Готовить я не умею

— Естественно, я охотно соглашусь с тем, чтобы вы стали моим гидом по городу, — сказала она, улыбаясь. — Для иностранной туристки очень многое проходит мимо, если не ходить вместе с туристической группой.

— Спасибо, Кэрол. Я постараюсь показать вам все прекрасное и интересное, что нужно посмотреть в Париже.

Он сунул руку в спортивную сумку, которую небрежно поставил рядом с собой на пол, и выудил из нее блокнот для эскизов и карандаш.

— Пожалуйста, сидите так, Кэрол… нет, лицо немного в сторону… да, так, великолепно. Пожалуйста, посидите одну минутку, не двигаясь.

Она подчинилась с чувством неловкости, что ее рисовали на глазах у всех людей, которые еще находились в уличном кафе в это послеобеденное время.

— Вам не нужно стесняться, Кэрол, — сказал Марсель, как будто угадав ее мысли. — Мы в Париже, а не в Нью-Йорке. Здесь это обычное явление, когда люди рисуют на улице.

Это уже бросилось ей в глаза. На каждом углу сидели художники, которые делали портреты прохожих или вырезали ножницами их профили. Она взглянула и увидела, как рука Марселя быстро летает над блокнотом для эскизов.

Через несколько минут эскиз был готов. Он вырвал лист и протянул его ей.

— На память о вашем отпуске в Париже, — заметил он, взглянув на нее так, что у нее закипела кровь.

Кэрол была больше, чем поражена, когда рассматривала свой очень удачный портрет. Да, это была она, вплоть до мельчайших деталей. Марсель действительно художник, в этом больше не было никаких сомнений. Недоверие к Марселю, которое было у нее в самом начале, теперь окончательно исчезло.

— Это — потрясающе! — сказала она искренне. — На меня действительно произвел большое впечатление этот портрет. — Она посмотрела на него, улыбаясь. — Я немного разбираюсь в этом. Я очень интересуюсь искусством и изучаю в Нью-Йорке историю искусства.

— Ах, на самом деле? Это интересно, — обрадовался Марсель. — Значит, мы можем говорить о родстве душ.

Она выпила свой кофе.

— Именно поэтому для своего отпуска я выбрала Париж, — заявила она. — Естественно, я интересуюсь также и знаменитыми бутиками, но, конечно, самое главное для меня — еще более знаменитые музеи и художественные галереи.

— Во всяком случае, вы останетесь довольны. Я буду вас везде водить, чтобы от вас ничего не ускользнуло.

— Это очень мило с вашей стороны. Я рада.

Он закрыл свой блокнот для эскизов и бросил взгляд на пустые чашки.

— Может быть, мы сразу поедем в мою мастерскую? Моя машина стоит там, под фонарем. — Он указал на красный «рено», который был припаркован на другой стороне улицы. — Это не очень далеко отсюда. Или, может быть, вы уже запланировали после обеда что-нибудь другое?

На один момент их взгляды встретились, затем Кэрол посмотрела в сторону и взяла свою сумку. Внутренний предостерегающий голос она пропустила мимо ушей. Она была готова позволить Марселю нарисовать себя и больше не собиралась прибегать к каким-нибудь уверткам.

— Нет, — сказала она твердым голосом и встала. — Я не возражаю начать позировать сейчас же.

Вопреки ее протестам, Марсель заплатил по счету, потом, слегка обняв ее за талию, пошел с ней через улицу к своей машине. У Кэрол было такое чувство, что она спит. Она ли это на самом деле идет с самым привлекательным мужчиной из всех, кого когда-либо встречала и в мастерскую которого теперь ехала, чтобы позировать ему для портрета? А что произойдет потом?

Пока она не хотела думать об этом. Она вообще не хотела ни о чем ни думать, ни размышлять, а только наслаждаться тем, что сидит рядом с ним в машине и едет по улицам Парижа. Мимоходом она подумала о Беттине и маленьком пансионе на Монмартре, но все это показалось ей вдруг очень далеким. Ее жизнь, казалось, менялась каждую минуту.

2

Марсель свернул в живописный переулок, который находился немного в стороне от туристических маршрутов. Он въехал в ворота дома с узким фасадом и припарковал машину на заднем дворе, где дети играли в прятки за контейнерами для мусора.

