Держи жениха!

— Конечно. — Элен взяла сумочку, и они вдвоем выключили все голубые лампы, продуманно расставленные в комнате. — Мама и так собиралась ставить дополнительную тарелку для… — Элен замолчала, переворачивая дверную табличку на «Закрыто».

— …отсутствующего Гарри? — понимающе спросила Сабрина.

— Давай-ка перейдем к твоим сердечным делам. Ты не хотела бы подумать о ровесниках?

Сабрина, уже вытолкнутая Элен за дверь, раскрыла рот от удивления.

Глава четырнадцатая

Гарри появился в квартире Элен поздно вечером и обнаружил жену спящей под пуховым одеялом на диванчике в гостиной. Ручка и заметки в раскрытом желтом блокноте свидетельствовали о некоем мозговом штурме.

Она открыла глаза, когда Гарри стянул с нее одеяло.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он. Наверное, ждала его и беспокоилась.

— Составляла набор для свадебного чемодана. Вроде нашего.

Она взвизгнула, когда Гарри попытался сгрести ее в объятия.

— Только не взваливай меня на плечо. Я слишком сонная, чтобы висеть вниз головой.

— И не собирался, — сказал он, нежно прижимая ее к груди. — Нельзя же постоянно изображать Тарзана.

— А приходить вовремя можно? — жалобно спросила она.

— Ты знаешь, как это бывает, когда наваливается работа.

Гарри почувствовал раздражение. Он устал, как собака и не был настроен выслушивать жалобы. Все же холостяцкая жизнь имела свои преимущества. В спальне он резко опустил Элен на кровать, окончательно ее разбудив.

Она села, в глазах ее читались боль и вызов.

— Стюарт еще несколько часов назад, когда мы ужинали у мамы, позвонил Сабрине по сотовому телефону.

— Стюарт не развлекал японца! Он — босс. Он может возвращаться домой, когда захочет.

— И где же вы завершили переговоры? — спросила она.

Он заставил себя смотреть ей в глаза, хотя это было нелегко. Элен казалась такой маленькой на огромной кровати…

— После многочасовой работы с цифрами — в дымном ночном клубе, — неохотно признался он.

— Вроде тех, куда мне не следует ходить без тебя?

— Нет, Элен, — спокойно возразил он. — Это был клуб высшего разряда. — Гарри стащил пиджак и швырнул в плетеную корзину для белья. — Я сидел в номере с компанией местных брокеров и банкиров, а приезжие смотрели пикантные танцы в соседнем помещении. Честно говоря, мне все это довольно скучно.

— Дымом пахнет так же, как в дешевых заведениях, — заметила она, принюхавшись.

Гарри скрипнул зубами. Впервые с тех пор, как стал взрослым, он дал обет целомудрия, а ему не верят и это не ценят.

— Может быть, все-таки перевернуть тебя вверх ногами, для лучшей циркуляции крови в мозгу?

— Ладно, забудем. — Она сняла апельсиновое покрывало и забралась под простыню.

— Терпеть не могу, когда женщины говорят «забудем». — Он вылетел из комнаты и вернулся с бритвенным прибором. — Это ничего не решает.

— Ты бы не пришел в восторг, узнав, что я побывала в таком заведении, — сказала Элен, включая будильник у кровати.

— С моего места ничего не было видно, — в сердцах ответил он. — Даже в прошлой своей жизни я не заплатил бы и медный грош за подобные удовольствия. Да ты и не пошла бы за такого. — Он отправился в ванную чистить зубы.

Она подпрыгнула, когда черноволосая голова снова высунулась из ванной.

— Я не выношу эту голубую пасту!

Она подтянула колени к подбородку.

— Слушай, ты бесишься по пустякам.

— Я? — Гарри ткнул зубной щеткой в ее сторону. — Может быть, тебе лучше прикусить язычок?

Она вздохнула.

— Белая паста — в левом ящике.

— Большое спасибо. — Он исчез, тихо ворча. Гарри заканчивал чистить зубы, разглядывая в зеркале свою рассерженную физиономию. Профессионалы знают, что рабочие дни могут длиться за полночь. А Элен — профессионал.

Но в глубине души он ощущал импульс, влекущий к такому браку, как у его родителей. Ссорились они редко и только по серьезному поводу. Старшие Кэрроллы — вероятно, тоже, судя по их долгому браку. А ведь Элен провела этот вечер с родителями, и они наверняка интересовались, куда подевался ее муж в их первую ночь в городе.

