Как забыть Гарри

— И все же я не собираюсь, повторяю, не собираюсь заниматься с вами сексом, как бы там ни настаивал мистер Гэллант!

Глаза молодого человека округлились, а рот открылся, выражая величайшее изумление.

Она начала подозревать неладное. Что-то здесь никак не сходилось. Похоже, этот здоровенный наемный партнер для секса не в курсе своей миссии.

— Ведь мистер Гэллант послал вас сюда, чтобы… чтобы… — Ее охватил липкий озноб. Она была не в состоянии еще раз произнести то слово. Пока она старалась найти какой-то другой способ задать этот вопрос, лицо молодого человека залилось краской до самых ушей. Чувствуя, что и ее собственные щеки начинают гореть, она требовательно спросила: — Ну, так зачем же он прислал вас?

Его кадык дернулся, он отступил на шаг в сторону и открыл ее взгляду сервировочный столик на колесиках, которого раньше не было видно за его могучим торсом. От увиденного Эмили стало дурно, и у нее появилась тошнотворная уверенность, что на подносе, накрытом салфеткой, лежат вовсе не секс-игрушки.

— Ваш ужин, мэм, — опасливо глядя на нее, ответил парень, и она всем сердцем пожалела его. Он явно был в смятении, боясь сексуальных игр, в которые играют богачи и знаменитости.

Она пришла в ужас от самой себя и готова была провалиться сквозь землю, но выражение лица несчастного официанта было таким забавным, что она придушенно хихикнула.

— Простите меня. Я не голодна. — Указав на сервировочный столик с подносом, она махнула рукой: — Уберите это, пожалуйста.

Как ни была она сконфужена, расстроенный вид официанта вызвал в ней раздражение против хозяина дома с его проказами. Приходило ли Лайону в голову, когда он посылал к ней этого симпатичного официанта, что она истолкует его поступок определенным образом? Неужели он заранее спланировал ее унижение?

— Тогда я пойду, — пробормотал молодой человек, ухватившись за столик. Судя по всему, перед лицом ее столь явного сексуального безумия он решил пренебречь указанием хозяина о необходимости быть понастойчивее и удалился с такой скоростью, какую позволила ему развить тележка. Эмили не винила его. Интересно, скоро ли эта история станет известна окружающим?

Закрыв дверь, она прислонилась к ней и начала смеяться. Она хохотала так, что на глазах выступили слезы. Тогда она разрыдалась.

О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи. Следовало бы задушить Лайона Гэлланта, но тогда пришлось бы иметь дело с досадными препятствиями в виде законов. И она решила пройтись. Даже этот огромный дом показался ей слишком тесным, так что очень скоро она вышла наружу и побрела по песку, вдыхая океанский бриз и надеясь, что тишина и покой ночи прольют мир в ее душу.

Мысли перескакивали с предмета на предмет, ни на чем подолгу не задерживаясь. Причину она знала: им хотелось надолго задержаться на Лайоне Гэлланте, а этого позволить она не могла. Поэтому Эмили страшно удивилась, оказавшись возле любимой бухточки Лайона. Она вовсе не собиралась идти туда.

Эмили обвела взглядом купающуюся в лунном свете бухту, потом посмотрела на недостроенный коттедж. Вокруг царила тишина, если не считать шороха листьев от дуновения пассата да тихого шипения скользящей по песку воды. Она была одна в этой лунной тишине. Во всяком случае, полагала, что одна. Она вспомнила, как забрела сюда в последний раз. Думая, что здесь никого больше нет, нарвалась на голого хозяина дома. Поэтому, решив, что подстраховаться не помешает, Эмили громко спросила:

— Эй, есть здесь кто-нибудь?

Ей ответили лишь голоса океана и ветра.

— Лайон, если вы нагишом прячетесь в темноте, то, пожалуйста, скажите мне об этом.

И опять ей в ответ слышались лишь голоса ночной природы, тихие и приветливые. На этот раз она действительно была одна. Облегченно вздохнув, Эмили стала любоваться темной водой. В лунном свете вспыхивали и мерцали искорки ряби. Ее мысли откатились к тому времени, когда она думала, что поступает некрасиво, закатывая шорты и в таком виде входя в воду этой самой бухточки. Это воспоминание вызвало у нее улыбку. Какая же она была наивная тогда. Неужели это было чуть больше трех недель назад? А ей кажется, что прошла целая жизнь. Сегодня она закатала бы шорты, ни на секунду не задумываясь. И не только это — ей ничего не стоит и разуться. А в тот раз она даже этого не могла сделать.

