Влюбленная красавица

Тори молчала. Она знала, что мистер Бафф — это последний человек, которого Креншоу просто так впустил бы в офис.

— Я сказал ему, что если он не может подождать до утра, то пускай встретится со мной в одиннадцать. Он согласился. Он влетел в офис и вылетел обратно так быстро, что я не разглядел, что он оттуда забрал. Кроме того, он отвлек мое внимание какой-то историей про то, что вы швырнули в него чернильницей. Поздравляю.

Тори покачала головой:

— Прошу прощения, он сделал это сам. С ним всегда что-то случается, вы же знаете. В прошлый раз, когда он обрушил на стол миссис Ленокс мраморную крышку он долго ходил с подвязанной рукой.

Мимо проехал блестящий автомобиль, и Тори разглядела девушку за рулем.

— Как вы думаете, не лучше ли вам установить четкое правило, по которому я получаю рабочие указания только от вас?

Креншоу тоже увидел автомобиль.

— Сейчас этим и займусь. Последнее слово будет за Эймсом. А теперь не расскажете ли вы мне, что это такое важное Бафф велел напечатать после окончания рабочего времени?

Тори вкратце рассказала и добавила:

— Вообще-то я спешила. Как вы, возможно, заметили, немало членов клуба дают мне внеурочную работу. Эти люди из-за того, что они члены клуба, полагают, будто получать от меня услуги — это их законное право.

Креншоу задумчиво кивнул и собрался было уходить, но вдруг обернулся:

— Насчет заявления Баффа: эту идею мы уже давно обдумываем. Это не его детище.

Тори проводила его взглядом, пока он быстрым шагом шел по улице, и покачала головой. Вот такое у него положение. У Креншоу было столько же начальников, сколько числилось членов в клубе. Такие люди, как Джордж Эймс, были самыми главными. Их властные полномочия, по крайней мере, упрощали указания.

К счастью, ее работа в то утро заключалась в печатании проспекта, который должен был войти в брошюру о городе Лейквилле. Поскольку она написала значительную часть текста и выполнила всю редактуру, работа шла автоматически.

И еще, к счастью, Генри Грин — один из старейших членов — возглавлял комитет по разработке содержания этой брошюры.

— Тори, — сказал он с глубоким вздохом, передав ей копию материалов, — просмотри это. В таком виде от этой брошюры никакого толку не будет. Я уверен, что любой из перспективных гостей, покупателей или инвесторов, увидев, как пышно Лейквилль расписан на бумаге, после первого же посещения отвернется от него.

Тори подумала: чего не понимают некоторые умники, так это того, что люди, имеющие деньги, которые можно тратить или вкладывать, имеют их потому, что не отдают их, поддавшись на пустые обещания.

А затем, набирая текст, она стала думать о своей свадьбе. Простая и недорогая? Тогда тетя Ирма почувствует себя опозоренной. Также это было бы неразумно ввиду положения Дэна в деловых кругах.

Заказ продуктов, аренда клуба или салона в отеле для приема гостей, подарки невесте — все это пронеслось в голове Тори в виде множества долларовых купюр.

Лучше сконцентрироваться на работе. Разве ей не известно по опыту, что беспокойство в деле не помощник? Перед лицом проблемы всегда каким-то образом появлялось простое решение.

Тори представила, как они с Дэном будут жить вместе. Сидеть целый день дома в ожидании того прекрасного момента, когда вечером он придет домой? Ну уж нет!

Они уже решили, что Тори продолжит работать, возможно, бухгалтером.

Дэн сказал, что искать дом для покупки они поедут в воскресенье. Осталось ждать всего два дня. В этот вечер им предстояло присутствовать на ежемесячном торжественном ужине клуба. Завтра вечером, как всегда, магазин Дэна будет открыт допоздна. Но в воскресенье…

Тори провела свой обеденный перерыв в салоне красоты. В субботу ей предстояло печатать материалы пятничного вечернего собрания, а вот для воскресных поисков жилья ей хотелось выглядеть по высшему классу.

Как во многих маленьких городках, переживающих быстрый рост, работники сферы обслуживания в Лейквилле не занимались сплетнями. Однако они не имели никакой власти над языками своих клиентов. К тому времени, как все звуки в парикмахерской перекрыл шум сушилки, Тори успела много чего услышать про Клодию Гарт.