Вернулся Гарри, уже не пуская пар из ноздрей. Он разделся и забрался в постель, с болью отметив, что Элен оставила ему две трети матраса.

И все же прильнул к ее спине.

— Извини, — шепнул он в ее волосы. Она попыталась отодвинуться, но мощная рука обхватила ее живот. — Я способен взглянуть на вещи с твоей точки зрения, — продолжал он. — Мы новобрачные. Твоя семья хотела познакомиться со мной.

— Даже буля пришла! — крикнула она, колотя подушку.

Гарри вздохнул. Это был болезненный удар. Он высоко ценил пожилую леди и хотел заслужить ее любовь и уважение.

— У меня остался хоть один союзник среди Кэрроллов?

— О, не волнуйся, эта идиотка, — она села и с отвращением ткнула себя в грудь, — защищала тебя. Расписывала твои достоинства так, что Сабрина глаза вытаращила.

— Так она снова в стае?

— Да, и рычит, как тигрица, спасающая детеныша — меня.

Гарри понял. Актрису бесила сама возможность его счастливого союза с Элен.

— Бьюсь об заклад, она самозабвенно втаптывала меня в грязь.

Элен кивнула, убирая волосы за уши.

— Уверяла, что я способен нарушить брачные клятвы?

— Она полагает, что я не в состоянии удержать мужчину из ее круга.

— И убеждала тебя, что я не из тех, кто хранит верность?

— Разве не забавно будет доказать обратное?

— А еще забавнее — выдать ее замуж. — Гарри тихо выругался. — Почему я не нашел ей дом в Сан-Франциско?

Они предались тихим ласкам.

— Ты хитрец, Гудини, — проговорила Элен. — Я собралась гореть долго, как трехфунтовая свеча, а ты умудрился меня погасить.

— Я собирался сделать совсем другое, — признался он. — Но надеюсь, что в подобных схватках мне удастся держать в памяти то, что делает прочным старомодный брак.

Элен успокоилась, но тут же снова пришла в возбуждение, когда Гарри начал стаскивать с нее рубашку.

— Тебе, наверное, приятно будет узнать, что я волновалась.

Встав на колени, он притянул Элен к себе. Держа жену за плечи, он долго целовал ее. Оторвался, задыхаясь, чтобы сказать:

— Для меня важны все твои мысли. Даже те, что мне не нравятся. — Она попыталась ответить, но он остановил ее новым поцелуем. — Я не хочу только одного — вмешательства Сабрины в нашу жизнь. Согласись, твои подозрения — ее заслуга.

— Почему ты такой умный временами? — потупилась Элен.

— Наверно, пытаюсь компенсировать глупости, которые успел натворить, — печально предположил он. — Хорошие браки строятся на прочных основаниях. Это касается только нас двоих, и никому не позволено вмешиваться.

— Ты прав, милый. Я буду умнее, — пообещала она.

— Это все, о чем я прошу, — сказал он, гладя ее шелковистую спину. — Почти все.

Наутро Гарри проснулся в пустой постели. Определив характер запахов и звуков с кухни, он пошел через холл в душ.

Чистый и выбритый, он быстро вытерся, торопясь присоединиться к жене за столом. Не часто его ожидал с утра горячий завтрак. Одежда осталась в гостиной, он просто обвязался полотенцем.

Заметив движение кресла-качалки, он снял полотенце, чтобы шлепнуть им Элен.

Но это была не Элен. Это была ее бабушка! Гарри замер.

— Доброе утро, дорогой, — сказала буля, едва глянув на него поверх очков и снова обратившись к шитью.

Гарри поторопился снова обернуть полотенце вокруг бедер. Ритм качалки не нарушился.

— Привет, Лил, — сказал Гарри и поинтересовался, где жена.

— Где-то здесь.

— Я… гм… приношу извинения.

— Нет нужды, — мило заверила Лил, закрепляя пуговицу на вороте его рубашки. — Мне приятно сознавать, что ты ценишь мою внучку.

— Ценю, — поторопился заверить он.

— Ты всегда встаешь так поздно?

— Поздно? Сейчас только восемь. Мое рабочее время начинается в половине десятого и длится сколь угодно долго.