Навстречу судьбе

Ален на­гнал ее в два шага, насмешливое выражение исчезло с его лица. Он злился.

— Только без глупостей, — прорычал он. — Если бы я знал, что вы снова собираетесь приняться за ста­рое, я настоял бы, чтобы вы вернулись в Париж. Я напомню об этом матери и попрошу ее приглядеть за вами.

— Перестаньте командовать! — взвилась Дженна. — Я остаюсь здесь по собственной воле из сочув­ствия к вашей матери. А в остальном буду поступать так, как захочу.

Она высвободилась и ушла, чему на сей раз Ален не препятствовал. Когда он вернулся в дом, Дженна читала привезенную с собой книгу и даже не подняла головы. Ален старательно игнорировал ее, пока не по­дошло время отъезда. Дженна со странной смесью чувств наблюдала, как автомобиль разворачивается у дома. Она пыталась убедить себя, что рада отъезду Алена, но чувствовала, что это неправда. К тому же она опять попала в зависимость от него: на ферме ей придется торчать до тех пор, пока Ален не соизволит приехать и забрать ее. Волей-неволей она будет вы­нуждена вспоминать о нем каждый день.

В компании Маргариты она погрузилась в прият­ную череду дней. Незаметно потеплело — настолько, что теперь все дни можно было проводить на открытом воздухе, и, хотя купаться в бассейне было еще слишком рано, Дженна сумела загореть до золотистого оттенка. Она прибавила несколько необходимых фун­тов веса — благодаря тишине и покою дома, ненавяз­чивому присутствию Маргариты и совершенно не­жданному чувству умиротворения.

Дженна завоевала себе доступ на кухню и начала постигать секреты французской кулинарии. Так прохо­дили дни, и в приятных заботах Дженна почти не за­мечала, как один из них сменяется другим. Только одно беспокоило ее: каждый день она ждала возвраще­ния Алена. Она изо всех сил старалась не думать о нем, но он упорно не желал уходить из ее мыслей.

Нехотя она призналась самой себе, что чуть ли не мечтает о встрече с ним. Ее беспокойство не усколь­знуло от внимания Маргариты.

— Сегодня четверг, — заметила она однажды ут­ром. — Мы пробыли здесь вдвоем с воскресенья. По­жалуй, пора нам развлечься, не то вы здесь умрете со скуки.

— Нет, мне не скучно, — быстро возразила Джен­на. — Я даже о школе забыла, — с виноватой улыб­кой добавила она. — Во всяком случае, настроение у меня совсем не рабочее.

— В самом деле? Это я сбила вас с пути истинно­го. — Мать Алена выглядела виноватой, и Дженна по­спешила успокоить ее:

— Никто меня с пути не сбивал. Мне просто нра­вится здесь. Разве вы не заметили, как я поправилась?

— Вы действительно очень посвежели и выглядите совершенно здоровой, — согласилась Маргарита. — И все-таки, сколько вы сможете пробыть здесь, не лиша­ясь работы?

— Ну, еще одну неделю точно могу. — Дженна не опасалась потерять работу, но раньше или позже все равно придется вернуться, потому лучше было заранее запланировать время отъезда, чтобы не разочаровывать Маргариту.

— Тогда надо с пользой провести оставшееся вре­мя, — решительно заявила Маргарита. — Я собираюсь в ближайший городок за покупками, вы там еще не были. Мы отправимся сразу же после завтрака.

— Пешком? — удивилась Дженна. Ближайший го­родок находился довольно далеко, Ален ездил туда на машине.

— Mais поп! [27]У меня есть машина. Насколько мне известно, она пока исправна.

Машина, о которой шла речь, оказалась маленьким «рено». Дженна заинтересованно заглянула в открытую дверь гаража. По-видимому, его приспособили под склад ненужных и громоздких вещей. У стены стоял велосипед.

— Это велосипед Алена, — объяснила Маргарита, заметив любопытство Дженны. — Правда, Ален уже несколько лет не садился на него, теперь он прежнее лихачество бросил, но было время, когда он по целым выходным не слезал с велосипеда. Любителю с таким велосипедом не управиться, — предупредила она, за­метив, как загорелись глаза у Дженны, — это насто­ящая гоночная машина.

