Незримая нить

Но сейчас, глядя на женщину, о которой думал, не переставая, последние четыре месяца, Фрэнк чувствовал, как поднимается его настроение. Он тотчас же забыл о больном колене и вспомнил о другой части тела, находящейся в бездействии с неподражаемой ночи с Элинор Фергюссон.

Господи, как она была сейчас хороша! Чертовски хороша! Черные, до плеч, волосы слегка завивались на концах. Ткань золотисто-алой длинной ночной рубашки переливалась при каждом движении. Фиолетовые глаза, поначалу широко открывшиеся от удивления, затем сузились в хорошо знакомой дразнящей улыбке.

— Входи, — сказала Элинор и, схватив Фрэнка за руку, втащила его внутрь.

Не успел он захлопнуть за собой дверь и опустить спортивную сумку на пол, как Элинор повисла на нем, сцепив обнажившиеся от резкого движения ноги за его спиной.

Почувствовав резкую боль в поврежденном левом колене, Фрэнк машинально перенес вес тела на правую ногу, потому что думать он мог теперь только об одном. Все его тело было охвачено жаром желания.

С негромким стоном он подхватил Элинор под ягодицы, нисколько не удивившись, что под шелком рубашки нет ровным счетом ничего. Ощущая пальцами горячее обнаженное тело, Фрэнк впился поцелуем в пухлые губы, наблюдая за женщиной из-под полуопущенных ресниц.

Она была даже красивее, чем ему помнилось. У любой другой женщины подобное лицо, с его несколько угловатыми чертами, казалось бы резким, но Элинор, если так можно было выразиться, оно шло необыкновенно. Будучи столь же непредсказуемой, сколь и прекрасной, она оказалась единственной женщиной, подошедшей Фрэнку во всех отношениях. Собственно говоря, за те двенадцать часов, которые они провели вместе, Элинор почти доконала его, а это кое-что да значило. За десять лет карьеры профессионального спортсмена у него было немало женщин, вешающихся ему на шею.

Остановившись наконец передохнуть, она хрипло рассмеялась. Скользнув руками по влажной от испарины коже, Фрэнк остановился в каком-то миллиметре от заветной цели.

— Вот это я называю встречей!

— Мне хотелось сделать тебе приятное.

— Вижу.

Она взглянула через его плечо на лежащую на полу сумку.

— Ты надолго в наш город?

— На пару дней.

От ее многообещающей улыбки по спине его пробежали мурашки.

— Подходяще.

Элинор сделала попытку встать на ноги и задела бандаж на его колене.

— Подожди, дай помогу, — сказал Фрэнк.

— Что это такое? — спросила она, ощупывая бандаж через плотную ткань джинсов.

Пожав плечами, он погладил ее темные шелковистые волосы.

— Скажем так… я нуждаюсь в сеансе нежной и ласковой терапии.

Усмехнувшись, Элинор оглядела его с головы до ног.

— Не знаю, насколько она будет нежной и ласковой, но если тебе нужна легкая тренировка…

— Это было бы неплохо.

— Замечательно!

Взяв Фрэнка за руку, она повела его за собой, вызывающе покачивая бедрами. Да, подумал он, это как раз то, что надо. По правде говоря, ему недоставало этой злючки. Кое-кто мог бы с ним поспорить, указав на то, что ему о ней абсолютно ничего не известно. На что Фрэнк возразил бы, что знает ее лучше, чем какую-либо другую женщину на земле, исключая мать и четырех старших сестер.

Но спорить с ним было некому, просто потому, что об Элинор Фергюссон и об их совместно проведенной ночи не знал никто. Как, впрочем, и о том, где он сейчас находится. Последние семь недель Фрэнку пришлось провести в компании спортивных врачей, подвергаясь разнообразным и интенсивным физиотерапевтическим процедурам, и он был сыт этим по горло. Ему надоели бесконечные разговоры о его спортивной карьере, дальнейших перспективах и о том, что вряд ли ему удастся прийти в форму раньше следующего сезона. Поэтому, когда сегодня утром раздался звонок агента, напоминавшего об очередной процедуре, единственной мыслью Фрэнка было убраться оттуда куда подальше. И первое, что пришло на ум, была Элинор. Элинор, мысли о которой не оставляли его со времени их последней и единственной встречи…

Довольно, ему не хотелось больше думать о своем колене и о том, какое будущее сулили ему врачи. Потому что, втащив Фрэнка в полутемную спальню, Элинор уже сорвала с себя рубашку, еще больше растрепав волосы. Все, чего ему сейчас хотелось, — так это ласкать и чувствовать, как ласкают его.

