Вальс любви

— Сама не знаю, — пожала плечами Дорис.

Она сама думала об этом и уже к утру решила, что этот ее поступок был результатом общения с Энди. Если бы он не вернул ей уверенности, никогда бы она за десять минут не избавилась от десятилетнего унижения. Какими бы ни были мотивы, Энди жалел ее, ее, а не кого-нибудь еще.

И в таверну она явилась после упоительной ночи с Энди. И после скверной перебранки с ним же. Она стала совсем не той Дорис, которую знал Дик.

На следующий день сын-подросток Мэри и Стива согласился присмотреть за ранчо, пока она будет в Сиэтле, и решил приступить к делу немедленно, чтобы привыкнуть к работе ковбоя.

Он явился на ранчо с орущим магнитофоном и занял комнату для упряжи. Дорис поставила его расчищать место пожара, которое тут же напомнило, как опасно оставаться одной. Но оказалось, что парень попросил своего школьного товарища помочь ему и обещал родителям звонить им три раза в день.

В пятницу она уложила в чемодан свое новое платье и все остальное, попрощалась с ребятами и пустилась в путь.

Жизнь преподнесла ей урок: женщина — не остров. Ну что же, может, и мужчина тоже не остров?

В пятницу дом Салли заполнили родственники и друзья. Гости заняли все свободные спальни, часть родственников Хаммелов расположилась лагерем в заднем дворе.

Энди приходил в себя после наплыва гостей в час ланча, уединившись в крошечном кабинетике Салли. Он вполголоса следил по телевизору за игрой в бейсбол, когда в дверях показался Джек. Видя, как он нетерпеливо перебрасывает из руки в руку видеокассету, Энди выключил телевизор.

— Неинтересная игра, — бросил он Джеку. — А что это у вас за кассета?

— Да вот доктор Шорт прислал по почте без всяких объяснений. — Джек хмуро прочитал наклейку: «Конец Задницы». Похоже на самопальную порнуху. Он, наверное, решил, что у меня сегодня холостяцкая вечеринка.

Вспомнив Мэгги с ее видеокамерой, Энди с большим трудом сохранил невозмутимое выражение лица.

— Это ваш последний день как одинокого мужчины, — сказал он, — а я еще холостяк. Закройте дверь и давайте мне кассету.

— Забаррикадируйте дверь, ты хочешь сказать, — пробормотал Джек. — Если какая-либо женщина поймает нас с поличным, от нас останется мокрое место.

Энди поднялся и задернул занавеси.

— Вставляйте кассету в видик. Я не видел порнофильмов с тех пор, как работал стажером в полиции нравов.

— Смотри, приятель, не арестуй меня за последнюю холостяцкую вечеринку, — сказал Джек, вставляя кассету в плейер. — Или доктора за то, что прислал порнуху, старый хулиган.

— Да, — вежливо согласился Энди, откидываясь на спинку дивана.

Джек уселся в кресло и положил ноги на пуф.

— Сделай потише звук, не дай Бог, кто-нибудь услышит.

— Есть, — ответил Энди, перевел ручку громкости на «Тихо» и пустил фильм.

— Что за черт? Это же таверна Стива, а вон Дорис! — воскликнул Джек, когда пошли первые кадры. Он разочарованно посмотрел на Энди. — На клубничку это совсем не похоже.

— Думаю, вам это все же понравится, Джек, — сказал Энди, усиливая звук.

— А ты откуда знаешь?

— Сами увидите.

— Я-то собрался погрешить часок и покаяться потом. — Он подозрительно посмотрел на Энди. — Не смейся, или я закрою тебе рот.

— Поверьте, Джек, вы получите удовольствие от этого фильма.

— Черта с два! Фильмы дока действуют как снотворное.

— Сейчас вы перестанете храпеть. Смотрите, Дик Кочрэн.

— Дик? — поразился Джек, потом прорычал. — Эта вонючка? — Он наклонился к экрану, напоминая быка, приготовившегося к атаке. — Что он делает снова в городке?

— Проигрывает в покер. А вот и я — сзади Дорис.

— Черт, а ты-то что там делаешь?

— Восстанавливаю порядок. — Энди нажал кнопку «Пауза». — Дорис отомстила Дику в день моего отъезда. А Мэгги Уолстер засняла все на видеокамеру.

