Рождественская сказка

— Привет, Джеймс. Это Рут…

Бет поспешила к двери. Неудобно подслушивать личные звонки, даже если это было ненамеренно.

— …когда придешь, перезвони. Я буду дома почти весь день. О, кстати, я получила удовольствие от общения с Бет. Быть может, твой вкус наконец исправляется…

Бет инстинктивно остановилась и улыбнулась. Спасибо, Рут.

— …я думаю, ты понимаешь, что она по уши влюблена в тебя, да?

Бет застонала. О, Рут, как ты могла? Теперь придется стереть запись, — думала она. Бет просто не могла позволить Джеймсу прослушать это.

Но уже было слишком поздно что-либо делать. Французские окна открылись, и Джеймс переступил через порог.

Руки Бет сжали Тимми, лицо вспыхнуло — она бросилась в холл.

Она сидела на кухне и кормила Тимми, когда вошел Джеймс. Понадобился лишь быстрый взгляд в его лицо, чтобы понять, что он прослушал сообщение.

— Ну-ка, — спокойно сказала она, — последний глоточек, Тимми. — Она положила ложку, вытерла его подбородок и подняла бутылочку, поудобнее усаживая малыша на коленях. Когда он принялся сосать, Бет подняла глаза на Джеймса.

— Я тебя люблю, Джеймс, — спокойно произнесла она и не почувствовала ни неловкости, ни смущения, не ощутила ничего, кроме внезапного облегчения, сказав наконец правду. — Я не увлечена тобой. И не смотрю на тебя сквозь розовые очки. Я не думаю, что ты идеальный. И, вероятно, не любила бы тебя, если бы ты таким был.

Наконец она встретила его взгляд и увидела изумление в глазах.

— О черт, — пробормотал Джеймс и, отодвинув стул, сел на него. — Я и не подозревал, — он зачесал назад свои темные волосы.

— Как ты мог даже не подозревать этого? — Бет почувствовала удивление и разочарование. — Рут сразу догадалась! — Она пожала плечами. — В любом случае, вот почему я не выйду за тебя, Джеймс, — спокойно продолжила Бет. — Если я когда и выйду замуж, я хочу быть тоже любимой, — просто пояснила она.

— Бет, извини, — проговорил он.

Ее губы слегка сжались. Она не хотела его жалости. Не хотела, чтобы Джеймс извинялся перед ней.

— Я хочу встретить того, кто не будет бояться показать свои чувства. — Она прямо посмотрела на него. — Любовь делает тебя уязвимым, да, Джеймс? А ты слишком осторожен и боишься привязанности. — Неожиданно спокойствие покинуло ее. Бет начала дрожать, слезы в горле почти душили ее.

— Не мог бы ты взять у меня ребенка?.. — пробормотала она.

— Конечно, — тихо ответил Джеймс и, поднявшись, быстро и осторожно взял Тимми из ее рук.

Без слов Бет бросилась к двери и поспешила через холл в свою комнату.

Упав на кровать, она уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Затем, перевернувшись на спину, Бет отрешенно уставилась в потолок. Она справится с этим, конечно, справится. Нужно только время.

— Бет?

Она замерла, как только услышала низкий голос за дверью, и закрыла глаза.

— Бет? С тобой все в порядке?

Бесполезно. Рано или поздно придется посмотреть Джеймсу в лицо. Спустив ноги на ковер, Бет подошла к двери, пытаясь стереть следы слез, перед тем как открыть дверь.

Секунду Джеймс ничего не говорил, его взгляд, полный заботы, обегал ее заплаканное лицо. Потом он грубовато выдохнул:

— О, Бет, дорогая! — И, схватив ее за руку, притянул к себе, прижимая голову к своему крепкому плечу, его руки обвились вокруг нее. — Я не стою этого.

Бет показалось, что она сейчас снова заплачет. Это было нелепо. Джеймс — последний человек, от которого она хотела бы сейчас утешения и жалости.

— Я думаю, у нас все будет хорошо, — пробормотал он ей на ухо.

Бет высвободилась из его объятий.

— Но ты же не любишь меня, — тихо сказала она.

Бет видела, как мускул дрогнул на его скуле, видела сомнение в его глазах, как будто он обдумывал, солгать ей или нет.

— Я забочусь о тебе. Мне не все равно, что с тобой, — наконец сказал он.

Бет потрясла головой.

