Сбывшийся сон

Дверь спальни распахнулась, и на пороге появился ее любимый, темная широкоплечая фигура на фоне яркого прямоугольника света. Он застыл в дверном проеме, пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке спальни с затененными ставнями окнами. Шагнув в комнату, он подошел к кровати и остановился, глядя на лежащую Синтию.

— Привет. Как ты рано, — ласково проговорила та и протянула ему руку.

Но Рик словно и не заметил этого.

— Прекрасно. Значит, ты все еще здесь.

Все еще здесь? Что он имеет в виду? И этот странный тон. Он произнес эту фразу очень тихо, но было в интонации нечто такое, что заставило Синтию насторожиться.

— Удивительно, — продолжал Рик, по-прежнему не повышая голоса. — Я был почти уверен, что уже не застану тебя.

— Я не понимаю, дорогой. — Она села на кровати, глядя на него во все глаза и сжимая в руках край простыни.

— Не понимаешь?! — Внезапный всплеск ярости после ровного спокойного тона едва не заставил ее вскрикнуть от испуга.

В три шага Рик преодолел расстояние до окна, рывком распахнул ставни, и в окно хлынул поток света. Он обернулся, и его взгляд упал на нее, явно обнаженную под тонкой простыней. И без того плотно сжатые губы Рика превратились в узкую побелевшую линию — внезапным резким движением он сдернул простыню. Потрясенная Синтия сдавленно ахнула.

— Быстро надень что-нибудь, — произнес он. Схватив халатик, лежавший в ногах, Синтия накинула его на себя. Ее пальцы так сильно дрожали, что она едва сумела завязать пояс.

— Пожалуйста, Рик, — начала она нерешительно, заставляя себя глядеть в его полные гнева глаза. — Скажи, что случилось?

— Боже мой! — Он тряхнул головой, будто пытаясь отогнать неприятные воспоминания. — Как может женщина выглядеть такой наивной, невинной и одновременно… — Он не окончил фразы, достал из кармана пиджака свернутый листок. — Ты знаешь, что это такое?

Синтия машинально взяла листок, но голова ее отказывалась соображать, и она некоторое время беспомощно смотрела на узкую полоску бумаги. Наконец она перевела взгляд на Рика.

— Что это? — все еще не понимая, спросила она. — Какой-то протокол соглашения. Но я все же не…

— Очень рад, что ты хотя бы не пытаешься этого отрицать.

— Но зачем мне отрицать? — удивление ее сменилось неосознанным страхом.

— Да-да, это твоих рук дело, — презрительно усмехнулся он. — Славно сработано, ничего не скажешь. Так ты выполняла чье-то задание или действовала по вдохновению? — Синтия не ответила, и он больно сжал ее руку. — Ну, так где он? Я имею в виду оригинал. К твоему сведению, копию мне переправили сразу же.

— Копию? — увидев, как побелела ее рука, Синтия отступила к стене и прислонилась к ней, ища опоры.

— Отдай его мне, прошу тебя. — Он сунул руки в карманы пиджака, голос его дрожал от еле сдерживаемого бешенства. — Ты не покинешь остров, не вернув то, что взяла, понятно?! Итак, я жду.

— Я не понимаю, о чем ты! Я ничего не брала, клянусь тебе, Рик. Неужели ты, правда, думаешь?..

Голос Синтии прервался, она сильно закусила губу. Рик уже не сдерживался, голос его дрожал от ярости:

— Я готовил эту сделку несколько месяцев — объединение с банком на Уолл-стрит. Мои нью-йоркские поверенные должны были сообщить мне самые последние подробности, но когда я вернулся из города и увидел, что информация не поступила, то позвонил им. Не хочешь ли узнать, что они мне сказали?

— Нет! Я не хочу! — почти прокричала Синтия, чувствуя, что сейчас последует что-то страшное.

— Они сказали, моя прелесть, что сообщение, уточняющее до последнего цента нынешнее финансовое положение наших будущих партнеров, было отправлено сегодня утром, а именно — в одиннадцать двадцать пять по местному времени.

— Одиннадцать двадцать пять, — медленно, словно эхо, повторила Синтия. — Время, когда я находилась в твоем кабинете.

— Именно. В доказательство они переслали мне копию этого сообщения, — он снова помахал листком перед ее лицом, — вместе с датой и временем отправки.

Синтия, прижав кулачок к губам, смотрела на него остановившимся взглядом. Снова повторялся тот ужасный кошмар пятилетней давности. Подозрения, обвинения, ненависть… Но ведь она позволила себе вновь полюбить этого человека, и сейчас, как и в тот раз, была совершенно беспомощна против его гнева. Однако ради собственного спасения ей необходимо найти какие-то слова в свою защиту.