— Вот, мадемуазель Кэрол, мы и прибыли, — сказал он, улыбаясь.

Ей показалось, что она услышала в его голосе нечто вроде триумфа, и на какой-то момент у нее появилось неприятное чувство, что она оказалась в ловушке. Но она снова быстро отбросила эту мысль. Что может с ней произойти? Не произойдет ничего, чего она не хочет. Но чего она хочет, а чего нет, она и сама не понимала.

Гибко наклонившись, он вышел из машины и помог выйти Кэрол.

— Я знаю, что здесь не очень заманчивый вид, — сказал он извиняющимся тоном и кивнул головой на убогие серые фасады, которые окружали задний двор. — Но вид из квартиры, где находится моя мастерская, вам определенно понравится. Пошли.

Он положил руку на плечо Кэрол и прошел с ней через черный ход в дом. Лифта не было, и они должны были подниматься на пятый этаж по деревянной лестнице со стертыми ступенями.

На втором этаже им встретилась пожилая женщина со строгим узлом черных волос и славянскими чертами лица. Она бросила на Кэрол быстрый изучающий и слегка насмешливый взгляд, а затем обратилась к Марселю.

— Опять новая, Марсель? — заметила она с презрительной улыбкой и отошла на лестничной площадке в сторону, чтобы пропустить их обоих мимо. — Приятно провести время, — прокричала она им вслед язвительно.

На Кэрол это произвело неприятное впечатление. Убогий задний двор, ветхий заплесневелый старый дом и эта женщина совсем не соответствовали тому образу, который она себе составила о Марселе Жирарде. Она представляла себе шикарную квартиру в ухоженном жилом квартале. Кому же она попалась на удочку? Ее печальный опыт с Грегом должен был научить ее уму-разуму. Больше всего она хотела бы сейчас повернуться и возвратиться на Елисейские поля или в свой пансион.

Когда эта злобная женщина произнесла свои неприятные слова, глаза Марселя опасно блеснули, что совершенно не успокоило Кэрол. Что это была за женщина и почему ей не нравилось, что Марселя посещали женщины? Разве он каждый день приводил новых девушек, которыми потом лакомился в мастерской? Она должна быть начеку, если хочет выпутаться из этой истории целой и невредимой.

Он, кажется, почувствовал, что в ней происходило, подбадривающе улыбнулся и положил руку на ее плечо.

— Мне жаль, что моя консьержка была так невежлива, Кэрол, — сказал он с сожалением. — Пожалуйста, не беспокойтесь, она всегда сует нос в чужие дела, и большинство обитателей дома ее терпеть не могут. К сожалению, она является неотъемлемой частью дома.

— А почему вы тогда не уедете отсюда? — вырвалось у нее. Вообще-то ей до этого не было никакого дела, но она считала, что ему просто не подходит этот дом.

Марсель открыл дверь в мансарду.

— На этот вопрос вы сами, наверняка, сможете ответить, если увидите мою мастерскую. Пожалуйста, мадемуазель.

Галантным движением руки он придержал дверь перед ней. Когда она вошла, то почувствовала запах красок и скипидара. После первого убийственного впечатления теперь она была совершенно потрясена светлой просторной мастерской над крышами города, у которой был очень ухоженный вид, несмотря на беспорядок на столах для рисования. Здесь можно было увидеть очень много характерных черт его личности. Через дверную арку она смотрела на современно оборудованное жилое помещение с уютной обстановкой. На стенах висели бесчисленные картины, в основном — портреты и акварели на тему городских мотивов. Кэрол подошла к широкому оконному проему и посмотрела вдаль.

— О, как чудесно! — восторженно воскликнула она, когда увидела внизу море домов Парижа. Широкая лента Сены блестела в лучах послеобеденного солнца, вдалеке поднималась Эйфелева башня. — Вы правы. Такого вида больше не может быть нигде. — Она повернулась к Марселю, который стоял сзади нее. — Теперь я понимаю, что тем самым вы компенсируете другие, не столь прекрасные вещи в доме.

Осторожно он положил ей руки на плечи и внимательно посмотрел на нее. Кэрол почувствовала непривычную слабость, и ее сердце снова сильно забилось. У Марселя было опасное излучение, и ей стало трудно контролировать свою реакцию на него. Что она должна делать, если он ее поцелует?