Незнакомец в постели

Джанин Мейнард

Незнакомец в постели

Пролог

Первое, что ей понравилось в нем, — был запах. Нет, он, конечно, и сам отличался ошеломляющей красотой — высокий, темноволосый, с удивительной синевы глазами… Но именно его мужской запах, терпкий, с мускусной горчинкой, по-настоящему выбил из-под ее ног и без того уплывающую почву.

И еще та уверенность, с которой он направлял все ее движения в постели. Она даже забыла о том, что платит за эту самую уверенность, и о многом другом.

Терранс провела острым ноготком по груди, покрытой отливающими смолью волосками, и тотчас из уст незнакомца вырвался протяжный стон удовольствия. Этого-то она и добивалась. Ей не хотелось, чтобы какой-нибудь мужчина чувствовал себя хозяином положения. Она и так позволяла Пирсу помыкать собой все девять лет их супружеской жизни. Больше такого не будет.

Вспомнив о муже, Терранс передернула плечами и, перекатившись на живот, подальше от мускулистого тела незнакомца, произнесла:

— Одевайся и уходи, я хочу остаться одна.

Мужчина вопросительно взглянул на нее, словно желая убедиться в том, что не ослышался. Затем, скептически приподняв правую бровь, потянулся рукой к ее спине.

— Нет! Я сказала: уходи! — Она сама удивилась властным ноткам, прорезавшимся в ее голосе, и, устыдившись, уже спокойнее добавила: — Прости, я очень устала.

Лицо незнакомца отразило понимание. И следующие несколько минут Терранс слушала шорох надеваемой одежды, взвизг брючной молнии. Затем раздался легкий стук захлопнувшейся двери, и все стихло.

Молодая женщина приподнялась на локте и осмотрелась. Так и есть: осталась одна. Мужчина, которого она подобрала на бульваре, ушел, но в воздухе остался его запах. Терранс шумно вобрала его в себя, словно стремясь впитать весь, без остатка, потом резко тряхнула рыжей гривой волос.

— Господи, надо успокоиться. Это всего лишь жиголо. При желании я смогу вновь заполучить его. Стоит только заплатить. К тому же он весьма предусмотрительно оставил номер своего телефона.

Терранс посмотрела на ряд цифр, записанных на зеркале ее губной помадой, и запомнила. Так, на всякий случай. Затем бросила взгляд на часы и принялась одеваться. Скоро Пирс появится дома. Ей следует поторопиться, чтобы не вызвать у него ненужных подозрений. Рано или поздно она покинет его, но не сейчас. Пока ей не по карману подобная роскошь. Это было бы безрассудством, а Терранс Гилгуд вряд ли кто мог упрекнуть в сумасбродстве. Она жила в Голливуде, а это говорит о многом…

1

— Блейн, тебе трижды звонили из «Фокса», и Стивен Луми из «Коламбии» также просил срочно связаться с ним, — поспешила сообщить секретарша, как только Дункан возник на пороге приемной.

Он приветливо улыбнулся ей своей самой неотразимой блейновской улыбкой и, прежде чем скрыться за дверями кабинета, произнес:

— Спасибо Элли. «Фокс» подождет. Свяжи меня с «Коламбией» и принеси чашку кофе. Только не того суррогата без кофеина, к которому привыкли у вас в Штатах. Я желаю настоящий, черный и без сахара. Ты его великолепно делаешь.

— О, Дункан, — пролепетала зардевшаяся от похвалы женщина, — право, ты переоцениваешь мои заслуги.

— Нисколько, Элли. Ты настоящее сокровище, и я не знаю, что делал бы без тебя.

Говоря комплименты секретарше, Дункан ничуть не кривил душой. Два месяца назад он в качестве продюсера нового голливудского фильма прибыл из Англии по приглашению одной крупной кинокомпании. И тут же его осадила толпа актеров, режиссеров и просто любителей приобщиться к новому проекту. Дункан несколько растерялся.

По счастливой случайности один из его знакомых, завершивший все дела в Лос-Анджелесе и возвращающийся на родину, предложил ему взять на работу свою секретаршу.

