Врозь или вместе?

Робин махнул Кэтрин из окна. А Бернард окинул ее прощальным взглядом.

10

Ужасающе медленно, скучно и безрадостно потянулось для Кэтрин время без Бернарда.

Она твердила себе днем и ночью, что ждать его звонка бессмысленно и глупо. И о проведенных с ним божественных мгновениях следует поскорее забыть, по крайней мере не вспоминать о них со слезами на глазах. Но у нее ничего не получалось.

Теперь без надобности она не покидала дом. Ездила только на студию, а оттуда спешила обратно, забегая по пути лишь в супермаркет, чтобы купить необходимые продукты. Кэтрин не пошла даже на вечеринку, устраиваемую Энн по поводу празднования пятилетия ее работы в «Фэшн клаб», сославшись на головную боль.

Через месяц ей предстояло ехать в Венецию — сниматься в нарядах одного из выдающихся модельеров на фоне Дворца дожей. Для этой командировки Томпсон отобрал три фотомодели. Не попавшие в их число злились и косо поглядывали на счастливиц.

Кэтрин не очень радовала перспектива уезжать из дома, но отказываться от поездки она не намеревалась. Если в течение месяца Бернард не позвонил бы ей, то ни на что уже не стоило и надеяться. А командировка помогла бы ей справиться с тоской.

Каждый раз, когда в ее доме раздавался телефонный звонок, сердце Кэтрин начинало биться учащенно и громко. За несколько дней она настолько привыкла к тому, что звонит не Бернард, что, услышав наконец в трубке его низкий приятный голос, не поверила собственным ушам.

— Здравствуй, Кэтрин, — протяжно и мягко поприветствовал он ее.

Она сделала глубокий вдох и ответила, изо всех сил пытаясь казаться беспечной и спокойной:

— Здравствуй, Бернард. Как поживаешь?

— Умираю от тоски. По тебе, — сказал он.

Кэтрин взволнованно сглотнула.

— Правда?

— А ты хоть вспоминаешь меня? — Его дыхание доносилось до нее так же отчетливо, как и слова.

Кэтрин чуть не расхохоталась. Она только и делала, что вспоминала его и скучала по нему все эти дни. Места себе не находила, жила единственной надеждой — услышать его голос.

— Немного скучала, — ответила она.

— Всего лишь немного?

— Бернард, у меня была масса дел. В последнее время я ужасно занята, поэтому скучать нет никакой возможности.

— Понятно…

Его голос прозвучал если не разочарованно, то по крайней мере удивленно.

— Неужели ты думаешь, что я забросила работу и друзей и схожу с ума, страдая от разлуки с тобой? — Она рассмеялась, правда несколько нервно. — Полагаешь, я ночи напролет плачу в подушку?

— Если не плачешь, тогда о чем думаешь, мечтаешь? — приглушенно и медленно произнес Бернард. — Хочешь узнать, как проходят мои ночи?

Кэтрин густо покраснела, хотя прекрасно знала, что он удален от нее на сотни миль.

— Перестань, Бернард.

— Прошлой ночью мне снилось, что я глажу твою обнаженную грудь, твой живот, твои плечи. Я проснулся и…

Бернард сделал многозначительную паузу, и Кэтрин, поняв, что он замыслил, выпалила:

— Если ты намерен заняться со мной сексом по телефону, сразу предупреждаю: в такие игры я не играю!

Категоричность и строгость ее тона подействовали на него, как ведро ледяной воды, неожиданно вылитой на голову.

Он тихо рассмеялся собственной неловкости и перевел разговор в другое русло.

— Расскажи, как у тебя дела.

— Все в порядке, — односложно ответила Кэтрин.

— А поподробнее?

— Работы много. Скоро еду в командировку в Италию.

— В Италию? А куда конкретно? — Бернард оживился.

— В Венецию. Будем снимать одну из коллекций на фоне Дворца дожей. Так пожелал модельер.

— А когда ты отправишься туда? — поинтересовался он.

— Через месяц, — сказала Кэтрин.

— Если у тебя будет свободное время, мы могли бы встретиться.

Кэтрин чуть не задохнулась от счастья. Но тут же взяла себя в руки. Верещать в трубку от восторга и давать ему повод считать себя богом и благодетелем, не следовало.

