Ночной блюз

Сердце Дороти заколотилось так громко и неистово, что она не слышала шума шагов Вильяма, направившегося прямо к ней.

— Привет, Дороти! — воскликнул он, приблизившись.

Она вспомнила, что на ней лишь ночная сорочка и легкий халатик, и покраснела. Хорошо, что было темно и Вильям не мог видеть цвета ее щек.

Мог бы и предупредить нас о своем приезде! — с неожиданной злобой подумала она. И произнесла, с трудом заставляя свой обмякший язык двигаться:

— Что тебе нужно?

— Я хочу серьезно поговорить с тобой.

Дороти поджала губы.

А я не желаю повторно позволять тебе над нами издеваться, подумала она. В этот момент хлопнула дверь пристройки, и через несколько секунд из темноты вынырнула долговязая фигура Питера.

— Все в порядке, Дороти? — спросил он.

Не успела она и рта раскрыть, как за нее ответил Вильям.

— Это я, Питер! Прости, что разбудил тебя.

— Не извиняйся, Вилли. Очень рад твоему возвращению! — ответил парень и пошел назад.

Дороти чуть не окликнула его, но вовремя передумала. Разобраться с Вильямом ей следовало самостоятельно, без посторонней помощи.

— Очевидно, ты приехал, чтобы забрать оставшиеся вещи. Пожалуйста, сделай это как можно тише и быстрее. Не дай Бог проснется Тедди. Потом опять будет мучиться.

Она шагнула к двери, но приостановилась и добавила через плечо:

— Кстати, я решила, что должна вернуть тебе деньги. Наши дела налаживаются. Скоро я буду в состоянии с тобой рассчитаться.

Вильям схватил ее за руку.

— Я ведь сказал, что приехал, чтобы поговорить с тобой, Дороти. Деньги меня не интересуют.

Она нехотя повернулась и взглянула ему в глаза. И лучше бы этого не делала: ее сердце мгновенно окатила волна горячих чувств.

— Я наделал множество ошибок, — начал Вильям. — Но, поверь, никогда не желал обидеть ни тебя, ни Тедди…

— Замолчи! — отрезала Дороти. — Меньше всего на свете я нуждаюсь в твоей жалости, Вильям Доусон Гринуэй! — Она резко повернулась и опять рванула к двери, боясь, что расплачется прямо перед ним.

— Мне тяжело без вас, Дороти, ужасно тяжело! — торопливо проговорил Вильям, сильнее сжимая ее руку и не давая ей уйти.

Дороти замерла, боясь поддаться вновь затеплившейся в душе надежде.

— Я думал, что в Аберистуите мой дом, мое будущее, — взволнованно продолжил Вильям. — Но чудовищно ошибался. Только расставшись с тобой и с Тедди, я понял, как сильно в вас нуждаюсь. — Он выдержал паузу. — Я очень хочу к вам вернуться. Мечтаю, чтобы из фиктивного наш с тобой брак превратился в настоящий…

Дороти на секунду зажмурила глаза. Ей очень хотелось поверить ему, но было страшно подвергать себя и сына еще одной опасности быть вскоре отвергнутыми.

— А через некоторое время ты опять заявишь, что не создан для семейной жизни, — жестко проговорила она, усиленно борясь со слезами. — Опять скажешь, что должен куда-то ехать, опять исчезнешь из нашей жизни на неопределенный срок. Я не должна допускать ничего подобного, Вильям. Я слишком люблю своего сына и желаю ему лучшей судьбы. — Она резко отдернула руку.

— Но я больше не уеду от вас, Дороти! — пробормотал Вильям.

Его голос прозвучал настолько несчастно, что сердце молодой женщины чуть не растаяло. Однако она не поддалась на эту уловку.

— Нет, Вильям. Нет! Моему ребенку всего пять лет. В таком возрасте слишком болезненно воспринимаешь предательство. Я обязана сделать все возможное, чтобы оградить его от очередного удара, — прошептала она.

— Но никакого удара не последует, дорогая! — с мольбой произнес Вильям. — Дай мне шанс, и я докажу тебе, что отныне все будет по-другому…

— Нет, — решительно ответила она и, войдя в дом, захлопнула за собой дверь.

Лязгнул замок, красноречиво оповещая Вильяма, что надеяться ему больше не на что.

Потерянный, подавленный и одинокий, он поплелся к машине.

Прозвучавший откуда-то из темноты знакомый женский голос остановил его:

— Ты уже сдаешься, Вилли?

Вильям обернулся. Слева от дома стояла Анна.

— Дороти не желает меня знать, — произнес он убитым голосом.

