Когда мы были счастливы

— Так что же… что же теперь вы собираетесь делать? Телефона нет в вашем… — она чуть было не сказала «каземате», но вовремя придержала язык, чтобы не произнести этого слова, оскорбительного для хозяина, — …в вашем доме, — закончила она фразу. — И у меня телефона тоже нет.

Широкие мужские плечи слегка приподнялись.

— Не сомневаюсь, что-нибудь придумаю, — промолвил он. — Это еще не конец света.

Что ей надо сказать при таких обстоятельствах? Можно было бы предложить ему остаться на ночь у нее. Но сама мысль об этом одновременно и испугала, и растревожила. Естественно, в доме нет отдельной комнаты для гостей. В ее так называемую спальню еле-еле влезла узкая кровать… Нет, здесь он остаться не может.

Но лучше тревожные мысли пока отбросить и сосредоточиться на том, что надо сделать в первую очередь: она тщательно обработала рану и забинтовала руку чистой тканью.

— Вот и все! Боюсь, ничего другого я сделать не смогу.

Она тяжело вздохнула. Ее вывела из равновесия близость прекрасного мощного тела Криса. Ей же еще пришлось и касаться его загорелой кожи, покрытой жесткими волосками, и ощущать горячее дыхание. Рядом с ним она чувствует себя просто выбитой из колеи.

— Не хотите ли чашечку кофе? Конечно, ничего сверхособенного, — радушно предложила юная хозяйка и поскорее отодвинулась подальше от той магнетической силы, которая, казалось, постоянно исходила от Кристофера Уолленджера. — У меня кофе только растворимый.

— Вот и отлично! — Чувственные губы гостя медленно раздвинулись в улыбке. — Спасибо, что вы в тяжелую минуту пожелали стать моим добрым ангелом. — Крис взглянул на свою руку и вдруг совершенно неожиданно для Тиффани поцеловал ее в губы. — Вы сделали мне превосходную перевязку!

Девушка в смятении прижалась к большой печке, став спиною к Крису. Надо честно признаться себе в том, что комплимент красивого пациента доставил ей удовольствие. Но еще желательно осознать, что добром все не кончится, если она не возьмет себя в руки. По коже побежало тепло от его вибрирующего голоса, от вкуса его поцелуя.

Она нервно засуетилась — захлопотала с чайником, кружками, молоком.

Тиффани нетерпеливо ждала, когда закипит вода. И вдруг неожиданно для самой себя еле слышно произнесла:

— Вы… Если захотите, вы можете проводить вечера здесь. Я хочу сказать… — Она вдохнула как можно больше воздуха и начала дрожащими руками доставать блюдца, стоявшие на полке. — У меня нет лишней кровати и вообще ничего лишнего… Но можно воспользоваться креслом-качалкой… но поскольку сегодняшняя ночь — такая ужасная… а я…

— Прекрасно! — легко прервал ее путаную речь ночной гость. — Но вы уверены, что я не помешаю?

— Нисколько не помешаете.

Наконец-то налив в две кружки с растворимым кофе кипятка, Тиффани повернулась к Крису. Она прекрасно понимала, что его лучистые темные глаза следят за ней, забавляясь сложившейся ситуацией.

— Вам с молоком? Правда, у меня есть только козье.

— И без молока прекрасно. — Крис сделал шаг вперед и взял протянутую ему горячую кружку. Он не спускал с прелестной хозяйки глаз. — Ваше предложение, чтобы я здесь остался, оно искреннее?

— Что? — Вид у нее был явно смущенный.

Гость ухмыльнулся. Подойдя поближе, он коснулся светлого локона, вившегося над ее ухом.

— Если вы передумали, я безо всякого труда могу вернуться к себе в… — он помедлил, подбирая слова, на лице его появилась ехидная улыбочка, — в темницу и прокантоваться там остаток ночи.

— Нет, нет! — Тиффани резко замотала головой. Под его магнетическим взглядом она чувствовала себя совершенно глупой. — Нет, все в порядке.

Честно говоря, ей очень хотелось, чтобы Крис был здесь, рядом. Это разбитое окно напугало ее гораздо больше, чем она думала. Если бы с нею не было этого человека… Как же не защищена ее жизнь в этой хибаре… Ведь она здесь совсем, совсем одна.

— О чем вы думаете? — Крис говорил очень тихо. — О разбитом окне?

