My kind of love (СИ)

Все же что-то в нем осталось. Какие-то эмоции легкой тенью скользнули по его лицу, прежде чем он отвернулся и уверенно покинул тренировочный зал. Что это? Удивление? Восхищение? Желание?

И тогда Романовой впервые захотелось испытать на себе силу иного рода. Узнать есть ли в палитре красок ее загадочного противника другие оттенки кроме черных и мрачных. Могут ли его глаза излучать тепло и страсть помимо холодного безразличия и животного желания убить. Насколько глубоко секретная служба запустила в него свои мерзкие щупальца, лишив человечности.

Зимний Солдат не помнит, откуда он и как его зовут. Он как машина, движения которой доведены до автоматизма и нацелены калечить и уничтожать. Но он пытается, правда пытается быть нежным, на ломаном русском повторяя:

– Прости, Наташенька.

– Тише. Тише, миленький, – шепчет Романова, когда ее солдат с истошным воплем и болью прошлого в глазах заполошно вскакивает с постели, все еще находясь в лапах жуткого и тревожного сна.

Все, что у них есть – небольшая съемная квартира недалеко от центра Москвы, где они могут побыть одни.

Все, что у них есть – краденые ночи призрачного счастья, когда можно скрыться за занавесью ресниц и стать на время женихом и невестой.

Все, что у них есть – бесценные моменты тишины, где слышны лишь их хриплые стоны и рваное дыхание, вместо дикого визга колес и свиста пуль.

Все, что у них есть – черная кошка Мурка, что гуляет сама по себе и делает, что ей вздумается.

У Романовой и Зимнего Солдата нет такой привилегии, они в большинстве случаев не принадлежат самим себе. Потому пытаются удержаться за это их хрупкое сегодня и сейчас.

Все, что у них есть – обрывки неопределенного настоящего, которые не склеить в целостную картину их светлого будущего.

========== Проснуться, спустя время ==========

Комментарий к Проснуться, спустя время

По сериалу “Близкие друзья” - 5

Писалось под **The Dandy Warhols – Sleep**

If I could sleep forever, I could forget about everything…

До рейса Питтсбург-Нью-Йорк остаются считанные часы, а они оба все еще в постели и фраза может, просто полежим в обнимку? произнесенная Брайаном Кинни, вызывает недоумение в глазах Джастина Тейлора.

Просто полежим в обнимку вовсе не в духе Кинни, но учитывая обстоятельства, сейчас этот вариант ему кажется вполне приемлемым. Хочется прирасти, прикипеть, переплестись телами, сжать до реберного хруста, боясь разомкнуть объятия, полагая, что в эту самую минуту Тейлору хочется того же - банальных обнимашек.

Как отпустить от себя Джастина, персональное солнышко на небосводе Брайана, что стал для него таким родным и желанным? Милого и ласкового мальчика, с которым он изменил многим своим привычкам и эмоционально повзрослел.

- И это говоришь мне ты? Перед самым отъездом? – слегка возмущается Джастин.

- А тебя это удивляет?

- Да, потому что я не хочу с тобой прощаться подобным образом! Словно ты - совсем не ты, а кто-то другой! Хочешь, я все пошлю к херам и не поеду в Нью-Йорк?! Останусь с тобой?!

- Не говори ерунды! Мне не нужна эта жертва! Я просто не знаю, как мне теперь быть…

- Просто будь сейчас самим собой! Будь Брайаном Кинни, который трахается как бог и мастерски отсасывает! Именно таким я и хочу тебя запомнить!

Это говорит смелый, терпеливый, все понимающий и все прощающий мальчик, который беззаветно любит его – Кинни. И Брайан сокрушает его страстью и диким огнем желания, накрывая своим горячим телом. Он вонзается в послушное и гибкое тело Джастина так глубоко и проникновенно, насколько это вообще возможно, пытаясь достать до сердца.

Мужчина с упоением наблюдает, как самозабвенно отдается ему Тейлор, выстанывая его имя. Как ноги парня крепко опоясывают его бедра, руки вжимаются во влажные плечи, а губы жадно пьют рваные стоны возрастающего удовольствия. И оно будет ярким, всепоглощающим и продолжительным настолько, насколько хватит их общих усилий, выдержки и ограниченного времени.