Поддавшись внезапному порыву, она уселась на траву у кромки песка и сняла теннисные туфли, а потом и носки. Поставив туфли рядом, она взглянула на манящую воду, и в голову ей пришла еще более смелая мысль. Почему бы и нет, решила она, стягивая через голову тенниску и расстегивая лифчик. Встав с травы, она спустила шорты и трусики. Ей захотелось поплавать нагишом.

Она пришла в возбуждение от своей только что обретенной непосредственности, хотя все-таки аккуратно сложила одежду, перед тем как войти в воду. Поймав себя на подобной двойственности, она рассмеялась вслух. Эмили Стоун — сумасбродная аккуратистка. Она опять засмеялась и зашла еще глубже, туда, где вода поднялась ей до середины бедер. Нырнув, она испытала чувство удивительной свободы, словно стала вольной туземкой какой-то первозданной страны. Это чувство было таким раскрепощающим, что, вынырнув, девушка опять счастливо засмеялась.

Лежа на спине, она болтала ногами и разглядывала Лунного Человека. Хотя он плотоядно пялился на нее, Эмили не чувствовала никакого смущения. Она размышляла о себе и нашла, что она вполне достойная личность. Она такой же квалифицированный учитель, каким был ее отец, и такая же привлекательная женщина, как Элси.

Да, у нее старомодные нравственные принципы, но она решила, что это не так уж плохо. Наверняка когда-нибудь ей встретится мужчина, который не окажется ни обманщиком, ни развратником, ни самовлюбленным эгоистом, и для этого мужчины она станет верхом совершенства — вместе со старомодными принципами и прочим.

Потом ее мысли стали более приземленными, и улыбка на лице угасла. Ей хотелось прожить жизнь рядом с хорошим человеком. Она перестала работать ногами и встала на песчаное дно. Ее удивило, как здесь глубоко. Наслаждаясь ласковыми прикосновениями пены к груди, она отвела от лица намокшие прядки волос. Пора возвращаться. Если ее захватит отлив и потащит в открытое море, то она не выплывет.

Эмили повернулась к берегу и обомлела. Там, облитый лунным светом, во всем своем великолепии стоял Лайон, широко расставив ноги и скрестив руки на обнаженной груди. На нем были только плавки. Он, видимо, сразу понял, что она его заметила, так как уперся руками в бока и наклонил голову, словно рассматривая что-то на песке.

— Чьи это вещи, мисс Стоун? — крикнул он издали.

Она закусила губу. Теперь она поняла, почему Лунный Человек так смотрел на нее. Он знал, что Лайон здесь, и находил ее положение ужасно комичным. Черт бы побрал весь род мужской — будь это человеческие существа или мерзко ухмыляющиеся внеземные камни!

— Это ваше белье? — спросил он, наклоняясь. А когда выпрямился, у него на пальце болтался ее бюстгальтер. — Очень ноская вещь, — сухо прокомментировал он.

Эмили побледнела как полотно.

— Положите на место и держите свое мнение при себе! — Хотя там, где она стояла, было глубоко, она инстинктивно прикрыла руками грудь. — Почему вы не в постели с той хорошенькой юристкой?

Лайон тихо засмеялся и уронил лифчик на остальные вещи.

— Разве вы не слышали, какими неприятностями бывают чреваты служебные романы?

Она откинула с глаз мешавшие завитки волос. Как будто его заботят правила поведения!

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — ответила она саркастическим тоном. — У себя в школе я буквально не вылезаю из романов! Преподаватели, учащиеся…

— Дорогая, кто-кто, а я-то знаю, что все это враки.

Упоминание о ее неопытности в сексе напомнило ей, почему она вообще оказалась здесь, и она бросила в ответ:

— Довольно обо мне. Поговорим лучше о той забавной шуточке, которую вы сегодня сыграли! Вышло по-настоящему подло.