Сближение планет

Они отпрянули друг от друга, тяжело дыша. Энтони судорожно сглотнул, вернулся к столу, на котором оставил бокал с бренди, и осушил его одним глотком.

– Ничего у тебя не выйдет. – В его тоне вновь сквозило холодное безразличие. – Эта маленькая демонстрация чувств… Она очень меня позабавила. Только я все равно не передумаю, Диана. Либо твои братья примут мое предложение, либо компания будет объявлена банкротом. Им решать.

Диана смотрела на Энтони. Прямая спина, гордо запрокинутая голова… Как же ее раздражала эта надменная поза! Неожиданно для себя Диана сорвалась с места и набросилась на него с кулаками. Энтони явно не ожидал такого поворота событий. Он отшатнулся и схватил Диану за талию. А она молотила его кулаками и выкрикивала задыхаясь:

– Ты мерзавец! Мерзавец! Как ты можешь? Это же подло! И ты это делаешь не потому, что тебе было не все равно, останусь я с тобой или нет. И не потому, что ты меня любил. Это я была круглой дурой. Влюбилась в мужчину, которому было плевать на меня. А я, идиотка, пыталась тебе объяснить…

– Что объяснить? Что ты любишь меня? – Энтони надоело сносить удары. Он схватил Диану за запястья и прижал ее руки к своей груди. – Не лги мне, Ди. Не надо. Я предложил тебе руку и сердце, а ты только и твердила, что о своих разлюбезных надеждах и ожиданиях. Я понимаю, это просто трагическая случайность, что ты родилась в богатой семье, но именно эта случайность – так, знаешь ли, пустячок – никогда не позволит тебе и твоим близким снизойти до того, чтобы принять в семью такого, как я!

– Ты что, рехнулся? Почему это мои близкие тебя не примут? Такого смелого, нежного, благородного и… и…

Диана прикусила язык, но было уже слишком поздно. Слово не воробей. Глаза у Энтони потемнели.

– Ты правда так думаешь обо мне? – спросил он тихо.

– Нет, – яростно выпалила Диана и дернулась, пытаясь освободить руки. – Естественно, нет! Отпусти меня, черт возьми. Я считала, что мой отец – воплощение воинствующего тирана. Он все пытался сделать из меня нечто, что подходило бы под его представления об идеальной дочери… Но ты еще хуже, чем он! А теперь ты еще обвиняешь меня в том, что я пришла сюда для того… чтобы тебя обольстить и заставить пойти на попятный.

– Значит, ты меня поцеловала по доброй воле?

– Да, будь ты проклят! Правда, теперь я об этом жалею…

Но тут Энтони снова обнял ее – нежно и бережно. Диана решила было отстраниться, твердя себе, что она не должна размякать, не должна… но с тем же успехом она могла бы приказывать солнцу не всходить на востоке утром. С тихим стоном она прильнула к груди Энтони.

Он легонько провел рукой по ее щеке.

– Ты поэтому так разъярилась? Из-за того, что все вечно пытаются переделать тебя согласно собственным представлениям?

– Это уже не имеет значения. О нет. Имеет! Имеет! Мой отец именно так со мой и обходился. И ты тоже хотел переделать меня под себя. Ты мне говорил, что будешь со мной, только если я соглашусь… подчиняться твоим установкам и правилам и позволю тебе обращаться со мной, как с каким-нибудь оранжерейным цветочком! Ты мне поставил условия..

– Я не ставил тебе никаких условий, любимая. Да и зачем мне тебя переделывать, если больше всего я ценю твой свободолюбивый дух? Именно это меня в тебе и привлекает.

– А чего же тогда ты хотел?

– Я уже говорил тебе. Я хотел, чтобы ты стала моей женой, несмотря на то, что у нас с тобой разные судьбы, разное происхождение. Диана замерла. Она неожиданно поняла, что так оно все и было на самом деле. Ее сердце, казалось, сейчас остановится.

– Ты хочешь сказать, что… что ты сделал мне предложение?

– Да. – Он приподнял ее лицо, так что теперь они смотрели друг другу в глаза. – А то, что ты сейчас мне сказала… – Энтони на мгновение умолк, переводя дыхание. – Ты меня правда любишь?

Диане на глаза навернулись слезы. Слезы счастья.