- Я вернусь! – хрипло произносит Джастин, распластанный под задыхающимся Брайаном. - Это ведь не навсегда! – выдыхает он между поцелуями, лаская руками лицо и тело любимого.

Кинни не говорит ему напутственных речей, не провожает Джастина до входных дверей и не едет с ним в аэропорт. Ему хочется надолго заснуть, а проснуться лишь спустя время, когда они смогут вновь воссоединиться.

Брайан и в самом деле дремлет на своей мятой постели хранящей терпкий аромат мужского секса, и ему кажется, что Тейлор все еще рядом. Нежный, податливый, послушный.

Обнаженное тело остро реагирует на это фантомное присутствие, желая разрядки, хотя самому Кинни кажется, что он отдал Джастину всего себя без остатка. Мужчина рефлекторно вжимается бедрами в матрас, прежде чем с глухим стоном пробудиться от столь реального сна и оглянуться по сторонам.

Его член предательски торчит колом, постель пуста и холодна, а его огромный лофт вдруг сжался до размеров спичечного коробка. Собственное одиночество столь осязаемо, что его можно потрогать рукой, а коснувшись ощутить легкий озноб и покалывание.

Брайан приподнимается, проводит рукой по лицу, пытаясь стряхнуть с себя это неприятное чувство и послать его нахуй. Затем тянется за сигаретой и зажигалкой, глубоко затягиваясь сизым дымом. Никотин кошкой дерет горло, вязкой пленкой обволакивает голодный желудок и заставляет слезиться глаза, вовсе не лишая боли от вынужденной разлуки и душевной тоски.

Кинни все еще не знает, как ему теперь быть, но он должен, просто обязан справиться со всем этим дерьмом.

Если бы можно было надолго заснуть, а проснуться лишь спустя время…

========== Можно и полюбовно ==========

Комментарий к Можно и полюбовно

По кинотрилогии “Хоббит” (Modern AU)

Писалось под **Robin Thicke feat. Juicy J – One Shot**

Алчность Трандуила Лихолесского досталась ему в наследство от предков вместе с высоким ростом и белоснежной гривой волос. Это не касалось акций, облигаций, золота и денежных средств, нажитых его семьей «непосильным трудом». Эта греховная страсть распространялась лишь на один единственный предмет вместе с фамильным преданием о редкостном бриллианте Аркенстоне, который издавна переходил из рук в руки и в результате был распилен.

Из излучавших необыкновенный свет камней, старинным семейством ювелиров Дубощитов было изготовлено колье редкостной красоты. Его то и мечтал заполучить, приобрести, украсть, отобрать в честном и не очень бою наследник рода Лихолесских. За это злополучное колье велись междоусобные распри и кровавые разборки уже давно. Оно то исчезало, то вновь являлось миру, украшая собой монарший наряд, стройную шейку какой-нибудь куртизанки или как экспонат на очередной ювелирной выставке или аукционе.

На все уговоры, просьбы и требования вернуть украшение исконному владельцу, то бишь семье Лихолесских, клан Дубощитов с сарказмом и надменной упёртостью отвечал «НЕТ».

Сколько раз Трандуил находясь в своей роскошной спальне и глядя на себя в зеркальное трюмо представлял, как он медленно распускает шлею на шелковом халате, поводит плечом и невесомая ткань лужей собирается у ног, а сам он пожирает глазами свое стройное обнаженное тело с россыпью сверкающих звезд на своей алебастровой шее. Как пальцы трепетно касаются камней, а губы непроизвольно шепчут:

- Моё. Моя собственность. Моя прелесть.

Но, как говорится: «Око видит, да зуб неймет». Были моменты, когда заветное ожерелье почти уже было в руках Трандуила если бы не одно «НО», вернее один наглый отпрыск тех самых ювелиров Дубощитов, утверждавших, что колье - именно их реликвия. Торину, этому грубому мужлану лишенному изящества и вкуса, мало было просто держать ожерелье под замком в своем семейном склепе. Зная об одержимости Трандуила этой вещицей, он, потехи ради, периодически тряс ею перед самым носом блондина, словно приманивал сахарной косточкой пса, предлагая всевозможные пари.

Торин мог запросто выставить ожерелье на аукцион и, дождавшись, когда присутствующий на нем Лихолесский предложит наивысшую цену, снимал свой лот с торгов.