Небесные чувства

А потом оба вернулись в «покои султана», где до рассвета наслаждались друг другом, периодически перемещаясь с низкой тахты на ковер и обратно. Правда, в промежутках еще пару раз забирались в бассейн, чтобы охладить кипение страсти, накаляющей и разрывающей их тела. Ушли в прошлое размолвки, неясности и неприятности последних недель. Физическая близость действовала как целительный бальзам на уставшие и израненные души, принося умиротворение и радость, вселяя надежду и пробуждая мечты…

10

Ровно в одиннадцать утра они были у входа в городскую квартиру четы Хэйвен. К месту назначения их подвез все тот же Гасан и остался ждать у подъезда.

Диана заметно нервничала и часто облизывала пересыхающие губы, так что не было смысла даже доставать помаду. Впрочем, природа наградила ее достаточно яркими, четко очерченными губами, так что в косметике не было особой необходимости.

Помимо сумочки, свисающей с плеча, в руках у нее был пакет с подарками для хозяев. Для миссис Хэйвен — фактического вождя семейного клана — довольно массивное, богато иллюстрированное издание, посвященное творчеству английских художников-пейзажистов. А для номинального главы семьи — уже упоминавшаяся бутылка.

Впрочем, как она и ожидала, судя по оставшемуся у подъезда лимузину, общение с отцом Тима носило краткосрочный характер. Он сам открыл дверь.

Малколм Хэйвен внешне ничем не напоминал сына. Среднего роста, худощавый, с удлиненным лицом и столь же удлиненным носом, и с серо-стальными глазами с жестким прищуром. Редеющие светло-рыжие волосы были аккуратно зачесаны назад и уже начали седеть на висках. Он был облачен в элегантный темно-синий костюм, черные мокасины, белоснежную рубашку из египетского хлопка и темно-синий шелковый галстук.

Окинув Диану быстрым оценивающим взглядом, хозяин дома протянул ей руку, осторожно пожал тонкую ладонь и произнес приятным, слегка хрипловатым голосом застарелого курильщика:

— Полагаю, вы и есть Диана Нивен. А я Малколм Хэйвен, отец вот этого лоботряса, стоящего за вами. Можете называть меня просто Малколм. К сожалению, прислуга отпущена, так что мне приходится исполнять роль дворецкого.

Он очаровательно улыбнулся, продемонстрировав прекрасные зубы, благополучно избежавшие насилий и издевательств со стороны дантистов.

— Очень приятно, сэр, — улыбнулась Диана в ответ. — Мне тоже будет удобнее, если вы станете называть меня по имени.

Она сразу же подумала, что прислуга отсутствует не случайно. Видимо, с учетом деликатности обсуждаемой темы. Темнокожие плебеи не должны быть посвящены в тайны личной жизни представителей высшей расы.

— Ну что ж, — продолжил тем временем Малколм Хэйвен, — я рад нашей встрече. Ценю вкус моего наследника. Вы действительно очаровательны. Даже лучше, чем вас описывал сын. Вашу фотографию, к сожалению, он нам не показал. Заявил, что лучше будет увидеть вас при встрече.

Он вновь профессионально чарующе улыбнулся, хотя глаза оставались настороженными и холодноватыми. Затем продолжил:

— Извините, ради бога, что задержал вас у двери. Но, к сожалению, мне надо спешить. Так что я вас временно покину. Срочные дела в посольстве. Поручаю вас покровительству жены. Она ждет в гостиной. Вечером увидимся на приеме в одном иностранном посольстве. Вы на него приглашены, Диана, естественно, вместе с Тимом.

Малколм Хэйвен сунул руку в карман пиджака и извлек оттуда пригласительный билет.

— Здесь указаны адрес и время. Впрочем, сын вам все объяснит. Пригласительный билет на его имя, но в нем указано «со спутницей». Это как раз к вам и относится. — Затем он одернул пиджак, поправил галстук, сдул невидимую пылинку с рукава и торопливо произнес: — Извините, но мне надо бежать. До встречи вечером.

И, пропустив молодых людей в глубь квартиры, он тут же исчез за порогом, аккуратно прикрыв дверь.