– Ты безмозглый и глупый, – мягко проговорила она. – Неужели ты так и не понял? Я не просто люблю тебя, я тебя обожаю. Но я не могла согласиться быть доброй, покорной и послушной коровой. Мне казалось, что ты хочешь именно этого.

Энтони радостно рассмеялся, сжимая Диану в объятиях.

– Коровой?! Что еще за идеи? Арабской лошадкой – это еще куда ни шло. Такой гордой, красивой и вольной. Но коровой?! Ни за что! – Он притянул ее к себе, поцеловал долгим горячим поцелуем и улыбнулся, глядя ей в глаза. – Ты согласна? Ты станешь миссис Энтони Кабрера Родригес?

– Я стану миссис Энтони Кабрера Родригес. Да, да, да!

– И будешь любить меня до гробовой доски?

– Только если ты пообещаешь мне то же самое.

– Да! Да, любовь моя! Я буду любить тебя до конца дней своих… только, пожалуйста, не превращайся в корову. Я этого не переживу.

Диана счастливо рассмеялась и обняла его.

– Я должна тебя предупредить, что нам надо придумать, как успокоить моих братьев. Они немного расстроились, узнав о том, что ты коварно меня соблазнил.

– Я объясню им, что мне просто некуда было деваться, что ты буквально силком затащила меня в постель.

Он опять поцеловал ее. Они долго еще целовались, пока губы у Дианы не распухли.

– Я знаю, что мы с тобой сделаем. Мы пойдем к твоим братьям и попытаемся их убедить, что я не злобный грабитель, который явился, чтобы прибрать к рукам их компанию. А потом мы назначим день нашей свадьбы. – Он подхватил Диану на руки. – Но сначала нам надо восполнить те недели и месяцы, которые мы потеряли. Надеюсь, мое предложение согласуется с твоими ожиданиями, моя любовь?

Диана ответила ему долгим страстным поцелуем.

Эпилог

Сквозь высокие окна особняка Сазерлендов струился мягкий утренний свет, разливаясь золотистым сиянием по белым стенам и ярким коврам.

Питер Сазерленд лежал у себя в кровати в комнате, которая в детстве принадлежала, ему, обнимая во сне любимую женщину. Она тихонько вздохнула и пододвинулась ближе к нему. Завиток ее ярко-рыжих волос скользнул по его щеке.

Питер открыл глаза. Он лежал очень тихо, не шевелясь. Уже очень давно он не просыпался здесь, в этой комнате. Неожиданно нахлынули воспоминания. Он опять пережил чувства, которыми было заполнено его детство: подавляемый гнев, ощущение заброшенности, отчаяние… Как будто время повернуло вспять…

Но рядом была Кристина, он ощутил ее тепло, аромат ее кожи, и это вернуло его к реальности, прогнав неприятные воспоминания. Осторожно, чтобы не разбудить Кристину, он приподнялся на локте и посмотрел на нее.

Какая она красивая! Какая чудесная! И моя. Мой друг, мой партнер, моя возлюбленная… Моя жена. Она для него – все. Он уже не представлял себе жизни без нее, без ее нежности и ее страсти. И без ее бешеного темперамента.

– Доброе утро.

Кристина открыла глаза и улыбнулась ему. От этой улыбки у Питера перехватило дыхание. Сердце его переполнилось нежностью. Он обнял жену и крепко поцеловал.

Оторвался он от нее нескоро. Зеленые глаза Кристины горели, щеки пылали.

– Ух ты, – выдохнула она, прижимаясь к нему. – Неплохо у нас начинается день.

– Все-таки лучше, чем звон будильника, Кристи, – продолжал Питер, – я тут подумал… Помнишь, этот проект, над которым я все размышляю в последнее время?

Кристина вздохнула, притворившись расстроенной.

– Именно так оно и происходит, когда вы женаты сто лет. Прекрасное утро, вы с мужем в постели, а он только и думает что о своих делах…

Питер рассмеялся и оборвал ее жарким настойчивым поцелуем.

– А что если нам переехать во Флориду и принять предложение этого Истербрука? – спросил он чуть погодя.

– Чтобы ты возглавил ту компанию? Но… но тогда тебе придется застрять там надолго, а ты никогда не умел долго усидеть на одном месте.

– Может быть, это не так уж и плохо – остепениться, осесть где-нибудь. Выстроить дом, пустить корни… Прежде чем заводить семью, мужчина же должен где-нибудь обосноваться, встать на ноги, верно?

– Чудесная мысль. – Голос Кристины сорвался.