Элли оказалась не длинноногой блондинкой, ей было далеко за сорок, зато она прекрасно разбиралась во всем, что касается кинокухни. С ее появлением жизнь Дункана приобрела упорядоченность, и он каждый день благодарил Бога за подобного ангела-хранителя. Элли отвечала боссу взаимностью, и довольно скоро их отношения переросли из официальных в дружеские.

Получив вожделенный кофе, Дункан ослабил узел галстука и, сделав глоток, расплылся в блаженной улыбке.

— Кофе превосходный. Пожалуй, мне придется жениться на тебе и увезти в Англию, как только мой контракт подойдет к концу. Ты настолько избаловала меня, что без тебя мне придется туго. — Он игриво подмигнул женщине.

— Но-но, сэр, не забывайте, что у меня есть жених. Я честная женщина и не завожу романов с боссом, — нарочито строго осадила его Элли, и они рассмеялись.

Жених Элли, капитан круизного судна, постоянно находящийся в рейсах, был предметом их частых шуток. Каждый раз, прибывая в Лос-Анджелес, «морской волк» делал предложение избраннице, на что она неизменно отвечала отказом. Тем не менее их связь длилась вот уже более пяти лет. Свое несогласие становиться женой Элли объясняла тем, что ей нравится постоянно ощущать себя невестой. Это так романтично!

— Больше звонков не было? — поинтересовался Дункан, с жалостью заглядывая в слишком быстро опустевшую чашку.

— Звонила мисс Родригес. Она желала поужинать с тобой, но я сказала, что до конца недели у тебя плотный график. — Элли раздраженно фыркнула. — После своего пятого развода она стала слишком бесцеремонной.

— Ты все сделала правильно, — одобрил действия секретарши Дункан. — Я уже жалею о знакомстве с ней. Рамона слишком назойлива.

— Я не удивлена, ты просто идеальная кандидатура на роль ее шестого мужа, — заявила Элли. Всему Голливуду было известно о той страсти к коллекционированию мужчин, какой славилась латиноамериканская певица и актриса.

— Господи, вот уж не думал, что быть холостяком так ужасно. — Дункан сделал страдальческое лицо.

— Вовсе нет. Однако если мужчина богат, красив и известен, то он мгновенно попадает в список жертв таких охотниц, как Рамона Родригес.

В приемной зазвонил телефон, и Элли, забрав пустую чашку у босса, поспешила к своему столу. Дункан остался в одиночестве.

Несмотря на то что в офисе постоянно работало несколько кондиционеров, было жарко. Местные жители уверяли, что такого знойного лета, как в этом году, уже давно не было. Солнце начинало припекать с самого утра, к полудню уже невозможно было находиться на улице долгое время.

Большая часть населения скрывалась под тентами на многочисленных пляжах Санта-Моники или же, подобно Дункану, за плотными жалюзи в компании кондиционера.

Решительно избавившись от галстука, он снял пиджак и набросил его на спинку кресла. Из бокового кармана выпала записная книжка и пара стодолларовых купюр. Дункан поднял их и усмехнулся, вспомнив, как деньги попали в его карман.

Обычно он не держал при себе наличных, предпочитая пользоваться кредитными картами, но эти двести долларов были им честно заработаны прошлым вечером. Причем самым необычным способом…

Накануне у него впервые за долгое пребывание в Голливуде выдалось свободное время. Скучая по пешим лондонским прогулкам, Дункан решил пройтись по бульвару Сансет в сторону Топанги. Он много раз проезжал здесь на машине, взятой для него напрокат студией, но ни разу не останавливался, чтобы насладиться красотами калифорнийского рая.

Любуясь полыхающим огненным шаром солнца, нависшим над сверкающей гладью Тихого океана, Дункан не спеша шел в сторону пляжа. Он тихо насвистывал нехитрый мотивчик музыкальной темы своего последнего фильма, периодически отвечая на радостные приветствия проносящейся в кабриолетах молодежи. Девушки смеясь махали темноволосому красавцу, Дункан отвечал им тем же.

Мимо, сбросив скорость, чуть слышно шурша шинами, проехал голубой «корвет», остановился и подал назад. Боковое стекло медленно опустилось.

— Эй, не желаешь подзаработать? — Голос принадлежал рыжеволосой женщине за рулем.