— Ты хочешь сказать, что я все подстроила специально? — спросила она дрожащим голосом. — Что я каким-то образом испортила твою пишущую машинку, рассчитывая, что ты попросишь меня ее исправить, чтобы получить возможность завладеть какими-нибудь секретными данными, находящимися в твоем кабинете?

— Все может быть, — ответил Рик резко. — Я слишком хорошо тебя знаю, мышка. — Его губы скривились, и Синтия увидела, как в его взгляде мелькнуло страдание, тут же беспощадно подавленное. — Ты увидела на моем столе документ и поняла, что снова нашла золотую жилу. Подобная информация бесценна для любых конкурентов банка, тебе это отлично известно.

Синтия зажмурилась, отчаянно стараясь вспомнить, что находилось на письменном столе Рика.

— Когда я занималась машинкой, — выговорила она наконец, — то даже не смотрела по сторонам. Ах, Рик, ну как ты можешь…

— Да, но когда ты закончила, то заметила сообщение, которое лежало под самым твоим носом и, быстро смекнув своим практичным умишком что к чему, решила не упускать шанс.

— Пожалуйста, Рик… — начала Синтия, чувствуя, что сейчас заплачет.

— Ну, что ты еще хочешь сказать?

— Не говори со мной так. Всего несколько часов назад ты уверял, что любишь меня. Если это правда, ты должен мне доверять.

— Помоги мне господи, я действительно тебя люблю. — Он протянул руку, взял ее за подбородок и мрачно заглянул в глаза Синтии. — Но это к делу не относится. Я не утверждаю, что ты поступила обдуманно — ты просто не могла с собой ничего поделать. Это как болезнь. Увидела — и взяла.

— Нет! — крикнула Синтия. — Клянусь, что это не так!

— Я требую абсолютной надежности своих служащих, партнеров…

— И от своей жены, хочешь ты сказать, — добавила она механически.

— От жены в первую очередь. — Он сунул руки в карманы брюк и отвернулся. Очевидно, гнев уже покинул его, осталось только чувство глубокого сожаления. — Видишь ли, дорогая, секретная информация, которая ежедневно проходит через мои руки, может сокрушить империю бизнеса, даже пошатнуть правительства. — На его лице отразилось мучительное презрение к самому себе. — Я полагаю, в этот раз ты считала себя в безопасности, поскольку я вел себя по отношению к тебе, как ослепленный страстью щенок.

— Нет, Рик…

— Неудивительно, что ты не захотела остаться обедать на вилле. Ты даже боялась, что я сразу же вернусь в кабинет. «У тебя усталый вид», «Давай поплаваем». Кажется, это твои слова?

— Ты и правда выглядел неважно.

Сейчас же он был просто страшен: на бледном напряженном лице проступили глубокие складки, губы были крепко сжаты, как от сильной, терзающей боли.

— Просто отдай мне оригинал, Синтия, и я позволю тебе уйти на все четыре стороны.

Уйти из его жизни навсегда…

Она покачала головой.

— Я не могу отдать то, чего у меня нет. — Увидев, что его пальцы снова непроизвольно сжимаются в кулаки, она поспешила добавить: — Однажды, Рик, ты поймешь, что сейчас ошибся, и я надеюсь, что тебе будет жаль.

— Жаль? — Он почти выкрикнул это слово. — Ты думаешь, что мне сейчас не больно? Я жалею, что вообще тебя встретил! Но больше всего я сожалею о том, что позволил себе полюбить тебя так сильно, прекрасно зная, что ты из себя представляешь!

— Можешь больше не продолжать. — Синтия выпрямилась и, машинально схватив маленький, в форме книжечки, будильник, стоявший на столике у кровати, захлопнула его с внезапной яростью. — Ты говорил, что собираешься вечером сделать мне предложение. Разумеется, это желание у тебя уже прошло, но теперь я и сама бы не вышла за тебя замуж. — Ее сердце обливалось кровью, когда она сказала это. Рик смертельно ранил ее своим подозрением, но она сумела овладеть собой. — Я никогда не смогла бы стать женой человека, который может вот так, ни за что, оскорбить, плюнуть в душу. — Ее голос предательски дрогнул. — Нет, я не думаю, Рик, что ты когда-нибудь действительно любил меня. Вся твоя любовь — сплошной мираж. А сейчас я хочу сложить вещи, чтобы как можно быстрее уехать, ты не возражаешь?