Запустив руку за ремень джинсов, Элинор притянула его к себе. Да, парень, надо признать, что ты оказался в нужном месте и в нужное время, подумал Фрэнк. Травму он как-нибудь переживет. Однако, заключая Элинор в объятия, он не был уверен, переживет ли ее любовь…

2

Горячая, солоноватая, на сто процентов мужская — такова на вкус была кожа Фрэнка. В лучах раннего утреннего света, пробивающегося сквозь вертикальные жалюзи на окнах, Элинор прильнула к спящему возле нее мужчине.

Раздавшееся сонное бормотание заставило ее улыбнуться. Она чувствовала себя такой… умиротворенной. Каждая клеточка ноющего тела словно пела, по-прежнему желая этого мужчину, обладавшего ею вновь, вновь и вновь всю ночь напролет… с коротким перерывом на пиццу.

Приподнявшись на локте, Элинор оглядела человека, последние четыре месяца занимавшего ее мысли, а сейчас и ее постель. Даже во сне в его широком красивом лице чувствовалась сила, кожа, несмотря на долгие часы тренировок в зале, была упругой и покрытой загаром. Выгоревшая на солнце прядь каштановых волос упала на темную бровь. Тихонько вздохнув, Элинор представила, как он выглядел в детстве, еще мальчиком. Упрямая шевелюра, должно быть, торчала во все стороны, как ни старалась мать придать ей приличный вид.

Ее взгляд упал на полные, хорошо очерченные губы. О, этот рот был способен на многое, не говоря уже о теле.

Элинор неоднократно приходилось встречаться со многими атлетами в прошлом, ей нравились мужчины, следящие за своим телом. Какой плоский, мускулистый пресс! Будучи за два метра ростом, Фрэнк отличался на редкость пропорциональным сложением, каждый мускул был рельефен и в любую секунду готов к действию. Она легко провела ладонью по скульптурно вылепленной груди, задев твердый сосок, затем по защищенному твердыми мышцами животу к прикрытым простыней бедрам. Ненадолго задержавшись там, рука скользнула под легкую ткань…

Глухо простонав, Фрэнк открыл глаза.

— Раньше ты не говорила, что являешься такой специалисткой по приветствиям.

На губах Элинор появилась лукавая улыбка.

— Как это понимать?

— Возьмем, к примеру, прошлый вечер, когда я приехал. Вряд ли какой-либо другой мужчина на земле мог бы похвастаться более теплым приемом. — В его шоколадных глазах светилась улыбка, скользнув рукой под простыню, он сжал ее пальцы. — И если это не самое лучшее «доброе утро», которое я когда-либо получал, то, без сомнения, претендует на второе место.

— Я настаиваю на первом, — пробормотала она, возвращая пожатие на свой манер и наблюдая за тем, как судорожно дернулся его кадык.

Довольно улыбнувшись, Элинор откинула простыню, собираясь встать с постели.

— Послушай. Куда, черт возьми, ты собралась?

Она улыбнулась ему через плечо.

— Мне надо на работу.

Он окинул ее долгим взглядом, потом глаза его сузились.

— Но мы должны продолжить курс лечения.

Тихо рассмеявшись, Элинор начала подниматься. Обхватив за талию, Фрэнк притянул ее обратно к себе, заставив вскрикнуть от неожиданности. Улыбнувшись, он подмигнул.

— Надеюсь, у тебя найдется пять минут?

— Даже двух не найдется.

— Прекрасно, мне нужна только одна.

— Речь не мальчика, но мужа, — рассмеялась она, прильнув к нему. — Что ж, признаться, я не отказалась бы от продолжения.

— Ты в этом уверена?

— Абсолютно.

Повернув Элинор лицом к себе, Фрэнк подхватил ее под ягодицы и одним осторожным, но мощным движением вошел в нее. Удивляясь самой себе, она достигла оргазма почти в то же мгновение.

— Что я тебе говорил, — прошептал он, продолжая двигаться.