Выбор за тобой

Тиоти Третий женился на местной жительнице, красавице Раратабу. Он увидел ее, когда, вернувшись на родину после смерти отца, всю ночь просидел на берегу, волнуясь и сомневаясь, справится ли он с неожиданно свалившимися на него обязанностями. Наступал рассвет. Из-за крутых гор соседнего острова медленно поднималось солнце, и в его лучах Тиоти увидел юную богиню, идущую вдоль белой отмели кораллового песка. Кожа ее сверкала как чистое золото, на голове красовался венок из белых ночных цветов, и она пела. Эту песню Тиоти помнил еще ребенком, и девушка напомнила ему счастливое детство, где не было важных и обременительных обязанностей и где рядом всегда находились молодые тогда его отец и мать.

– Как зовут тебя, красавица? – спросил ее Тиоти.

– Раратабу! – весело ответила девушка и улыбнулась ему.

И Тиоти понял, что именно такая жена ему нужна, именно с такой спутницей жизни у него получится достойно управлять островом и его народом. Эта девушка спокойна и надежна, как родная земля, и прекрасна, как экзотические цветы, растущие на ней.

Вскоре они поженились. Но их дети рождались мертвыми. А последняя попытка завести ребенка закончилась трагически: Раратабу умерла родами и их ребенок – тоже.

Тиоти Третий был вдовцом уже пять лет, но даже думать не хотел о новой женитьбе. Перед глазами всегда стояла юная Раратабу – такая, какой он увидел ее много лет назад: идущая вдоль белой песчаной отмели в лучах рассветного солнца с венком из прекрасных белых цветов на голове. Он запомнил ее предсмертные слова: «Не женись пять лет, супруг мой. А потом ты встретишь новую любовь, и только тебе решать, как поступить. Я соглашусь с любым твоим решением».

Внимательно выслушав доклад Филиппа Лессажа, Тиоти спросил:

– А теперь скажи, друг мой, что ты думаешь об этой незнакомке?

Лессаж выглядел немного смущенным.

– Видишь ли, Кемуэли, – только когда они оставались совсем одни, доктор называл правителя тем именем, к которому привык за годы совместной учебы в университете, – это настоящая красавица. К тому же, думаю, из обеспеченной семьи: ухоженная, с роскошными волосами, которые тоже требуют особого ухода. Ей лет двадцать, не больше. Думаю, она плыла на корабле или яхте и судно потерпело крушение. Выжила только одна она, потому что про других ты уже наводил справки и никто ничего не слышал и не видел.

– Она замужем?

– Думаю, нет. На левой руке нет следа от обручального кольца. Да она еще и молода для замужества.

– Я хочу увидеть ее.

– Потерпи немного, она еще очень слаба. А дня через два, думаю, ты сможешь увидеть ее.

– Ладно, подожду, – ответил Тиоти и нахмурился. Он был у власти всего несколько лет, но уже отвык от того, что исполнение его желаний может откладываться.

Господи, ну как же людей меняет власть, подумал Лессаж. – А ведь Кемуэли не самый плохой правитель в мире.

А вслух Филипп произнес:

– Ну вот и договорились. Приходи через два дня, только часов в одиннадцать, не раньше. Я ей назначил массу процедур для быстрого восстановления сил.

Джессика явно шла на поправку. И когда правитель Тиоти впервые увидел ее, она выглядела совсем иначе, чем когда ее нашли на берегу рыбаки Тира-Оа. В этой черноволосой красавице с серебристо-серыми глазами и поразительной кожей золотистого оттенка чувствовалось что-то царственное. И хотя в ее глазах застыла грусть, она выглядела по-настоящему величаво. Тиоти потерял дар речи.

– Я благодарю вас за то, что спасли меня и оказали квалифицированную помощь, – сдержанно произнесла она и встала из кресла.

Тиоти поразило, насколько высокой была красавица – почти с него ростом.

– Я счастлив, что мы сумели спасти вас. Наш доктор настоящий волшебник. Мы учились вместе с ним в Австралии в университете Перта, – произнес он. – А не могли бы вы рассказать немного о себе?

– Я студентка университета Райс. Это в городе Хьюстон, штат Техас.

– Так вы американка?

– Да.

– А как же вы оказались в океане?

– Меня пригласили отправиться в морское путешествие на яхте. Оно казалось вполне безопасным, а яхта выглядела такой надежной… – Джессика замолчала, скорбные складки прорезали ее высокий лоб.

