Когда мы были счастливы

— В чем дело? — Мужской голос был тоже резким, но все-таки не таким, как у Джозефа. Тот обладал особым, высоким голосом и гласные произносил необычно, но так, что сразу распознавался человек из высших слоев общества. Едва он повышал тон, все содрогалось в ней, она реагировала каждой нервной клеткой на особый настрой голоса, выдававший его взвинченное состояние. В такие минуты ее охватывала нервная дрожь, потому как слишком хорошо было известно, что последует за подобной звуковой заявкой.

Крис неожиданно крепко взял ее за плечи.

— Эй! Вы здесь, со мной? Или где-то еще? В чем дело? Есть проблемы?

Тиффани покачала головой и попыталась вернуть себя и свои мысли в настоящее. Да, голос у Криса сильный, звучный. При чем же здесь Джозеф? О нем думать нельзя. Эта часть ее жизни — в прошлом, в прошлом… Теперь она уже не допустит прежних обидных сцен.

Тиффани глубоко вздохнула и взглянула Крису в лицо. Ведет себя, как последняя дура… Ведь этот человек — первый выразивший хоть малое сочувствие. С тех самых пор, как она поселилась тут, у нее вообще не было ни с кем каких-либо доверительных отношений. А она ведет себя с ним, как полная идиотка!

— Если бы вы только… только могли сейчас отсюда уйти! — Кажется, удалось-таки взять себя в руки, но, к стыду своему, она почувствовала, как по щекам катятся слезы. Едва сдержав рыдания, она вырвалась из рук Криса, нащупала щеколду, отодвинула ее и бросилась в свою хибарку.

— Я не могу оставить вас в таком состоянии.

Крис прошел в чистую, спартанского вида комнату. Его высокая и широкая фигура сразу будто заполнила собой все пространство немудрящего жилища. Он взглянул на напряженное лицо Тиффани и в недоумении нахмурился.

— Я что-то не то сказал?

Девушка покачала головой и резко стерла ладошкой слезы со щек. Конечно же, он что-то не то сказал, но как объяснить ему ее реакцию на то, что он-то тут совершенно ни при чем.

— Послушайте! Пожалуйста… — Она подавила рыдание и прикрыла глаза дрожащей рукой. — Это не из-за вас… Но, пожалуйста, уйдите… Со мной все будет в порядке.

Если бы он знал, какие картины в эту минуту проплывали перед ее мысленным взором. Разъяренный пьяный Джозеф с занесенной для удара рукой… И ее отчаяние… Ведь запретила себе вспоминать, но почему же вспомнилось?

— Сомневаюсь, что все в порядке, выглядите вы далеко не отлично. — Крис с доброжелательным любопытством вглядывался в молодую женщину. Потом подошел ближе и протянул к ней руки, та резко отпрянула. — Ну же, Тиффани! — Голос действовал успокаивающе, мужская рука мягко отвела с лица влажные пряди красивых волос. — Не надо ничего бояться! Я не собираюсь вас обижать, ради всего святого!

А у той и сил нет что-нибудь сказать в ответ. Замерла, закрыв глаза, словно окаменела.

— Не заставляйте меня чувствовать себя виноватым, — проговорил Крис, — я вовсе не такой мерзавец, как могло показаться.

— Это… это неважно… — А сама опустила голову, изо всех сил пытаясь остановить слезы.

— Ну почему же, это важно… — Крис положил руки ей на плечи и мягко привлек к себе. — Не придавайте значения моей внешней грубоватости. Представьте себе, что под колючей оболочкой я на самом-то деле как котенок — мягкий и слабый, честное слово! Ну! Так-то лучше! — Крис приподнял лицо девушки, на котором появилась слабая полуулыбка. — Значит, я прощен? — мягко спросил он. К ужасу Тиффани, он обвил руками ее талию и еще теснее прижал к своему крепкому телу. — Значит, теперь я могу со спокойной совестью вас оставить?

Неуверенный кивок был ответом. Девушка молчала, не сводя глаз с властного лица странного, неизвестно откуда появившегося человека. Лучше бы он ушел, была первая мысль. Но догоняла другая, тревожная: а вдруг уйдет? И она останется одна. Только представишь подобное — внутри возникает какая-то холодная пустота.

— Вы… Вы спасли мне жизнь. — Тиффани мучительно думала, что еще ей надо сказать. Пусть тривиальное, просто вежливое, только бы снять это обоюдное напряжение! — Я ведь вас даже не поблагодарила!