— Ты уверен в этом? — Анна приблизилась к нему своей покачивающейся походкой.

— Не совсем, но… — Вильям развел руками. — Что ты мне посоветуешь?

— Во-первых, постарайся остудить ее гнев, — рассудительно и тихо сказала пожилая женщина. — А уж потом серьезно поговори с ней. Но не пытайся воздействовать на нее мольбами и извинениями. Используй в качестве оружия ее единственную слабость. Понимаешь, о чем я?

Вильям задумался.

— Будь осторожен, Вильям! Если ты проиграешь и на этот раз, будешь вынужден навсегда исчезнуть из ее жизни, — добавила она.

— Единственная слабость Дороти… — пробормотал Вильям. — Несомненно, это Тедди.

— Правильно! — воскликнула Анна. — Докажи этой женщине, что любишь ее сына, и она наверняка забудет о своих обидах.

— Ты так думаешь?

— Девочка любит тебя, это видно невооруженным глазом! — Анна окинула его укоризненным взглядом.

— Что? — Ошеломленный, Вильям уставился на нее широко раскрытыми глазами. — Но ведь и я ее люблю!..

— Знаю. — Анна добродушно усмехнулась. — Но разговаривать об этом ты должен с Дороти, а не со мной.

Вильяму показалось, что где-то в конце длинного мрачного тоннеля его жизни наконец-то вспыхнул яркий приветливый свет.

— Не возражаешь, если я переночую сегодня в доме? В комнате для работников?

С материнской нежностью женщина погладила его по плечу.

— Конечно нет.

Окрыленный надеждой, Вильям подбежал к машине и вытащил из багажника огромную сумку.

— Завтра мне потребуется помощь. Хочу, чтобы Тедди очутился в свой день рождения в сказке!

12

Дороти проснулась в дурном настроении, но заставила себя улыбаться, когда вошла в детскую.

Ее сын уже бодрствовал.

— С днем рождения, солнышко! Сегодня ты стал совсем взрослым.

Тед угрюмо смотрел в окно.

— Угу…

— Наступил твой праздник, почему у тебя такой печальный вид? — Дороти все прекрасно понимала, но притворялась, что о Вильяме уже не помнит.

— Я так надеялся, мама… — Губы мальчика мучительно искривились, а глаза наполнились слезами. — Так мечтал, что он приедет!

Дороти обняла ребенка, неожиданно почувствовав себя ужасно виноватой.

Если бы я не отвергла вчера Вильяма, праздник прошел бы для Теда именно так, как он хотел, подумала она. Но тут же прогнала гнетущие мысли, напоминая себе, что другого выхода у нее не было.

— Сегодня к тебе приедет много-много гостей, солнышко! А Вильям очень занят и не смог оставить дела, — ласково проворковала она. — Беги во двор и взгляни на Друга. На нем подарок, который я для тебя приготовила.

Тед давно твердил, что у собаки должен быть ошейник. Вот Дороти и купила щенку столь необходимую вещь.

Малыш утер слезы. Его личико чуть просветлело. Без особого энтузиазма он слез с кровати и поплелся к двери.

— Я скоро тоже спущусь, только надену праздничный наряд! — крикнула ему вслед Дороти.

Едва успев натянуть на себя длинное ярко-красное платье с глубоким вырезом, она услышала пронзительный крик.

— Мама! Скорее, скорее иди сюда! Мама, ты только посмотри!

Перепугавшись до смерти, Дороти выскочила из комнаты, сбежала вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и вылетела на улицу. И замерла, пораженная видом изменившегося до неузнаваемости двора.

Деревья, сараи столбы и забор — все было увешано разноцветными надувными шарами и игрушками — резиновыми персонажами сказок. Самых любимых сказок Теда…

В первое мгновение она ничего не могла понять. Потом догадалась, в чем дело.

— Он все-таки приехал, мама! Дядя Вилли приехал! — задыхаясь от счастья, прокричал Тед. — Видишь, что он мне подарил? Сказку!

— Это еще не все, дружище! Главный мой подарок дожидается своего часа в машине.

Вильям, которого Дороти увидела только сейчас, прошел к стоявшему у обочины дороги «роллс-ройсу» и достал из багажника тяжелую коробку. Он подмигнул приоткрывшему было рот Тедди, прошел к жилищу Жука и принялся вытаскивать из коробки, а затем состыковывать и прикреплять друг к другу деревянные столбики и дощечки, выкрашенные в синий цвет. Через несколько минут весь этот стройматериал превратился в еще одну добротную будку, предназначенную Другу.