Игры, в которые играют люди (СИ)

Он мстил Стасу.

Это Вика поняла уже позже, когда Арбатов оставил её на полу ванной комнаты, без сил, опустошённую, как сломанную игрушку. Он действительно тогда сломал её и собой был доволен. Он не оставил ей выбора, у неё не было пути назад. За вспышку безумия и страсти она заплатила с лихвой. Теперь она, при всём желании, не смогла бы вернуться к Стасу.

Теперь бы не смогла.

Когда она уходила из его номера, Арбатов даже головы не повернул. А она не просто уходила, она убегала. В порванной блузке, на подгибающихся ногах и с распухшими от злых и неистовых поцелуев губами. И с ненавистью в душе к самой себе.

В подъезде её дома ждал Миша, но Вика прошла мимо него, словно не заметив. Закрыла дверь, а по щекам потекли слёзы. Миша ещё звонил и стучал в дверь, пытаясь до неё докричаться, но она закрыла за собой дверь ванной комнаты, залезла в горячую воду и принялась с остервенением тереть себя мочалкой. Но синяки от Сашкиных пальцев и следы засосов оттереть было невозможно. Кожа покраснела, стало больно, а она всё тёрла себя мочалкой.

Как же она себя тогда ненавидела… Считала себя предательницей, просила у Стаса прощения, словно он был рядом и мог её слышать. Мог её простить. Сколько слёз пролила… в душе лопнула какая-то тонкая струнка и в те одни она, наконец, выплакала всю свою боль и безысходность.

Потребовалось много дней, прежде чем Вика начала приходить в себя. Уже не думала о том, чтобы позвонить Стасу, поставив на себе клеймо предательницы, занялась поиском новой работы, потому что рядом с Мишей находиться стало невозможно. Об Арбатове старалась не вспоминать, решила вычеркнуть тот день из жизни, благо, что синяки скоро сошли, и видимых воспоминаний не осталось.

Правда, длилось это забвение недолго. Он сам явился. Позвонил и вежливо пригласил на ужин.

Какой ужин?! Зачем он ей звонит? Мало ею попользовался?

А она тоже хороша! Нет бы ответить ему как он того заслуживает, послать куда подальше, а у неё словно язык к нёбу прирос, во рту пересохло, в ушах оглушительными толчками запульсировала кровь. Пока собиралась с мыслями, Арбатов сухо продиктовал адрес ресторана и время встречи, и отключился. А Вика продолжала стоять, прижимая к уху трубку и не слыша лихорадочных гудков.

Зачем-то она пошла и на эту встречу. Слушала пустые разговоры Арбатова о московских делах и знакомых, не совсем понимая, что же происходит. Иногда Саша сбивался, когда в их отдельный кабинет, где они ужинали, входил официант. А потом всё в один момент встало на свои места. Арбатов поставил бокал с вином на стол, взглядом Вику посверлил, а затем поднялся и выдернул девушку из-за стола.

Позже она удивлялась, как могла не вспомнить о незапертой двери. Ведь мог вернуться официант или кто-то другой зайти… да мало ли что ещё могло произойти? И как можно было так низко пасть — заниматься с Арбатовым сексом (а любовью это никак нельзя было назвать) прямо в ресторане, на каком-то неудобном диванчике в углу?

Когда официант всё-таки вернулся, они уже сидели за столом, как ни в чём не бывало, Сашка снова что-то рассказывал, а Вика в удивлении его разглядывала.

Он методично вытравливал из неё любовь к Стасу и даже не собирался скрывать этого. Он выпивал её душу по глоточку, как сам дьявол. Он мучил её, испытывал, ломал и собирал вновь. Он отталкивал её руки, когда она хотела его обнять, и до скандала обижался, когда она не пыталась этого сделать.

— Любишь его, да? Любишь? Тогда позвони ему! — и совал ей телефонную трубку. — Позвони! Ты же хочешь услышать его голос? Мечтаешь об этом, я же знаю!

— Замолчи! — орала она в ответ и заходилась в рыданиях.

Сашка откидывал телефонную трубку и опускался перед Викой на колени. Руки сжимались на её теле, и рыдания сами по себе затихали.

— Ты здесь, потому что без него ты можешь. А без меня нет.

