Врозь или вместе?

— Я спросила, что ты хотел бы заказать, — пробормотала Кэтрин.

Бернард загадочно улыбнулся.

— Ничего.

— Как это? — изумилась Кэтрин.

— А вот так. Давай уйдем отсюда?

— Но ведь мы с самого утра ничего не ели! — воскликнула она, несмотря на то, что ей ужасно хотелось вскочить со стула и убежать из этого ресторана вместе с Бернардом.

— В гостиницах еду можно заказывать прямо в номер. — Глаза Бернарда по-мальчишески задорно поблескивали.

Кэтрин покачала головой.

— Ты привык, что любая твоя затея, какой бы безумной ни была, тут же претворяется в жизнь, — пробормотала она и медленно поднялась на ноги, искусно притворяясь, что делает это с большой неохотой.

— Да, привык, — ответил Бернард. — Но признайся, сейчас тебе хочется того же, чего и мне. Я прав?

Кэтрин кивнула.

Они брели к гостинице по мостам сказочного города, наслаждаясь его великолепием и чудесной погодой.

— Сегодня впервые в жизни мы проведем с тобой целую ночь вместе, — сказала Кэтрин. — Ты об это не думал?

— Весь вечер мои мысли заняты только этим, — признался Бернард.

11

Полная луна висела над темными водами, как гигантская жемчужина. Пахло цветами и морем.

Кэтрин и Бернард сидели на невысоком холме над песчаным пляжем. Позади, в открытом кафе, в котором несколько минут назад они ужинали, шумно веселилась какая-то компания. Откуда-то справа, со стороны утеса, доносился заразительный женский смех.

Кэтрин вздохнула.

— Какая красота!

Бернард ничего не ответил. Он весь день сегодня пребывал в каком-то странном, нетипичном для него состоянии — был задумчив и рассеян.

Вообще-то Кэтрин не могла сказать определенно, что для него было типично, а что нет. По сути дела, она не знала его. А он — ее.

Несмотря на все страхи и неверие, их роман с того момента, как Бернард с Робином покинули Нью-Йорк, продолжался на протяжении вот уже целого года. Подруги Кэтрин считали, что о таких отношениях, как у нее с Бернардом, можно только мечтать.

Дженетта, например, была уверена, что Кэтрин просто счастливица.

— Проводить выходные в самых красивых уголках мира с самым потрясающим мужчиной, пусть даже раз в месяц, — это просто сказка! Неугасимая страсть, неиспорченное бытовыми неурядицами восприятие друг друга… Тебе можно только позавидовать!

Кэтрин выслушивала ее молча, лишь улыбалась в ответ.

— Ты ведь сама знаешь, как стирка носков и рубашек охлаждает пыл! — восклицала Джен. — А каждодневная усталость, задержки на работе, разногласия по поводу обустройства дома!.. Все это приводит к нескончаемым стычкам и выяснению отношений.

Кэтрин смеялась и кивала.

Но чем дольше продолжались их с Бернардом отношения, тем сильнее ей хотелось встречать его по вечерам с работы. Кормить, лаской и заботой снимать накопившееся в нем за день напряжение, вместе с ним решать насущные проблемы. Даже стирать его носки и рубашки, как странно это не звучит.

Наверное, во мне говорит материнский инстинкт, думала Кэтрин и усмехалась. Хотя прекрасно понимала, что ей необходимо серьезно задуматься над рождением ребенка и, по возможности, не затягивать с этим.

Размышляя о своем давнем желании завести малыша, она каждый раз приходила в полное замешательство. Ведь у Бернарда уже был сын. Он обожал его и не намеревался далее что-либо менять в личной жизни.

Кэтрин же, если она хотела иметь сына или дочь, следовало поторопиться. Годы уходили, а рядом все еще не было человека, готового разделить с ней родительские заботы.

Она не знала, как быть. Заводить детей от кого попало — представлялось ей верхом легкомыслия. К тому же для этого пришлось бы окончательно расстаться с Бернардом. А жизни без него Кэтрин уже просто не мыслила…

Вести речь о детях с ним самим, похоже, вообще не имело смысла. Он бы лишь разъярился и тут же разорвал с ней всякие отношения. Замкнутый круг, с грустью думала Кэтрин, вновь и вновь приходя к выводу, что должна довольствоваться тем, что имеет.

