Улыбка фортуны

— Они уже должны быть там, — сказал Ричардс, — и хозяин гостиницы уже наверняка связан по рукам и ногам. Эх, жалко, мы раньше не приехали, — держу пари, это было захватывающее зрелище.

— Никакого зрелища не будет, если мистер Бассет опоздает, — возразила Мэри. — Мерлин знает эти болота как свои пять пальцев, и, если успел удрать, его не догонишь.

— Мой хозяин тоже вырос в этих местах, — упорствовал Ричардс. — Если дело дойдет до погони, то я ставлю на него.

Они подъехали к узкому мосту через речушку Фоуи. На фоне темного неба ясно виднелись трубы гостиницы. Ричардс замолк и потрогал пистолеты. Сердце у Мэри учащенно забилось, и она крепче вцепилась в борта коляски.

Когда они взобрались на вершину холма, Ричардс прошептал ей на ухо:

— Может, вам лучше подождать здесь, на обочине, а я пойду вперед и посмотрю, как там?

Мэри покачала головой.

— Лучше пойду я. Судя по тишине, сквайр еще не приехал. Если дядя здесь, я попробую рискнуть. Дайте мне пистолет, тогда я могу не опасаться его.

— Я ожидал, что здесь будет шум и пальба, — настороженно проговорил слуга. — Что-то тут не так, я чувствую. Наверное, они задержались в Ланстоне. Давайте подождем их.

— Лучше уж столкнуться нос к носу с дядей, чем торчать здесь в канаве, ничего не ведая, — возразила Мэри. Она сбросила тяжелый плащ и взяла протянутый Ричардсом пистолет. — Не ходите за мной, пока я вас не позову или не подам сигнала. Я почему-то уверена, что дяди здесь нет.

Она надеялась, что он все-таки уехал в Девоншир и округа избавилась от него. Джо был ей больше не интересен.

Мэри подняла пистолет и вошла во двор. Здесь было пусто. Дверь конюшни заперта. Дом был таким же темным, как и в час, когда она покинула его. Никаких следов бегства. Дверь — на замке.

Мэри подошла к конюшне и прислонилась ухом к двери — лошадь была на месте. Значит, дядя все еще в «Джамайке-Инн»? Ее сердце замерло. Еще не поздно вернуться к Ричардсу и подождать, пока прибудут люди сквайра Бассета. Мэри еще раз посмотрела на темный дом. Она колебалась, ситуация была загадочной.

Замерев у крыльца, она прислушалась. Потом обошла дом и неслышно приблизилась ко входу в бар. Света нигде не было. Мэри положила руку на дверную ручку и медленно повернула ее. К ее удивлению, дверь тихонько отворилась. Заходить было страшно.

Очень медленно она приблизила голову к дверному проему. Не было слышно ни звука. Краем глаза она увидела очаг; огонь уже погас. Инстинкт подсказал ей, что кухня пуста. Она широко распахнула дверь и сделала несколько шагов. Здесь было холодно и сыро. Мэри раздула уголек из очага и зажгла свечу. Подняв ее повыше, она осмотрелась. На стульях лежали узлы, на полу валялись брошенные одеяла. Они решили отложить бегство и спят у себя наверху? Но почему?

Дверь в коридор была широко раскрыта, темнота казалась зловещей. Что-то было не так, чего-то не хватало. И Мэри поняла, что не слышит тиканья часов. Она медленно двинулась по коридору, держа в одной руке пистолет, в другой — свечу.

Свернув за угол, она увидела опрокинутые часы и множество осколков стекла. Хозяин «Джамайки-Инн» лежал лицом вниз посреди разгрома. Одна рука прикрывала голову, другая сжимала обломок дерева. Он казался еще огромнее, чем при жизни.

На каменном полу была кровь, целая лужа крови, уже почерневшей. Кровь была и между лопаток хозяина — там, куда вонзился нож. Его убили ударом сзади, он расставил руки и повалился, опрокинув часы.

15

...Нескоро Мэри решилась ступить на лестницу. Силы оставили ее, взгляд блуждал по окружающим предметам. По руке мертвеца бежал паук, и странно было видеть, что дядя не пытается согнать его. Паук точно знал, что хозяин не может причинить ему вреда. Мэри тоже это понимала, но ужас не покидал ее.

Свет свечи плясал на стенах, но верхняя часть лестницы была погружена во тьму. Она знала, что ей не надо подниматься. Что бы там ни было, все должно остаться как есть. Смерть опустилась сегодня на этот дом, и ее дух витал в воздухе.

