дрогнет голос. Или что она сорвется на крик. Но ничего этого не произошло. Только в горле вдруг пересохло, так что ей приходилось выдавливать из себя каждое слово: — У меня были причины тебя ненавидеть. Но я согласна, что не должна была притворяться и обманывать папу. И мне действительно очень жаль, что я причинила такую боль вам обоим. Тебе и ему.

— А что мне в том, жаль тебе или нет? Его уже нет. Если бы не ты, я бы вышла за него замуж. И мы были бы вместе весь срок, который ему был отпущен! Ты обокрала меня. И его. Ты лишила нас нескольких лет счастья. Я никогда тебе этого не прощу. И уверена, что и он тебе этого не простил.

— Силвия, пожалуйста, прекрати, — сказал Джек.

— Ты что, на ее стороне? — Силвия с ужасом взглянула на брата. — Она все это время знала, что я твоя сестра. Разве ты не понимаешь, Джек? История повторяется. Она хочет нас разлучить… как когда-то разлучила меня с Эндрю. Потому что, если ты на ней женишься, ты меня потеряешь! Ноги моей больше не будет в «Гарнидже»!

— Она была еще ребенком, — тихо проговорил Джек, не глядя на Марту.

— Ей было шестнадцать! И она очень умно и хладнокровно расстроила нашу помолвку. Она понимала, что Эндрю не проймешь ни скандалами, ни слезами. Со мной она всегда была очень милой. Но она притворилась, что у нее булимия. — Силвия невесело рассмеялась. — Очень хитрый был ход. Когда Эндрю привел ее к врачу, тот, конечно, сказал ему, что у девочки нервный стресс из-за смерти матери, что ее надо беречь, и что нам сейчас не стоит жениться. Лучше еще немного подождать. Пока несчастная крошка не придет в себя. И я согласна была ждать. Но он сказал «нет». Заявил, что его долг — заботиться о дочери. Что раньше он ей уделял недостаточно внимания и поэтому чувствует себя виноватым. Эндрю сказал, что нам надо на время расстаться. Он обещал связаться со мной, когда Марта выздоровеет. Когда повзрослеет и сможет понять его. Но он меня не нашел. Или не захотел найти.

— Он умер через год после того, как вы расстались, — без всякого выражения произнесла Марта.

— А почему ты мне не сообщила об этом? — Силвия повернулась к Джеку, и теперь в ее голосе явственно слышались торжествующие нотки: — Вот видишь, она прекрасно осознавала, что делает. Она все рассчитала, лживая, хитрая…

— Он умер прямо на улице от сердечного приступа, — вставила Марта. — Я не знала, что он обещал связаться с тобой.

Но, похоже, Силвия ее не слушала. Она резко вскочила с кресла, шагнула к Джеку и вдруг, разрыдавшись, упала ему на грудь. Он крепко обнял ее и прижал к себе. Поверх ее плеча, содрогающегося от рыданий, он взглянул на Марту. Его лицо было лицом каменного изваяния. Взгляд оставался холодным и абсолютно непроницаемым.

— Ты знала, что Силвия — моя сестра? — спросил он.

В ледяных глубинах его глаз Марта прочла окончательный приговор и обреченно кивнула.

— Тебе лучше уйти.

Внутри у Марты все оборвалось. Вот и все. Волшебная сказка кончилась. У нее было такое чувство, словно из ее жизни разом ушла вся радость. Словно что-то редкостное и бесценное было потеряно навсегда — потеряно еще до того, как Марта успела осознать, что именно это было. В душе поселились отчаяние и безмерная пустота.

Марта вышла из комнаты. Никто не произнес больше ни слова. Только тихие всхлипы Силвии сопровождали ее уход. Да, за всякое горе, причиненное кому-либо, рано или поздно приходится расплачиваться. Есть поступки, которым просто нет прошения. Когда-то она совершила такой поступок. Из-за нее Силвия потеряла мужчину, которого любила. И вот возмездие свершилось. Марта сама потеряла мужчину, которого любит. Судьба распорядилась по справедливости…

Нет. Это несправедливо! Неужели Силвия не понимает, что Марта тогда была вне себя от горя?! Ведь именно из-за Силвии мама Марты, смертельно больной человек, еще больше мучилась и страдала последние годы своей жизни. Неужели это так трудно понять?!

Вот Джек все понял. Но когда вопрос встал «или — или», он поддержал сестру.

Марта не помнила, как доехала до дома. Но когда подъезжала к воротам, она точно знала одно: уже сегодня ее здесь не будет. Вот только дождется звонка миссис Чэмберс. Квартира в Брисбене освободится лишь через три дня. Но это время она может пожить у Энн и Фрэнка.

Миссис Чэмберс вовсе не возражала против того, чтобы Марта уехала прямо сегодня. Она разрешила ей взять машину и оставить ее у себя, пока не решит, что с ней делать. Она также сказала, чтобы Марта ни о чем больше не беспокоилась, — обо всем позаботится адвокат.

— Скажите Джеку Расселу, что продаете дом, — проговорила Марта, сама поражаясь тому, что сумела так спокойно произнести его имя. — Он говорил, что хотел бы купить его.

— Правда? — обрадовалась миссис Чэмберс. — Это было бы замечательно.

Марта на мгновение заколебалась.

— Миссис Чэмберс, вы уже решили, что делать с Красавчиком? Честно говоря, я бы хотела оставить его у себя. Мы с ним так подружились…

— О, Марта, это было бы чудесно! Мой зять не любит собак, и я просто не знала, что делать. Но вы хорошо подумали? Он все-таки большой, и прокормить его будет недешево.

— Да, я все понимаю, — улыбнулась Марта. — Но мы с ним действительно очень сдружились.

— Марта, вы даже не представляете, как мне помогли. Теперь я буду спокойна. А то я очень переживала.

Ну вот, подумала Марта. Хоть кому-то будет хорошо.

Через три часа она вышла из дома и заперла дверь. Устроив собак на заднем сиденье «вольво», она выехала на дорогу и, стараясь не смотреть на знакомую аллею магнолий, поехала в Лисмор. Там она оставила ключи от дома в агентстве недвижимости. Все. Больше ничто не держало ее в этих краях. Хорошо, что она не дала Джеку свой адрес в Брисбене. Впрочем, даже будь у него адрес, теперь он вряд ли стал бы ее разыскивать.