Неземная гроза

Весь остаток дня они пребывали в состоянии эйфории, обсуждая планы, которые теперь менялись в соответствии с новой ситуацией. Они взяли с собой Адель на прогулку по виноградникам, завершив ее посещением винодельни. Лейла считала, что она должна знать хотя бы немного о деле, составлявшем гордость и славу семейства Фарли. Джим организовал для них экскурсию по винному заводу, рассказывал о процессе изготовления вин, называл цифры объема продаж, которые показались Лейле астрономическими.

— Тебе, действительно, нравится заниматься этим? — спросила она, уловив в его голосе энтузиазм.

Джим задумался.

— Это то, что я знаю, чему меня учили. Это мое дело. — И, усмехнувшись, он добавил: — Хотя, если говорить правду, все это ничего не значило для меня последние полтора года. Но то, что я смогу разделить это дело с тобой, наполняет его новым смыслом.

В ее глазах сверкнула радость.

— Конечно, потребуется какое-то время, чтобы я могла кое-чему научиться, но я искренне хочу, чтобы мы всегда занимались твоими делами вместе.

— Но разве ты не хочешь продолжить свою медицинскую практику?

Лейла улыбнулась.

— Не сейчас. Сначала я хочу создать семью.

Джим просиял.

— Это здорово! Но если ты захочешь вернуться к своей работе, я не буду возражать. Больше всего на свете я желаю видеть тебя счастливой.

Лейла рассмеялась.

— Никогда не чувствовала себя более счастливой, чем в эту минуту.

— И я тоже.

Они решили объявить о своей предстоящей женитьбе этим же вечером. Лейлу больше не мучили сомнения. Она не знала, было ли это тогда каким-то инстинктивным узнаванием друг друга или в дело вмешалась какая-то другая таинственная сила, бросившая их навстречу друг другу, но чувство глубокой связи, возникшее между ними уже при первой встрече, умножилось стократно в последние несколько дней. Жизнь без Джима стала немыслимой для нее.

Когда они, уложив Адель спать, спустились вниз, Лейла с удивлением узнала, что Том еще не вернулся из своей поездки в Аделаиду. А он отправился в путь рано утром. Лейла не могла себе представить, что он мог делать в городе. Том оставил записку, что он уезжает и вернется вечером этого же дня, но не объяснил цели поездки.

Лейла испытала мимолетное чувство неловкости, когда они с Джимом вошли в комнату, где Мириам и Брук проводили время перед ужином. Она надеялась, что пожилая пара благосклонно воспримет эту новость и примет ее в свою семью без каких-либо серьезных условий. Разумеется, она не собиралась отступать, но ей хотелось видеть всех вокруг себя счастливыми.

Брук поднялся, чтобы предложить им напитки, но сын опередил его, торопясь сделать сообщение.

— Шампанское на стол! Я хочу отпраздновать самый лучший день в моей жизни! Лейла согласилась выйти за меня замуж!

— О! — воскликнул Брук, кивая в знак удовлетворения. Затем, пытливо вглядываясь в глаза сына, столь похожие на его, и ища в них понимание, он сказал:

— Ты мой сын, Джим, и я хочу тебе счастья. Ни от кого не могло укрыться, что в последние дни происходили какие-то удивительные события. Надеюсь, что в Лейле ты нашел женщину своей мечты, как я нашел ее в Мириам.

Он повернулся к Лейле.

— Поверьте мне, что та спокойная уравновешенность, которую вы принесли в наш дом, покорила нас. Ни мы, ни Катрин не смогли дать Джиму того, в чем он нуждался после смерти сестры. От вас же исходит сияние, которое ощущаем все мы. И особенно маленькая Адель.

— Да, — согласилась Мириам, вставая со стула. Глаза ее излучали тепло, когда она взяла Лейлу за руки и запечатлела нежный поцелуй на ее щеке. — Мы надеемся, что вы будете счастливы с Джимом, — сказала она с такой неподдельной искренностью, что невозможно было сомневаться в ее чувствах.

— Благодарю вас, — ответила Лейла, глубоко тронутая добротой этой женщины.

Старший Фарли привоединился к своей жене и поцеловал будущую невестку в другую щеку. Затем он энергично пожал руку Джиму.

Лейла не удержалась и спросила Мириам:

— Вы не будете возражать, если Адель останется с нами?

— Вы ведь любите ее, а это главное, — ответила Мириам. — И ей, несомненно, будет хорошо с вами и Джимом.