Мэри содрогнулась, она знала, что означает эта мертвая тишина. Крик уже готов был сорваться с ее губ. Она повернулась, сделала несколько шагов в сторону кухни, и когда вдруг увидела отворенную дверь, нервы ее не выдержали. Она с криком бросилась вон. Выбежав на дорогу, девушка упала прямо на руки конюху. Он удержал ее и потянулся за пистолетом.

— Он мертв! — крикнула она. — Он лежит на полу. Я его видела!

Ричардс отвел ее к коляске и закутал в плащ.

— Он мертв, — повторяла она. — Там была кровь. Он лежит лицом вниз за часами. Кровь уже высохла.

— А Ваша тетя? — спросил слуга.

— Не знаю, не видела. Я хочу уехать.

Она понял, что силы ее оставили, и помог забраться в коляску.

— Ну ладно, — сказал он, — успокойтесь. Никто больше не причинит вам вреда. Не стоило на такое смотреть девушке! Лучше бы я пошел.

Сочувствие помогло ей.

— Лошадь все еще в конюшне, — сказала она. — Они даже не успели собраться. По полу разбросаны узлы.

— Не понимаю, что со сквайром, — забеспокоился Ричардс. — Ему уже давно пора быть здесь.

Они помолчали, глядя на дорогу.

— Кто же убил хозяина? — спросил Ричардс. — Говорите, он ждал нападения? Да, его многие не любили.

— Там еще был бродяга, — вспомнила Мэри. — Должно быть, он каким-то образом выбрался из запертой комнаты.

— Далеко ему не уйти, сквайр догонит, — пообещал конюх, — можете не сомневаться. — Он сделал паузу и продолжил: — Пойду в гостиницу, если вы позволите, и посмотрю, не сохранилось ли там каких-нибудь следов.

Мэри схватила его за руку.

— Я не останусь одна, — взмолилась она. — Можете считать меня трусихой, но я больше не выдержу. Я чувствую, что и тети нет в живых. Она лежит где-то там, в темноте, на втором этаже...

Слуга молчал. Чем он мог помочь ей? В конце концов, она была для него совсем чужой, и все, что творилось под крышей этой гостиницы, его не касалось.

Мэри подняла руку.

— Послушайте! — сказала она. — Вы что-нибудь слышите?

Со стороны долины, из-за холмов, донесся стук копыт.

— Это сквайр, — радостно воскликнул Ричардс. — Наконец он приехал.

Через минуту на дороге появился всадник, за ним еще один и еще. Ричардс выскочил на дорогу, чтобы встретить их.

Первый всадник, оказавшийся сквайром, натянул поводья и удивленно поднял брови при виде конюха:

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Хозяин гостиницы мертв, его убили, — закричал слуга. — Меня послала миссис Бассет, сэр. Эта девушка сейчас сама вам все расскажет.

Он придержал лошадь, пока хозяин спешился.

— Если этот тип убит, как ты сказал, то, видит Бог, он это заслужил, — сказал мистер Бассет. — Но я бы предпочел все-таки надеть на него кандалы. С мертвеца нечего взять. Ступайте во двор, а я немного потолкую с этой девчонкой.

Сквайр с удивлением выслушал рассказ Мэри.

— Ничего не понимаю! — воскликнул он. — Я считал, что ты заодно со своим дядей. Зачем же ты солгала мне тогда, месяц назад? Ты сказала, что ничего не знаешь.

— Я лгала ради своей тети, — отвечала Мэри, — только ради нее. К тому же я тогда не знала то, что мне известно сейчас.

— Да, ты совершила смелый поступок, проделав ночью такой путь, и я этого никогда не забуду. Всего этого можно было бы избежать и предотвратить преступление, если бы ты была тогда откровенна со мною. Ну, об этом позже. — Сквайр окликнул слугу: — Побудь с девушкой, пока мы обыщем гостиницу. Я прошу тебя, Мэри, подождать во дворе, ты единственная, кому все известно, и последняя, кто видел дядю живым.

Мэри кивнула. Теперь она должна была делать то, что ей скажут, и отвечать перед правосудием.

Дом больше не выглядел безжизненным. Распахнулось окно бара, затем окна гостиной. Кто-то поднялся наверх и принялся осматривать пустые комнаты для гостей. Только тяжелая парадная дверь оставалась закрытой, и Мэри знала, что за ней, у порога, лежит мертвый дядя. Вот кто-то громко крикнул из гостиницы, ему ответило сразу несколько голосов. Ричардс взглянул на Мэри и по ее лицу понял, что она услышала. Во дворе появился сквайр и подошел к коляске.