— Прелестно, Париж или Лондон?

— Ничего подобного, дорогуша. На этот раз она выпускница брачного союза. Ее диплом — заключение о разводе из Рино.

— Так не стоит ли нам покрепче привязать наших мужей? Я слышала, что она красотка.

— Так и есть. Но я сомневаюсь, что ей нужны мужья, бывшие в употреблении, если только они не пригодятся ей для осуществления каких-нибудь планов. Ее буквально распирают грандиозные замыслы.

— А также, — подключилась еще одна женщина, — ее не заботит, каким образом она достигает своей цели. Помните Прунеллу? — К неудовольствию своего мастера, она повернула голову в сторону соседки слева.

— Клодия хотела получить главную роль в первой театральной постановке. Прунелла ее получила благодаря Пэдрейку Коллинзу. Фальшивый телефонный звонок, и малышка Прунелла почти замёрзла на горе Джанкшен. Не замерзла она потому, что кто-то увидел ее буксующую машину.

Несколько женщин принялись вводить новоприбывшую в курс дела. Прунелла добралась до театра и сумела выдержать спектакль до самого занавеса. Клодия не получила ни вожделенной роли, ни вожделенного Пэдрейка. Прунелла получила и то и другое.

Тори увидела в зеркале, как парикмахерша покачала головой.

— Мне ее жаль, — прошептала она Тори. — Она так несчастна. Но я сомневаюсь, что она когда-нибудь еще раз попробует удариться в такую крайность. Отец наказал ее очень жестко.

Во время мытья волос и укладки Тори узнала о Клодии еще больше. Ее мать умерла, когда девушке было двенадцать, а отец стремился возместить эту потерю, покупая Клодии все, чего она желала.

— Вы знаете, как дело обстоит. Если ты понимаешь, что можешь приобрести все, что продается, скоро начинаешь хотеть только то, что за деньги не покупается. А как это получить, она так и не поняла.

Тори чуть заметно пожала плечами. Перед ней такая проблема не стояла. Она научилась ощущать счастье от таких мелочей, как пузатое облачко, меняющее свою форму в небе за больничным окном. Или от еды. Она вспомнила шок, отразившийся на лице медсестры, когда она прошептала «вкусно» после первого глотка бульона. И восхитительное дремотное умиротворение после того, как утихли боли.

Сидя под сушилкой, Тори подумала о другом. Смириться со смертью родителей, восприняв ее как вход в дверь с надписью «Смерть» навстречу другой форме жизни, было, конечно, трудно, но еще труднее оказалось освободить свой разум и сердце от чувства горькой обиды в адрес того человека, который отправил их к этой двери.

Но она смогла простить его за то, что, спеша попасть к морю, он небрежно прикрепил прицеп к своей машине, и тот оторвался, сокрушив автомобиль Томасов. Тори сомневалась в том, что этот человек когда-нибудь сможет простить себя.

Но это было в прошлом. А сегодня вечером — тяжкое рутинное испытание в виде ужина Общественного благотворительного клуба, завтра работа, а на следующий день встреча с Дэном.

— Не начесывайте слишком сильно, — предупредила она парикмахершу.

Дэн будет сегодня на ужине, но она наводила красоту для воскресного дня, когда его ничто уже не будет отвлекать.

Ужин начался как обычно. Суп, недожаренные цыплята, салатик, зеленый горошек. Почему блюда всегда одни и те же, включая крошечную порцию мороженого с сомнительным джемом? Неудивительно, что члены клуба стали раздражительными к началу официальной части вечера.

Тори сосредоточенно прослушала доклады; со старыми проектами было закончено, и она почувствовала, как в зале возникло какое-то напряжение.

Особенно сильно заволновался мистер Г.И. Бафф. В тот момент, когда фраза «новые проекты» сорвалась с языка Джорджа Эймса, мистер Бафф вскочил на ноги:

— Джентльмены, я предлагаю устроить ежегодный праздник. Мисс Томас…

Тори посмотрела в свой блокнот. Мистер Бафф был решительно настроен на то, чтобы каждое его слово дошло до потомков.