— Не понимаю, как такое возможно, — спокойно ответила она.

— Возможно! — воскликнул Бернард. — Я тоже еду в Италию в следующем месяце.

— Не слишком ли часто ты устраиваешь себе каникулы? — спросила Кэтрин.

— Это будут вовсе не каникулы! — поспешно поправил ее Бернард. — Я должен съездить в Италию по делам. И имею возможность подстроиться под твои планы.

— А управление комплексом? Опять поручишь родственникам?

Бернард фыркнул.

— Кэтрин, дорогая, об этом тебя никто не просит беспокоиться. Подумай лучше о другом: как замечательно мы провели бы вместе время!

— Ладно, — невозмутимо ответила Кэтрин, будто они разговаривали о чем-то обычном и давно надоевшем. — Давай встретимся в Венеции.

— Отлично! Я закажу номер в гостинице.

— Нет, — уверено возразила ему Кэтрин. — Этим займусь я.

Бернард рассмеялся.

— Хочешь доказать мне, насколько ты независимая и самостоятельная?

— Вовсе нет. Просто мне необходим особый номер, со, всеми удобствами для подготовки к съемкам.

— Что ж, раз так, занимайся гостиницей сама. Я буду ждать нашей встречи с огромным нетерпением!

Последующий месяц показался Кэтрин годом. Она считала дни и часы, желая ускорить ход времени. Никогда в жизни ей не доводилось ездить в столь приятные командировки.

Бернард ждал Кэтрин на улице у центрального входа в аэропорт. Погода в Венеции этой весной была особенно чудесной. Ярко светило солнце, а небо было чистым и прозрачным.

Кэтрин шла к Бернарду грациозной походкой, неторопливо и с чувством собственного достоинства. Она была воплощением красоты и элегантности. Рыжие волосы ее восхитительно поблескивали, романтично-строгий костюм идеально сидел на точеной фигуре.

Она не хотела, чтобы Бернард ее встречал, но он настоял на этом, потому что мечтал взглянуть на нее как можно быстрее.

Ее так и подмывало подбежать и броситься ему на шею, но она вышагивала сдержанно и неспешно. Именно так подобало вести себя тридцатитрехлетней женщине. Порывистость и безрассудность свойственны в основном лишь подросткам.

Бернард следил за каждым ее движением, размышляя над тем, как сильно меняет человека время.

В этой Кэтрин, что сейчас направлялась к нему легкой пластичной поступью, не было ни того задора, ни огня, которые сразу бросались в глаза в той, унесенной временем, восемнадцатилетней девушке. Все, что осталось от этих качеств, проявлялось в ней в полной мере лишь в постели. Но Бернард не любил, чтобы его женщины демонстрировали свою страстность кому попало. Поэтому повзрослевшая Кэтрин нравилась ему гораздо больше той прежней, юной.

— Привет! — сказала она, приблизившись и старательно пытаясь прогнать вдруг нахлынувшие на нее стеснительность и робость.

— Привет, — ответил Бернард.

— Тебе не стоило так беспокоиться. Я и сама доехала бы до гостиницы.

— Это я уже слышал, — заметил он. — Но мы оба здесь, и давай не будем тратить время на бессмысленные разговоры. Такси уже нас ждет.

Целовать меня, вероятно, он даже не собирается, подумала Кэтрин.

— Хорошо, пойдем к такси! — согласилась она.

Оба они сели на заднее сиденье автомобиля.

— Как дела у Робина? — поинтересовалась Кэтрин, когда машина тронулась с места.

— У него все отлично, — ответил Бернард.

Она ни о чем больше не спросила, и он, прекрасно понимая, что ее волнует этот вопрос, добавил:

— Разговоры о математике и музыке у нас продолжаются. И Робин близок к победе.

Кэтрин сдержала улыбку. По-видимому, Бернард начал понимать, что сын сам вправе решать, чему себя посвятить в жизни.

— По-моему, твоя поддержка придала ему сил и уверенности в себе, — признался Бернард. — Теперь Робин спорит со мной, как с равным. И уже почти убедил меня в своей правоте.

— Я очень рада, — пробормотала Кэтрин.

Бернард придвинулся к ней и осторожно провел ладонью по ее волосам.

— Ты — опасная женщина, Кэтрин, — прошептал он.