— Этого недостаточно, — просто сказала она. Потому что однажды — если сейчас они будут говорить не то, что думают, — какая-нибудь женщина сможет пробиться сквозь этот цинизм, и Джеймс влюбится. Тогда Бет не захочет быть третьей лишней.

Она вглядывалась в любимые черты, словно стараясь запомнить их как можно лучше, словно она видела его последний раз. Еле сдерживая себя, она как можно спокойнее спросила:

— Где Тим? — Нейтральный вопрос. Возможность вернуть самообладание.

— Он вполне счастлив, пытается обезглавить кролика.

Бет улыбнулась одними губами.

— Я не могу здесь оставаться, — спокойно сказала она, — я еду к себе домой.

Джеймс нахмурился.

— Оставайся на Рождество, Бет.

— Нет. — Это было бы невыносимо сейчас. Добрый Джеймс, пытающийся из жалости услужить ей. — Ты справишься, — тихо ответила Бет, — я уверена, близняшки помогут. — Она отгоняла до поры мысль о необходимости прощания с Тимми. — Вообще-то ты бы великолепно справился и без меня. Не было необходимости в моем присутствии. — И она всем сердцем пожалела, что вообще приехала. Лучше бы она и дальше обожала Джеймса издалека, изредка придумывая маленькие фантазии о нем. Это было бы безопаснее. — Я, честно говоря, не понимаю, почему ты попросил меня об этом.

Бет заметила, как что-то непонятное мелькнуло в его потемневших глазах.

— Нет. — Он нахмурился и замолчал. Тишина становилась все более напряженной. Вот так всегда и будет, если она останется, — продолжительное неловкое молчание. Это было бы невыносимо.

— Я соберу вещи. Н-не мог бы ты заказать для меня такси? — Она быстро повернулась и хотела идти.

— Бет…

Она обернулась.

Джеймс покачал головой.

— Не важно, — сказал он неопределенно и, повернувшись, пошел в холл.

Машинально Бет начала упаковывать свои вещи в маленький чемоданчик. Она заставляла себя сосредоточиться на этом занятии, стараясь не думать о том, что будет завтра. Не думать о Рождестве, о будущем, о всех тех унылых днях, которые ей предстоит провести в одиночестве.

Закрыв чемоданчик, Бет оставила его у двери и подошла к окну… Падая на землю, снег таял и превращался в серую слякоть. Услышав стук в дверь, она обернулась.

— Такси уже здесь, Бет.

Она подняла чемодан, в последний раз окинула комнату беглым взглядом и, глубоко вздохнув, открыла дверь. Джеймс молча взял у нее чемодан и проводил до двери.

— Попрощайся за меня с Тимми, — тихо попросила Бет.

Джеймс кивнул.

— Да, вот твои ключи, — вспомнив, добавила она, вынула их из кармана джинсов и положила на столик в холле. Бет взяла чемодан, когда Джеймс открыл входную дверь, и посмотрела ему прямо в лицо. Он не сделал никакой попытки снова уговорить ее остаться на Рождество, но Бет и не ждала этого…

— Будь осторожна, ладно? — мягко предупредил он и нежно дотронулся рукой до ее лица.

— Ты т-тоже, — хрипло пробормотала она. — Л-лучше не заставлять такси долго ждать. — Она повернулась и почти побежала к лифту.

Вечер казался бесконечным. Бет бродила по своей маленькой квартирке из кухни в спальню и обратно в кухню. Она убрала всю квартиру, каждый ее дюйм, наметила список того, что необходимо купить из еды.

Вскоре Бет поняла, что нужно поесть. Без всякого энтузиазма она решила приготовить омлет. Джеймс, наверное, укладывает Тимми спать.

Почувствовав себя несчастной, она опустилась в кресло. Вдруг Бет поняла, что не знает, как Джеймс проводил вечера, когда был один. Но затем решила, что он, вероятно, не часто бывал в одиночестве.

Когда-нибудь, рано или поздно, ей придется задуматься о своем будущем. Наверное, она даже не будет искать другую работу, но уж точно переедет, чтобы уменьшить возможность случайной встречи с Джеймсом.

Бет уставилась в пространство. А если уволиться? Конечно же, он не будет требовать, чтобы она отработала еще месяц до увольнения. Она подумает об этом потом. Завтра офис в любом случае будет закрыт и откроется только после праздников. Бет закрыла глаза. Может, просто лечь спать? Утро вечера мудренее.