— Не за что меня благодарить, — не сразу ответил Крис, но ответил весомо. Голосом выделил каждое слово, взглядом выказывая силу, которая завораживала Тиффани. — Мне всего-то и нужно только вот это… — Он наклонился и вдруг губами коснулся губ растерявшейся от неожиданности девушки. Губы Криса двигались медленно и уверенно, его поцелуй выдавал специалиста по части обольщения. — Я вовсе не хочу, чтобы вы из-за меня плакали, — мягко произнес он, внимательно вглядываясь в ее окаменевшее лицо. — Ох, и злился же я, когда вы сопротивлялись собственному спасению! Но и там дело было не в вас, просто незадолго до этого я кое с кем по-глупому поспорил. Вот и сорвал на утопленнице свое дурное настроение.

— Это моя неосторожность. — Голос Тиффани был едва слышен. Не в силах отвести глаз от сильного, красивого мужского лица, она в полном недоумении произнесла: — Вы… вы меня поцеловали.

Крис улыбнулся ее нескрываемому удивлению.

— Рад, что вы это заметили. Могу повторить.

И повторил.

Поцелуй его был таким теплым… реальным…

— Эй, Тиффани! — вдруг опять послышался его голос, от которого по всему ее телу побежали мурашки. — Если вы будете так на меня смотреть, — а у вас отчаянно прекрасные зеленые глаза, — мне придется поверить в миллион несбыточных вещей, а тогда, боюсь, мне будет просто не по силам контролировать свои поступки.

Тиффани почувствовала на своем лице горячее дыхание. Крис властно прижал ее к себе.

— Вы понимаете, о чем я говорю? — резко спросил он и одной рукой приподнял ей подбородок. — Вы меня слышите, Тиффани?

Все как во сне! Сердце бешено колотится, разум почти не воспринимает слова. И эти странные чувства, которых раньше, кажется, и не испытывала. Ни пустоты, ни одиночества… Что с ней? На чем основана власть этого человека над ней?

— Крис!.. — выдохнула и замерла. Тут же ее губы оказались в плену его губ.

Приговоренная прошлым, она ждала в себе сопротивления мужскому напору. Его не было, напротив, ощущалось лишь влечение к нечаянному знакомцу, появившемуся неведомо откуда и потрясшему ее своей силой. Искалеченная былым, больная своим прошлым, девушка неожиданно как благо приняла мужское внимание, грубоватую ласку, саму мощь красавца. Она лихорадочно вцепилась в его бронзовые от загара плечи. Он, естественно, не мог понять смятения души, но смятение тела ощутил безусловно.

— Боже, какая же вы красивая!

Сколько длилось это наваждение? Сильные мужские руки подняли ее, понесли через всю комнату к софе, и вот она оказалась на радужно-полосатом коврике. А он все целует, целует. И гладит ее нежную кожу. Он полон желания, а она?

— Нет, это просто безумие! Настоящее безумие! — говорит почти незнакомый ей человек, а она разрешает себя целовать. Что же это происходит?

Губы у него теплые, они мягко касаются шеи, привычно находя самые нежные точки. А руки? Легкие, ласковые! Неужели такие бывают? И завораживающий шепот около уха:

— Нет, вы не знаете, что вы со мною делаете!

— Да… Д-да… — Господи! Что же это с ней?

— Крис! — Голое Тиффани сел от напряжения. Она никак не могла даже взять в толк, что с ней происходит, как допустила подобную ситуацию… В ней нет сил противостоять человеку, от которого лавиной обрушивается неуемная жизненная сила и сексуальность. Что он подумает? Она не такая! Но нет у нее опыта встречи с подобными теплыми властными руками, которые обнимают сейчас крепко, но так бережно, будто ее тело самое дорогое сокровище мира.

Ее никогда вот так не обнимали. И никто даже не пробовал так нежно и в общем-то целомудренно вызвать у нее желание любить и быть любимой. До этого самого момента она даже не ведала, что способна на подобный отклик под мужским напором. А ведь он — просто незнакомец!

Тиффани попыталась отодвинуться. Преодолевая свое желание, она с ужасом осознала — творится неладное, то, что сама себе не простит.

— Нет, не могу! — вскрикнула она и тут же почувствовала, как окаменело тело Криса. Руки его вдруг оборвали умелые ласки, карие глаза сузились и напряженно вглядывались в ее лицо. — Нет? — Девушка покачала головой и в страхе закрыла глаза. — Это… это настоящее безумие!