Семь цветов любви

— Мною ты не можешь управлять, Себ. Только я могу контролировать себя.

Затем она поспешила сесть в машину. Возможно, он мог бы облегчить боль в сердце, если бы любил ее, если бы заставил почувствовать себя такой же сильной, особенной и желанной, какой она чувствовала себя прошлой ночью, занимаясь с ним любовью под звездным небом…

— Если тебе понадобится помощь, Кри, позвони мне или Майклу. — Себ стоял у машины, ожидая знака закрыть дверцу. Настоящий джентльмен. — Хорошо?

— Да, хорошо. — Она смягчилась и, когда повернула ключ зажигания, сумела выдавить из себя некое подобие улыбки. Мотор завелся с полоборота. «Тыковка» не всегда вела себя покладисто, однако маленькая машинка была первым предметом ее имущества, первым вложением денег и первым автомобилем, любовно реставрированным золотыми руками брата — гения механики. — Передавай привет Тори и остерегайся своих родственников, зарящихся на твои деньги. Возможно, их ты тоже не можешь контролировать.

Скулы напряглись, но Себ ничего не сказал, только коротко бросил на прощание:

— Увидимся через две недели.

Машина тронулась с места. Кри избегала смотреть в зеркало заднего обзора, не желая видеть одиноко стоящую фигуру на фоне огромного белого особняка.

— Да, Гизмо, — обратилась она к кошке, — знаю, я — дура. Знаю, мне следовало принять то, что он предлагал, и быть благодарной. Но в этот раз я не продаю себя задешево. В этот раз мои чувства дороже денег.

Глава тринадцатая

— Ты уверена, что знаешь, как пользоваться этой штукой?

— Да, Зейн, я знаю. — Пальцы Кри замерли над клавиатурой компьютера. — И мне кажется, у тебя есть более важные дела. — Более важные, чем стоять, прислонившись к дверному косяку офиса, и наблюдать, как сестра барабанит пальцами по столу в ожидании своего банковского сайта. — Компьютер еще не загрузился, Зейн. Я обещаю ничего не ломать. Поэтому иди и проверь, не ворует ли кто бензин.

Он ушел. Кри повернулась к монитору и полезла в карман за кодом доступа: Тина установила его для банковских счетов. У Кри же собственного компьютера не было. Прежде чем впечатать заработную плату сотрудникам за первую неделю после Рождества, ей нужно убедиться, что денежные поступления могут ее покрыть. Она вывела на экран баланс салона и замерла: цифры выше ожидаемых. Как такое могло произойти? Вероятно, некоторые из ее декабрьских счетов не были оприходованы? Нахмурившись, она затребовала детализацию баланса.

Из-за странного отношения Себа к работе Тины в глубине души девушки зрели некоторые сомнения. Не потому, что на ее счете появилось больше денег, а потому, что сам баланс исчез. Такого сценария она не предусмотрела.

Кри уставилась на экран, который высветил два последних занесения: месячная рента за квартиру, как они с Себом и договаривались, и сразу же после этого — единовременный платеж в размере пяти тысяч долларов.

В памяти возник хруст денежных купюр, вложенных ей в руку. Она застыла перед монитором. Какой удар в спину. Это уже не просто разочарование, это — предательство. Зачем Себ так поступил? Разве она не дала понять, что не желает принимать его деньги, разве она не рассказала о своих чувствах?

Гнев завладел ею. Минуту Кри сидела неподвижно, созерцая цифры на экране и обдумывая дальнейшие шаги. Затем потянулась к телефону.

— Я позвоню прямо сейчас, черт побери, и мне наплевать, который сейчас час на другом конце света.

Мобильный Себа не отвечал, и она замялась в нерешительности, набирать ли два следующих номера? Кри посмотрела на черные буквы, и гнев ее остыл так же быстро, как вспыхнул. Первая строчка — номер Клер. Хочет ли она говорить со своей старой знакомой? Вторая строчка — номер поместья Хантингдон с именами и титулами родителей.

Поместье Хантингдон. Название грандиозное, аристократическое, пугающее — рассуждая о нем, Кри вдруг обнаружила, что собиралась сделать международный звонок с телефона брата. Вторая карточка — человек по имени Майкл. Возможно, он знает что-нибудь о деньгах.