Диана даже не успела сказать, что хотела бы вручить ему подарок. Впрочем, его можно передать и через миссис Хэйвен, решила она. Затем подумала о том, что исчезновение Малкома тоже было, вероятно, спланировано. Видимо, хозяйка дома не особенно доверяла мужу деликатные и сложные дела, предпочитая решать их самостоятельно, без помех и ненужных советчиков.

Мать Тима восседала на диване в гостиной, всем своим видом являя аристократку до мозга костей. Впрочем, о ее родословной Тим никогда не упоминал. Но по некоторой нарочитости во всем можно было предположить, что светский лоск был большей частью приобретенным, а не врожденным. И еще сразу бросалось в глаза, насколько Тим похож на мать — цветом волос и глаз, очертаниями лица и массой мелочей, порой даже неуловимых. Она была одета в свободного покроя платье из бледно-лилового шелка, оставляющее руки и плечи обнаженными. Прическа, как будто только что уложена парикмахером, волосок к волоску.

Тим поцеловал мать в щеку, затем церемонно представил женщин друг другу:

— Элеонора Хэйвен. Диана Нивен.

— Приятно познакомиться, миссис Хэйвен. Ваш сын много лестного рассказывал о вас.

— Спасибо, мисс Нивен. Мне он тоже кое-что рассказал о вас. — Ее голос звучал холодно и размеренно, с оттенком усталого равнодушия, как бы демонстрируя обыденность и незначительность происходящего. — Я пригласила вас на чай, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся всех нас. Спасибо, что нашли возможность прилететь в Каир. Вы ведь здесь впервые?

— Да. Впервые.

— Тогда тут для вас будет много интересного. Увидите то, что когда-то изучали в школе, в учебниках по истории. И на сколько планируете задержаться?

— Не знаю еще. Посмотрим. — Диана пожала плечами, подчеркивая неопределенность ситуации.

Ее уже начинала раздражать эта странная демонстрация некоей отстраненности от происходящего. Как будто миссис Хэйвен исполняет навязанную ей роль. Хотя, насколько Диана знала, именно от ее решения будут зависеть, как сложатся их отношения с Тимом.

— Мой муж уже вручил вам приглашение на сегодняшний прием?

— Да, вручил.

— Хорошо. — Она повернулась к сыну и проворковала: — Дорогой, ты не мог бы приготовить нам чай? Все необходимое найдешь в кухне.

Было понятно, что Тима удаляют, дабы они могли побеседовать откровенно, без притворства и игры, предназначенных для мужских ушей. Диана внутренне напряглась, приготовившись к тяжелому испытанию. Но сумела сохранить на лице полное спокойствие.

— Ну что ж, милочка, — не замедлила начать словесную дуэль Элеонора Хэйвен, едва дождавшись ухода Тима, — я полагаю, что нет смысла ходить вокруг да около и объяснять мое отношение к вашей затянувшейся связи с моим сыном. Я сторонник прямого подхода к решению проблем. Я не вмешивалась в ваши отношения, пока речь шла о чем-то временном, быстротечном. У Тима были подружки и до вас, и все заканчивалось именно так. Молодым людям свойственно увлекаться и не всегда поступать разумно. С возрастом это проходит. Вы оба уже совершеннолетние, и ваша интимная жизнь меня не касается. Но только до определенного момента…

Миссис Хэйвен выдержала многозначительную паузу, затем продолжила, глядя тяжелым немигающим взором на Диану, как бы гипнотизируя ее:

— До определенного момента, пока ваша связь не стала… — она на секунду задумалась, пожевала губами, как бы подбирая подходящее выражение, затем сказала, — тревожить меня. Затрагивается будущее моего сына, а это мне далеко не безразлично. Это волнует меня как мать.

Диана почувствовала, как сжимаются ее кулаки, и с трудом подавила резкие слова, готовые сорваться с языка, хотя не смогла избежать сарказма в голосе:

— Я понимаю ваше беспокойство, миссис Хэйвен. Но, во-первых, это ваш сын принял решение узаконить наши отношения. Я поначалу даже была против. У меня имелись свои планы на будущее, которые я не связывала с замужеством. В случае заключения брака мне придется пойти на определенные жертвы ради вашего сына. А во-вторых, мне не совсем понятно, что может вас тревожить в наших отношениях. Вы полагаете, что я не сумею дать вашему сыну то, что он заслуживает? Что я могу испортить ему жизнь?