Теперь стало очевидно, что разногласия вокруг Адели были вызваны не тоской Мириам по дочери и не какими-то ее притязаниями на девочку, а предложением Джима, сделанным Катрин. Так, по крайней мере, казалось Лейле.

Тем временем Брук Фарли откупорил бутылку шампанского самой лучшей марки и разлил его по бокалам, чтобы отметить столь важное событие в жизни семьи. Он произносил тост за будущее счастье молодых, когда вошел Том, держа в руках кожаный чемоданчик, который Лейла не видела прежде. Джим быстро посвятил Тома в суть дела, и тот успел поздравить жениха и невесту, прежде чем Брук вручил ему бокал шампанского и заставил сесть и расслабиться.

— Что вы делали в Аделаиде, Том? — спросил Брук, как только тот уселся поудобнее.

— Мне нужно было решить одну проблему.

Он медленно и внимательно обвел всех взглядом.

— Здесь как раз собрались все четверо, кого я хотел видеть, чтобы мне не пришлось пересказывать эту историю снова.

— Какую историю? — спросил Джим.

— Минуту терпения. Прежде чем начать ее, я должен сказать, что у меня весьма хорошая память на некоторые вещи. — Том обратился к Лейле, ища у нее поддержки. — Ты ведь знаешь, как это бывает со мной. Я что-то вижу и запоминаю потом на всю жизнь.

— Я не помню, чтобы ты ошибался, Том, — согласилась Лейла, чувствуя, как важно для него, чтобы она подтвердила точность его зрительной памяти. Да и в самом деле, в его мозгу как будто хранились фотоснимки, особенно это относилось к людям и местам событий.

Затем Том сказал, обращаясь к Мириам:

— Вчера вечером вы показали мне фотографии пропавшей дочери. Не будете ли вы так любезны принести сюда этот альбом, госпожа Фарли? Не думаю, что мог ошибиться, но все же для абсолютной уверенности…

Брук нетерпеливо прервал его.

— Куда вы клоните, Том? Какое отношение может иметь дочь Мириам к той проблеме, которую вы решаете?

— Дело в том, что, по всей видимости, я нашел потерянную дочь вашей жены, господин Фарли, — спокойно заявил Том.

Это не маленький камушек, подумала Лейла. Это целый валун, сброшенный в пруд. Волны напряженности разбежались от него по комнате, и все присутствующие оцепенели, охваченные различными эмоциями. На несколько мгновений воцарилась томительная тишина. Лейла всерьез засомневалась, возможно ли то, что сказал Том.

Брук вскочил с дивана, в голосе его звучала угроза.

— Если это лишь гнусная уловка, чтобы получить вознаграждение…

Джим встал рядом с отцом, умиротворяюще подняв руку.

— Остановись, отец. Я наверняка знаю, что Том Вильсон не будет делать что-либо только из-за денег.

— А ты знаешь, сколько мошенников пыталось нажиться на нашем горе? — бушевал Брук. — Ложными надеждами они разрывали сердце Мириам.

— Вспомни, что Том не принял вознаграждения за Адель, — прервал его гневную тираду Джим. — Это человек исключительной честности. Он может ошибаться, но никогда не станет разыгрывать.

— Ты думаешь, это правдоподобно после стольких лет безуспешных поисков? — язвительно спросил его отец. — Ты считаешь…

— Брук, прошу тебя.

Внезапно рядом со старшим Фарли оказалась Мириам. Ее красивое лицо было бледно от волнения, а глаза молили о снисхождении. Мириам положила ладонь на руку мужа, удерживая его от опрометчивого шага.

— Если имеется хоть малейший шанс…

Лицо Брука исказилось от боли.

— Я не позволю тебе еще раз пройти через это, Мириам. Вновь испытать все!..

— Брук, я знаю, это стоило тебе Камиллы и Джима. Я никогда не смогу возместить тебе такую потерю. Не смогу вернуть дочь, ну а Джим… — Она обратила к своему пасынку взор, молящий о прощении. — Ты ведь не считаешь, что твое счастье зависит от того, что мы делаем сейчас, не правда ли?

Джим потряс головой.

— Мириам! — Брук крепко сжал ее руку в своей, давая выход обуревавшим его чувствам. — У нас есть Джеб и Стюарт. Должны ли мы пожертвовать и ими, преследуя цель, которая может оказаться еще одним призраком?