— Бернард?

Он вздрогнул и медленно повернул голову к Кэтрин.

Для нее всегда было загадкой то, о чем он размышляет. А задавать ему лишние вопросы она не решалась, боясь получить ответ, который мог разрушить все, что у них было.

Нет, думала она. Я не стану мучить его расспросами. Пусть все остается так, как есть — пылкие встречи, страстная любовь… Если наши отношения можно назвать любовью…

В своих глубоких чувствах к Бернарду она никогда не сомневалась. С каждой новой встречей, с каждой проведенной вместе минутой эти чувства в ней лишь укреплялись и разрастались. Бернард же никогда не говорил ей о любви. Молчала и сама Кэтрин.

По всей вероятности, он был очень сдержан в словах по одной простой причине: не хотел попусту обнадеживать ее душу. Опасался последующих осложнений, всевозможных выяснений и обвинений в свой адрес.

Люди, связанные отношениями подобными нашим, могут быть вместе долгие годы, говорила себе Кэтрин. Пока на пути одного из них не повстречается кто-то другой. Или пока вялотекущий роман не надоест обоим.

— Ты что-то сказала? — спросил Бернард, отвлекаясь от собственных мыслей.

— Ничего особенного, — ответила Кэтрин. — Просто восхитилась пейзажем. Красиво здесь, правда?

— Очень, — каким-то странно отрешенным голосом ответил Бернард.

У Кэтрин защемило в груди. С самого утра сегодня она видела, что Бернард пребывает в странном настроении. И целый день пыталась убедить себя, что это ей просто кажется. Теперь же поняла, что не ошибалась.

В последние два месяца они встречались чаще, чем обычно. И Кэтрин не покидало ощущение, что с Бернардом что-то происходит.

Может, он недоволен тем, что из-за меня постоянно вынужден оставлять свою работу, менять привычный образ жизни? — вновь и вновь размышляла она.

И не могла найти ответ.

А задавать ему вопросы по-прежнему опасалась.

— Ужин был замечательный, — добавила она из банального желания нарушить напряженное молчание и продолжить разговор.

— Верно, — согласился Бернард. — Замечательный ужин, замечательный вечер, замечательный пейзаж…

— В чем дело? — неожиданно для себя спросила вдруг Кэтрин и замерла от испуга.

«Теперь он вполне может ответить мне… — с ужасом подумала она, — ответить правду… Мол, роман был тоже замечательным. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается…»

Какое-то время Бернард молчал. Потом вздохнул и тихо предложил:

— Давай пройдемся по пляжу?

Кэтрин охватила легкая паника. Она рассеянно взглянула на свои туфли на высоких каблуках и, медленно скинув их с ног, взяла в руки.

Что бы он ни сказал мне, лучше выслушать это, бредя по песку, решила она. Так будет легче.

— Пошли.

Они поднялись, и пока Бернард снимал туфли, носки и закатывал брюки, Кэтрин в голову лезли отвратительные мысли.

Нет, мы находимся с ним в совершенно разных положениях, размышляла она. Моя самостоятельность и уверенность в себе — красивый миф! Я независима только в материальном отношении. Что же касается души… Я чуть ли не рабыня… Его рабыня! Такими становятся, наверное, все женщины, безответно и безнадежно влюбленные в мужчину. Мне страшно задавать ему вопросы, я боюсь, что у нас не будет следующей встречи, боюсь надоесть ему, потерять его… Хорошо еще, что удается прятать свои рабские страхи, изображать свободную, гордую женщину…

Бернард спрыгнул вниз, в мягкий песок пляжа, и протянул Кэтрин руки.

Она мотнула головой, давая понять, что обойдется без его помощи, и тоже соскочила вниз…

— Ты довольна своей жизнью, Кэтрин? — неожиданно спросил Бернард, когда они медленно зашагали по песчаной полосе вдоль берега.

Вот и настал тот момент, которого я так опасалась, мелькнуло в голове Кэтрин.

— Что ты имеешь в виду? — попыталась она уточнить, желая тем самым максимально отдалить самые неприятные мгновения.

— Кэтрин! — простонал Бернард, остановился, обнял ее за плечи и повернул к себе лицом. — Ответь мне, почему ты всегда играешь со мной в эти дурацкие игры?