Дженна знала, что Маргарита права, но решила пробраться в гараж и опробовать велосипед сразу же, как только выберет время. Кое-какой опыт у нее был: девочкой она ездила на велосипеде в школу. В ее го­лове промелькнула мысль, что в то самое время Ален жил здесь, выезжал покататься на своей великолепной машине, возвращался домой, беседовал с матерью и отцом Дженны. Эта картина ясно возникла в ее голо­ве, но не вызвала обычной горечи, поскольку в ней центральное место занимал Ален, разгонявший тоску. Он оказался прав — прежние стены рушились, и Дженне следовало позаботиться, чтобы на их месте не выросли новые, которых она не сможет одолеть. При этой мысли щеки Дженны порозовели, и Маргарита с любопытством взглянула на нее, неправильно истолко­вав ее смущение.

— Я вовсе не хотела сказать, что Ален рассердится, если вы решите покататься на его велосипеде, — бы­стро поправилась Маргарита. — Просто для езды по здешним дорогам он не очень пригоден. Для этого надо набраться опыта…

— Непременно наберусь, — усмехнулась Дженна и села в машину, выезжающую из гаража. С поворота дороги она оглянулась: старый дом снова стал золоти­стым и блестящим под солнцем. Вместе с летним теп­лом в душе Дженны крепло желание остаться здесь.

Она примирилась с собой и своим отцом и вне­запно захотела рассказать об этом Алену, почувство­вав к нему нечто похожее на благодарность. Горечь исчезла, ее душа наконец-то успокоилась и проясни­лась. С внезапной виноватостью Дженна припомни­ла и о Глине — в последний раз она звонила ему еще из Парижа.

— Когда мы вернемся, я должна позвонить до­мой, — сказала она Маргарите.

— Конечно, ma chere, звоните, когда пожелаете.

Дженна улыбнулась и погрузилась в задумчивость. Слово «дом» потеряло для нее прежний смысл. Сейчас она разрывалась между двумя домами, но к ферме привязывала ее совсем не мысль об отце, а надежда увидеться с Аленом: она скучала по его ироническим улыбкам и язвительным замечаниям, по его неожидан­ным поцелуям.

На этот раз они повернули на юг, и вскоре Джен­на была заинтригована, увидев на лугах огромные стаи гусей, крики которых перекрывали шум машины.

— Гуси — слишком шумные птицы, — заметила Маргарита, хмурясь, пока проезжала мимо лугов. — И потом, они часто бывают злобными.

— Никогда еще не видела так много гусей! — про­изнесла Дженна, оглядываясь назад.

— Наша страна славится своим foie gras [28]. В этом районе производят тонны паштета. Обычно этим зани­маются семейные предприятия, выпуская один из са­мых известных деликатесов Франции.

Улыбка исчезла с лица Дженны. Ее английское мышление было не в силах примириться с насиль­ственным откармливанием этих гусей на убой, какими бы злобными они ни были.

— А еще у нас есть трюфели. Вы знаете, что это такое?

— Какой-то подземный гриб? — Дженна напря­женно нахмурилась, и Маргарита рассмеялась, взгля­нув на нее.

— Ma chere, это чудесное и чрезвычайно дорогое кушанье! У трюфелей своеобразный вкус, и их приго­товление нельзя доверять неопытному повару.

Маргарита заговорила об искусстве кулинарии, а Дженна с удовольствием вслушивалась в мягкие звуки ее голоса. Теперь, когда Маргарита привыкла к ней, ее английский значительно улучшился. Несомненно, с Расселлом она говорила по-английски.

Городок оказался небольшим и чистеньким, таким, как все города округи, — строения были сосредоточе­ны вокруг главной площади, затененной высокими де­ревьями. Дженне хотелось побродить по улицам и по­глазеть на витрины, но Маргарита с неожиданной си­лой взяла ее за руку.

— Нет! Если с вами что-нибудь случится, Ален ме­ня не простит. Я должна доставить вас обратно невре­димой, Дженна, и потому не могу выпускать вас из поля зрения.

— Но я не ребенок! — Дженна рассмеялась. — Я вполне могу позаботиться о себе.

— Вы не говорите по-французски, — торжеству­юще напомнила Маргарита, и Дженна была вынужде­на согласиться. Когда только эти люди перестанут опе­кать ее? С тех пор как Дженна впервые увидела Алена, казалось, каждый шаг она совершала под пристальным наблюдением.