Так и случилось. Всё ушло — боль, тоска, чувство вины отпустило. Даже любви не осталось, Сашка всю её выпил до капли. Осталось безумие, сумасшедшее желание до дрожи, скандалы на разрыв аорты, дикие бессонные ночи и пугающая мысль, что однажды ему может всё это наскучить.

В какой-то момент сознание к ней вернулось, Вика огляделась вокруг и поняла, что прошло уже более полугода, и она уже совсем не она. От прежней Вики даже тени не осталось. Даже тени… При встрече её не узнавали знакомые, родители что-то пытались внушить, но она не понимала. Она повторяла слова Арбатова, поступала только так, как хотел он, одевалась так, как нравилось ему. Она даже планы на будущее строила выгодные и удобные ему. За эти месяцы он превратил её в зависимую от него женщину. Если честно, то эти открытия Вику напугали. Когда-то она была другой, "светлой девочкой" называл её Стас, а вот теперь от неё прежней ничего не осталось. Она превратилась в домашнее животное Арбатова, в кошку. Сашка протягивал руку, лениво чесал её за ухом, а она тут же перебиралась к нему на грудь и готова была сделать для него всё. Для него, только для него, лишь для него. Или он мог начать ссору на пустом месте, и она послушно начинала шипеть.

Но сейчас, оглядываясь на всё происходящее с ней тогда, Вика не винила Александра, даже благодарна ему была. Он не дал ей зациклиться на своём горе и бессмысленной любви, не позволил снова окунуться в себя, начать множить свои комплексы, как она поступала обычно. Он её сломал и сложил заново, как мозаику. Несколько деталей поменял местами, и получилось то, что получилось. Новая Вика.

Чужая Вика.

К реальности её вернул брат. Приехал в Питер в Сашкино отсутствие и буквально перетряхнул всю действительность. Он кричал, выбрасывал из окна вещи (совершенно ужасно себя вёл, между прочим), а потом подтащил её к зеркалу.

— Ты посмотри, на кого ты похожа! Это ты?

Она уставилась на своё отражение почти равнодушно. Она давно всё знала сама. Нет, это не она. Не она.

— Что ты делаешь, Вика? — тихо спросил Толя.

— Увези меня от него. Забери. Он убивает меня.

Это решение пришло неожиданно. Вика снова посмотрела на своё отражение, провела рукой по волосам, потом прикоснулась к маленькому кулончику на шее, сапфир в виде капли в золотой огранке. Сашкин подарок.

Она и есть — Сашкин подарок.

— Вик… давай я позвоню Стасу.

Она резко обернулась и посмотрела на брата в ужасе. Покачала головой.

— Нет… нет. Ты что, с ума сошёл? Зачем я ему такая?

Толя лишь фыркнул.

Уехать захотелось нестерпимо. Ещё несколько часов назад она представить не могла, как может сложиться её жизнь без присутствия в ней демона по имени Александр Арбатов, а вот сейчас…

Уехать, немедленно, как можно дальше.

— А что я буду делать одна? — озадачилась она, когда они приехали на вокзал.

Толя уставился на неё в упор.

— Одна? Почему одна? А я?

Она растерялась.

На самом деле… ведь не одна. Вокруг много разных людей. Они все чем-то заняты, куда-то спешат, на что-то надеются, строят планы. И она может так же. Раньше, по крайней мере, могла.

— Тебе нужно найти работу, — поучал её брат. — Начать новую жизнь на новом месте. Ты поедешь со мной в Вену, мне предложили там работу, — безапелляционным тоном заявил он. — И тебя устроим, придумаем что-нибудь. Всё получится, вот увидишь.

Видимо, она на самом деле сильно изменилась и этим не на шутку беспокоила родителей, потому что они только рады были, когда Толя решил увезти её из Москвы.

— Подальше от этого гада, — бормотал отец и стучал кулаком по столу. — Вот только пусть появится!.. Я его!..

В ящике стола нашёлся её старый личный дневник. Вика листала его с таким интересом, словно не она его писала. Не её подчерк, не её рукой нарисованы сердечки вокруг имени "Стас". А его фотография? Она столько слез над ней пролила, столько надежд лелеела и клала под подушку, ложась спать и надеясь, что он ей приснится.

— Толя, у него всё в порядке? — спросила Вика в пустоту.

Тот кивнул, внимательно приглядываясь к сестре.