Рискованные мечты

– Что с тобой?.. – начала она, но Хилари не дала ей договорить:

– Мне правда некогда объяснять, но только я уезжаю. Вот ключ. – Она сунула его Лизе в ладонь. – У меня там продукты в холодильнике, возьми себе, и остальное тоже возьми, что захочешь. Я больше не вернусь.

– Но, Хилари, как же…

– С квартирой и мебелью я разберусь потом. А тебе напишу и все объясню.

– Но, Хилари… – крикнула вслед ей Лиза. – Куда ты едешь?

– Домой, – ответила Хилари не оборачиваясь. – На свою родину.

Если внезапное возвращение Хилари и удивило ее родителей, они не стали требовать никаких объяснений. И скоро она вписалась в привычный рисунок жизни на ферме. Неторопливо потянулась неделя, спокойная и нетребовательная.

Вечером Хилари часто сидела на крыльце. Время между сумерками и отходом ко сну было самым спокойным. Этот час отделял часы дневных трудов от часов ночных размышлений. Тихо поскрипывал диванчик-качалка, нарушая вечернюю тишину. Хилари следила за луной и наслаждалась запахом трубки сидевшего рядом отца.

– Пора бы нам поговорить, Хилари, – заговорил он, обнимая ее за плечи. – Почему ты так внезапно вернулась?

– По многим причинам, – вздохнула Хилари. – Прежде всего, я просто устала.

– Устала?

– Да, устала видеть свое лицо в глянце. Устала по заказу извлекать из себя эмоции, как фокусник кролика из шляпы, устала от шума, от толпы. – Она беспомощно пожала плечами. – Устала – и все!

– Мы всегда думали, что ты получила то, что хотела.

– Я ошиблась. Я не этого хотела. – Она встала и облокотилась о перила, вглядываясь в темноту ночи. – Теперь я даже не уверена, достигла ли чего-нибудь вообще.

– Конечно же ты многого достигла! Ты много работала и сделала хорошую карьеру в своей профессии, и вполне можешь собой гордиться. И мы тобой гордимся.

– Ну да, я работала. Да, у меня получалось. – Она присела на перила. – Когда я уехала из дома, то очень хотела проверить: смогу ли сделать что-то совсем одна? Я тогда знала, чего хочу. Все у меня было разложено по полочкам. Сначала А, потом Б и так далее. И вот теперь я получила предложения, за которые другие женщины моей профессии схватились бы двумя руками, а мне этого не надо! Раньше думала, что надо, а теперь стоит только протянуть руку и взять, но уже не хочется. Я устала надевать маски.

– Тогда и правда пора остановиться. Но мне почему-то кажется, что дело не только в этом. Наверняка тут замешан мужчина…

– Там все кончено, – пожала плечами Хилари. – Он птица слишком высокого полета для меня.

– Хилари Бакстер, мне стыдно слышать такое от тебя.

– Но это правда. – Она с усилием улыбнулась. – Я не вписывалась в его мир. Он богатый, утонченный, а я забываю быть очаровательной и делаю всякие глупости. Я такси подзываю свистом! Разве свою натуру изменишь? Сколько масок ни примеришь на себя, под ними ты все тот же. – Она снова пожала плечами и уставилась перед собой. – Между нами и не было ничего, по крайней мере с его стороны.

– Ну, так, значит, у него плохо с головой, – мрачно заметил отец.

– Некоторые сказали бы, что ты страдаешь предвзятостью. – Хилари порывисто обняла его. – Мне просто необходимо было оказаться дома. Я, пожалуй, пойду спать. Завтра с утра много работы.

Утренний воздух был чистым и сладким. Хилари села верхом на своего мерина и отправилась на утреннюю верховую прогулку. Она чувствовала себя свободной и легкой, ветер трепал ей волосы, и они развевались черным шарфом вокруг ее лица. Радуясь ветру и скорости, она потеряла счет времени, и даже вязкое ощущение проигрыша незаметно покинуло ее. Остановив лошадь, Хилари вгляделась в бескрайнее пшеничное поле. Оно простиралось до самого горизонта – подернутый рябью золотой океан под невозможно голубым небом. Где-то жаворонок пел гимн бытию. Хилари глубоко, удовлетворенно вздохнула. Закинув голову, подставила лицо ласковым лучам, втянула запах пробудившейся после зимней спячки земли.