— Ха! Будь я проклят! — Джек начал посмеиваться, когда Энди опять запустил пленку, потом, когда Дик принял пивной душ, зашелся в громовом смехе. Откинувшись на спинку кресла, он вытер глаза рукавом рубашки.

— Это было почище любой холостяцкой картины, какую я когда-либо видел.

Смеясь вместе с Джеком, Энди перемотал пленку и прокрутил ее еще раз.

Джек свистел и гукал в самых пикантных местах.

— Ну молодец, девочка! Святой Моисей! Посмотри, как она поливает пивом этот сосуд грязи! А вот и ты выкручиваешь его пакостную лапу!

Пленка заканчивалась приглашением Стива выпить за счет заведения.

Джек хлопнул Энди по спине.

— Спасибо за то, что заставили поползать эту крысу.

— Самое меньшее, что я мог сделать.

— Девочка вела себя безупречно.

— Да. — При виде Дорис у Энди перехватило дыхание. Ему слишком ее не хватало, это он вынужден был признать.

— Почему ты не рассказал мне эту историю с «Задом Таракана»? Самую интересную новость в городке я узнаю лишь через неделю.

— Я знал, что она до вас обязательно дойдет.

— Дай пять, ковбой, — протянул ему руку Джек, — ты не сделал с Диком того, что сделал бы с ним я, но оно и к лучшему. Я бы непременно попал в тюрьму за убийство, как только увидел бы его поганую морду.

— Дорис сделала главное, а я лишь довел дело до конца, — сказал Энди, пожимая ему руку.

— Девочка была великолепна, — не без гордости восхитился Джек, — когда искупала его в двух кружках пива. И ты подоспел вовремя.

— Не мог же я допустить, чтобы он ударил ее.

— Ну разумеется. — Джек помолчал. — Не скажешь ли мне наконец, почему ты не захотел работать на ранчо? Со всем этим столпотворением я так и не спросил тебя раньше.

— Мы с Дорис не спелись. Вот и все.

— Ей не следовало оставаться одной на ранчо, парень, а тебе нечего болтаться тут. Салли сказала мне как-то: Энди ведет себя так, словно хочет приударить кое за кем. Я и сам это заметил.

— Джек, ваша внучка ясно дала понять, что не желает меня видеть на ранчо в течение следующих шести месяцев.

— Какой же срок она имела в виду?

— Значительно больше шести месяцев.

— Пожизненный, — кивнул Джек, — вроде того, который выбрал я с твоей бабушкой. Все или ничего.

— Вот именно, Дорис — однолюбка. Это не по мне.

— Энди, неужели в сердце у тебя нет ничего, похожего на любовь к моей девочке? Только скажи правду.

Энди встал и заходил по комнате, засунув руки в карманы.

— Она постоянно спорит со мной. Упрется на своем, и ее не переубедишь. После случая в таверне я было подумал… Но нет, куда там! А ведь с самого начала я предупредил ее: никаких условий.

— Ты ведь и не думал влюбляться а?

— Нет. — Энди остановился как вкопанный.

— Все признаки налицо, — отмахнулся Джек. — Когда влюбляешься, этого не скроешь. Вопрос лишь в том, что ты намерен предпринять.

— Да нечего тут предпринимать, Джек. Вы же познакомились со всеми моими родственниками. Посмотрите только на них. Как они живут?

— Ага. Слова доброго друг другу не скажут. Но ты же познакомился с большинством наших родственников — совсем другое дело. Тебе понравились Симпсоны?

Энди нечего было возразить. Вуди и Лори, родители Дорис, произвели на него самое благоприятное впечатление, как и ее сестра. Кэрол и ее муж Рейли были не менее счастливы в браке, а дети у них были просто очаровательными.

Его родственники, напряженные, сдержанные, старательно избегали друг друга, в то время как Симпсоны так и светились дружелюбием. Он невольно потянулся к ним, с радостью уделял им внимание и знал уже, что будет скучать после их отъезда.

— Ты же видишь, каким необыкновенным может быть брак, когда двое подходят друг другу — как Вуди и Лори, Кэрол и Рейли. Или как Салли и твой покорный слуга. И, может быть, как ты и Дорис. — Джек поднялся из кресла.

В этот момент дверная ручка задергалась и в дверь постучали.

— Джек? — послышался голос Салли. — Ты здесь?

— Ага, с Энди.

— Почему дверь заперта?

— У нас холостяцкая вечеринка.