Пять минут спустя из ее груди вырвался вздох разочарования. Майкл не связывался с Себом с рождественских каникул и ничего не знал о депозите. На всякий случай он проконсультировался с личным секретарем мистера Синклера и с кем-то из бухгалтерии, но безрезультатно. Кри поблагодарила его за труды.

— Кстати, пока вы на связи, — сказал Майкл, — не могли бы вы помочь мне.

— Могу попытаться.

— Я просматриваю бухгалтерскую отчетность салона «Волосы сегодня». — Кри замерла. — И здесь есть несколько чеков, подписанные «Б. т. Ассигнование парикмахерам».

— А почему вы делаете проверку? — Кри хмурилась. — Почему у вас мои книги?

Майкл молчал, она бы сама уже раз десять ответила. Себ. Ярость и негодование клокотали и не давали ей говорить. Она зажмурилась, сглотнула слюну и попытал ась снова:

— Вы проверяете Тину Дедини? Моего бухгалтера?

— Думаю, вам следует поговорить с Себом о…

— Дьявол, я поговорю, как только доберусь до него. А пока, чем бы вы там ни занимались, прекратите свою деятельность. у вас нет прав, нет санкций.

— Но зато есть фиктивные накладные. Кто-то привык покрывать…

— Мне все равно. Салон — мой бизнес, и я не просила вас проводить экономическое расследование.

Пока она шла домой из гаража брата, раздражение сменилось щемящей тоской. Ее предали, она просила оставить ее бизнес в покое, денег не взяла, но мистер Контроль сделал то, что считал нужным, и даже словом не обмолвился о помощнике, проверяющем ее бизнес, ее бухгалтера, ее подругу.

Значит, Тина выписывала фиктивные накладные, а деньги забирала себе.

Ох, Тина, Тина. Кри покачала головой. Она не сердилась, она расстроилась. Кри понимала мотив подруги: последние годы, когда Пол пристрастился к азартным играм, та страдала от морального и финансового давления. Но если положение было отчаянным, почему она не попросила денег? Кри дала бы столько, сколько нужно. Зачем Тина бежала, словно преступник?

Кри бросило в жар. А что, если Майкл уже обратился в полицию? А как же дети?

К тому моменту, как она открыла дверь салона, решение уже созрело в голове. Она схватила визитную карточку и набрала номер. Мобильный не отвечал, а в доме Клер работал автоответчик. Ну наконец-то, живой человеческий голос, представившийся как леди Синклер. Его мать?

— Себастьян катается верхом, — проинформировала ее леди Синклер из поместья Хантингдон. — Кому он должен перезвонить?

Кри прижала руку к пылающему лбу. Она пыталась отмахнуться от образа Себа, который сейчас скачет на лошади, преследуя зверя, а впереди бегут гончие, или как их там называют в местах, подобных поместью Хантингдон. Затем она сжала руками виски, приказывая себе сосредоточиться, и медленно, но очень четко произнесла:

— У вас есть блокнот и карандаш под рукой? Потому что я хочу оставить сообщение для Себастьяна. Очень важно, чтобы он его получил.

Теперь осталось сделать еще один звонок. Кри не колебалась ни секунды, и, как только Тагг ответил; не стала тратить время на прелюдии:

— Мне необходимо связаться с Тиной. Я знаю, у тебя есть телефонный номер Пола. Дело срочное, поэтому не доводи меня до греха.

Голос ее звучал настолько напряженно, что Тагг быстро продиктовал номер. Она не стала ждать, пока бывший муж уточнит, до какого именно греха она просит ее не доводить, сказала «спасибо» и повесила трубку. Затем позвонила в Квинсленд. Сердце глухо стучало. Что она скажет? Как она может говорить об этом по телефону? Гудки были короткими.

Внезапно перед глазами возник банковский счет. Не пять тысяч долларов, которые она не собиралась брать, а плата за квартиру. Конечно, деньги ей нужны для зарплаты и для амортизации оборудования, пока не придет кредит из банка, но остановиться теперь она уже не могла. Кри позвонила в аэропорт.

— Здравствуйте. Мне нужен билет из Сиднея в Северный Квинсленд.