«В Канзас пришла весна, – думала она. – Какие сочные, яркие краски, какая свежесть и покой в воздухе. И почему я вообще уехала отсюда? Чего искала?» Хилари закрыла глаза и вздохнула. «Искала Хилари Бакстер, а теперь, когда нашла ее, не знаю, что с ней делать».

– Теперь мне нужно только время, Кохиз, – сказала она своему четвероногому другу и, нагнувшись вперед, погладила сильную шею. – Только немного времени, чтобы собрать разбросанные кусочки и снова сложить их вместе.

Она повернула лошадь к дому и пустила ее легким шагом, наслаждаясь плавным ходом и нежным весенним пейзажем. Когда вдали показался фермерский дом, Кохиз забил землю копытом и стал рваться вперед.

– Ну ладно, разбойник! – рассмеялась Хилари и пустила нетерпеливого коня галопом. Стук копыт о твердую землю гулко разнесся в воздухе. Душа Хилари воспарила ввысь. Конь перепрыгнул деревянную изгородь и помчался стрелой, вспугнув стайку птиц.

Когда дом уже стал хорошо виден, Хилари изумленно раскрыла глаза, заметив человека, который стоял облокотившись на изгородь загона. Она резко натянула поводья, подняв лошадь на дыбы.

– Тихо. – Она погладила шею фыркающей с негодованием лошади, прошептала успокаивающие слова. Глаза ее впились в человека у загона. Похоже, что даже пересечь половину континента и то мало, чтобы скрыться от него!

Глава 10

– Замечательное зрелище. – Выпрямившись, Брет направился к ним. – Даже не поймешь, где кончается лошадь и начинается всадница.

– Что вы здесь делаете? – резко спросила она.

– Просто ехал мимо и решил завернуть. – Он потрепал лошадь по голове.

Стиснув зубы, Хилари соскользнула на землю.

– Как вы узнали, где меня искать? – Она уперлась в него взглядом, жалея, что не осталась в выигрышном положении всадника.

– Лиза услышала, как я звоню в дверь. И сказала, что ты уехала домой, – произнес он небрежно, кажется больше увлеченный общением с лошадью, чем объяснением с ее хозяйкой. – Прекрасная лошадка. – Наконец он перевел взгляд с коня на девушку, и серые глаза оглядели растрепанные волосы и пылающие щеки. – Вы с ним, похоже, хорошо понимаете друг друга.

– Его надо поскорее обтереть… – Хилари вдруг стало неприятно, что ее любимцу, кажется, понравилось, как длинные сильные пальцы Брета гладят его шею. Она повернулась, чтобы увести коня.

– Как зовут твоего друга? – Брет пошел с ней рядом.

– Кохиз, – ответила Хилари кратко. Когда Брет направился за ней в амбар, она едва подавила искушение захлопнуть дверь перед его носом.

– Тебе удивительно подходит его масть! – Брет непринужденно прислонился к деревянному столбику.

Хилари со свирепой тщательностью принялась вытирать лошадь.

– Это слишком непрактичное основание для выбора коня. – Она смотрела только на атласный бок лошади, упорно держась спиной к Брету.

– Давно он у тебя?

«Нет, это просто смешно!» – подумала она, кипя от злости и страстно желая швырнуть в него щеткой.

– Я вырастила его с младенчества.

– Тогда понятно, почему у вас с ним такое взаимопонимание.

Брет лениво прошелся по амбару, заглянул в углы. Пока руки Хилари были заняты работой, в голове у нее вихрем проносились десятки вопросов, облечь которые в слова не хватало смелости. Молчание затягивалось и наконец стало невыносимым. Хилари была уже не в силах продолжать чистить лошадь и направилась вон из амбара.

– Почему ты сбежала? – спросил Брет, когда они вышли под ослепительно сияющее солнце.

Ее мысли метнулись, словно вспугнутый кролик.

– Я не сбежала, – на ходу принялась сочинять Хилари, – а просто захотела взять себе маленький отпуск, чтобы обдумать предложения, которые получила. На нынешней ступеньке моей карьеры сделать неправильный выбор было бы ошибкой.

– Понимаю…

Не вполне разобрав, действительно ли в его голосе прозвучала насмешка, или ей показалось, Хилари заявила решительно:

– Меня ждет работа. Надо помочь маме на кухне.