– Да, был страшный шторм. Даже мы, местные жители, не помним ничего подобного! – воскликнул Тиоти. – Думаю, кроме вашей яхты в ту ночь затонуло много других судов. Конечно, мы связались со всеми близлежащими островами, пытаясь узнать, спасся ли кто-либо, кроме вас. Увы… – вздохнул он.

– Мне об этом уже рассказали. Спасибо за эту попытку отыскать моих друзей. – Джессика замолчала, а потом, запинаясь от неловкости, произнесла: – Я хотела попросить вас об одолжении. Мой мобильник утонул. Не могу ли я позвонить родителям по вашему?

Тиоти казался смущенным.

– Увы, такого современного вида связи на нашем острове пока нет. Мы здесь живем по старинке.

– А как же вы узнаете о событиях в мире, поддерживаете связь с соседями? – удивилась Джессика.

– Два раза в месяц к нам с большого острова приходит корабль. Он доставляет газеты, необходимые грузы, почту. С ним мы отправляем выращенные здесь овощи, фрукты, документы, свою почту. Последний раз корабль заходил четыре дня назад, когда вы были еще в реанимации. Так что ровно через десять дней мы сможем передать текст вашей телеграммы родителям и успокоить их.

– Целых десять дней! – горестно воскликнула Джессика. Она посмотрела на Лессажа и заметила, что тот страшно смущен и отводит глаза в сторону. Что-то здесь не так, подумала Джессика. Правитель острова явно не хочет, чтобы я вступила в контакт с родными. Но почему?! Он кажется таким внимательным и доброжелательным. Почему же?

…После встречи с правителем Джессика постаралась расположить к себе Лессажа. Он легко пошел на контакт и с каждым днем становился все словоохотливее. Однажды он даже пригласил Джессику к себе на ужин.

Домик его – маленький, но уютный – находился всего в каких-то десяти метрах от здания самой больницы. Лессаж оказался превосходным поваром. На ужин он приготовил креветки, запеченные в красивых морских раковинах, и жареного фазана с соусом из экзотических фруктов.

Они сидели и болтали. Филипп с удовольствием вспоминал годы учебы в Австралии вместе с Кемуэли. Он рассказал Джессике о том, какой замечательной супругой правителю была Раратабу и как тот страдал после ее смерти.

– Прошло пять лет, как Раратабу нет с нами. Если бы вы только знали, как горевал из-за этого Тиоти. Он буквально не находил себе места, был таким печальным. И вот я замечаю, что в последние дни к нему возвращается вкус к жизни. Он улыбается, шутит. Я давно не видел его таким активным, таким деятельным. И улыбающимся.

– А в чем же, по-вашему, причина?

– Думаю, он влюбился. – Филипп внимательно посмотрел на Джессику. Какой же прелестной она была в этот вечер – с легким румянцем на щеках, в бледно-зеленом открытом платье, которое дала ей Асинате. – Вы не знаете в кого? – вырвалось у него.

Джессика отрицательно покачала головой.

– Да в вас же, Джессика, в вас!

Она вскочила со стула.

– Не говорите мне об этом, Филипп! Я только несколько дней назад потеряла любимого человека. Он утонул со всей командой яхты. Я видела, как мачта во время шторма упала на него и он неподвижно лежал на палубе, а из раны на голове сочилась кровь. Я никогда этого не забуду. И не хочу больше слышать ни о какой любви.

Раздался странный писк. Джессика не сразу поняла, что это мобильник. Филипп приложил палец к губам и умоляюще посмотрел на нее. Потом достал телефон и произнес:

– Да, слушаю. А, это ты, Кемуэли… Нет, не занят. Только что закончил ужин и собираюсь выкурить сигару перед сном. Хорошо-хорошо, через пять минут зайду.

Он обернулся и посмотрел на Джессику. В эту минуту она была похожа на разъяренную тигрицу.

– Так, значит, и у вас, и у правителя есть мобильники! И вы это скрывали и не давали мне связаться с родными! Да есть ли в вас сострадание, Филипп? Или вы жестокосердный по природе? Вы же давали клятву Гиппократа! Мои родители страдают от неизвестности. А может, уже ни на что не надеются и оплакивают меня, считая погибшей. А я тут сижу с вами, уплетаю фазана и слушаю всякие смешные истории из жизни двух студентов. Стыдно, доктор! Да я готова вас просто убить! Стереть в порошок!