— Да, — кивнула Тиффани. — Как вы полагаете, они вернутся?

— Нет, вряд ли. А если и вернутся, то здесь буду я и уж как-нибудь не дам вас в обиду.

Да, уж чего он не может не вызвать, так это ощущение надежности. Девушка с облегчением вздохнула.

— Вас это и правда совсем не встревожило? — недоверчиво спросила она, видя спокойное лицо мужчины. — Мне бы эту способность так легко ко всему относиться.

— Я думаю, здесь дело в характере и привычке. Просто мне хорошо знакомы отбросы человеческого общества. Это не совсем то, о чем бы мне хотелось с вами говорить и в чем хотелось бы признаваться, — сказал Крис, видя откровенное недоумение собеседницы. — Дело в том, что к насилию и агрессии я привык. Было время, когда они были неотделимы от моей работы.

— Вы были террористом? — Ей хотелось, чтобы слова прозвучали шуткой, но ее вид и нервозность внесли свои коррективы. Вопрос прозвучал гораздо серьезнее, чем задумывалось.

— Не совсем, — нехотя улыбнулся Крис. — Я выступал на другой стороне.

— Вы полицейский?

— Не угадали. Я был связан с самыми высокими эшелонами национальной безопасности. Но теперь уже нет.

— Вам доводилось попадать в… в опасные ситуации?

— Одно время это случалось ежедневно, — прозвучал спокойный ответ. — Но не сейчас. Теперь я провожу свои дни в уюте и покое. Такая вот у меня совершенно сидячая работа. Я пишу.

— Пишете? — Глаза расширились, отражая крайнюю степень изумления. Она ожидала чего угодно, только не этого. — А что именно вы пишете? — Тиффани бросила взгляд на свой книжный шкаф, доверху забитый книгами.

Гость тоже посмотрел в том же направлении.

— Очень сомневаюсь, чтобы среди ваших книг были мои весьма заумные творения. Разве что случайно затесались биографии малоизвестных заморских политиков и фашистских диктаторов.

— Именно поэтому вы и купили этот?..

— Чудовищный дом? — улыбнулся Крис. — Разумеется! Прежде всего меня привлекло уединение. Но я, наверное, большой любитель историй про тяжко добытое счастье. Насколько я могу судить, за этим домом давно никто как следует не ухаживал. Последний раз люди жили в нем где-то в пятидесятые, наверное, годы. Мне показалось, настало время, чтобы кто-то что-то с ним сделал, — ведь расположен-то он в таком красивом месте.

— Но чтобы все сделать как следует, потребуется уйма денег…

— Таким окольным путем вы хотите узнать, хватит ли мне средств, верно? И не стоит особенно смущаться, Тиффани. Так уж получилось, что денег у меня много, — добавил он, явно забавляясь неловкостью девушки. — За это спасибо моим предкам и еще моим довольно разумным банковским вкладам. Так что есть возможность свой проект с домом осуществить. Что вы так забеспокоились? После меня особняк будет куда в лучшем состоянии, чем сейчас.

— Вы, должно быть, очень-очень богаты.

Крис минуту молчал.

— В общем, да, но небеспредельно.

— Вы — миллионер?

Он пожал плечами.

— Возможно.

Добрый ангел, как ее недавно нарекли, не способен был скрыть отчаяния.

— Богатство изменяет людей, вы это знаете? Оно их ослепляет, и они не видят… реальности.

Собеседник нахмурился.

— Деньги? — Он покачал головой. — Вы о них так говорите, будто о каком-то проклятии.

— Так оно и есть! — прозвучал быстрый безапелляционный ответ.

Деньги были единственной вещью на свете, которая волновала Джозефа. Какое-то время и ее он сумел заразить своим безоглядным увлечением. Нет, не совсем так! Пожалуй, сейчас она судит о себе чуточку несправедливо. Никакой любви от мужа юная женщина не видела, но денег он ей давал много. Это точно. Она могла изо дня в день без конца тратить кучу наличных. И какой-то очень короткий промежуток времени деньги помогали ей заполнять пустоту жизни. Но эта подмена быстро показала свою несостоятельность.

— Деньги не так уж и плохи. Без них жизнь, несомненно, может стать очень скверной. — Крис обвел взглядом комнату, задержавшись на отлично подобранных книгах. — Но вы это наверняка знаете сами.