Что готовит нам судьба

Дворецкий медленно повернулся кругом, подвергнув бокалы на подносе серьезной опасности, и осмотрел зал:

– Вон он. Разговаривает с молодой леди.

Кит был выше почти всех присутствующих, не заметить его в толпе было невозможно. В животе Софи запорхали бабочки. А потом она разглядела, с кем он говорит, и облако бабочек превратилось в клубок ядовитых змей.

Глава 13

Кочевое детство, проведенное с минимумом личных вещей и в постоянной готовности к переезду, повлияло на Софи во многих отношениях. В частности, она всегда путешествовала налегке и никогда не трудилась распаковывать сумки.

После разговора с Джаспером она быстро собрала вещи и проскользнула по коридору к черной лестнице, которая вела в оружейный зал. Оттуда навстречу Софи поднимался гул голосов – по мере поглощения гостями шампанского они звучали все менее приглушенно и печально, все чаще раздавался смех. Софи прислушалась, стараясь различить голос Кита, и вдруг с грустью подумала, что никогда не слышала, как он смеется. По-настоящему, без иронии, горечи или цинизма.

Возможно, он смеется сейчас, с Олимпией.

Софи шагнула на последнюю ступеньку. Через полуоткрытую дверь прямо перед ней в зал проникали холод и тусклый свет зимнего солнца. Решив не оглядываться по сторонам, чтобы не поддаться слабости, девушка устремилась на улицу.

Порыв ледяного ветра ударил ее в лицо, перебив дыхание и затуманив глаза слезами. Софи решительно шмыгнула носом и смахнула слезы рукавом старого верного пальто.

– Значит, уезжаешь?

Она обернулась. Кит стоял за ее спиной – руки в карманах, верхняя пуговица рубашки расстегнута, галстук перекошен. Но, несмотря на кажущуюся расслабленность, в его неподвижности и бесстрастии таилась какая-то угроза.

Последние угольки надежды, еще тлевшие в сердце Софи, погасли.

– Да. Я видела, как ты разговаривал с Олимпией. Мир тесен. Думаю, она рассказала тебе много интересного.

– Да, хотя не вижу, какое это имеет значение. Ты так и уедешь, не попрощавшись?

Софи прикипела взглядом к плющу, который рос на стене у лестницы, крепко обвивая древнюю водосточную трубу. «Конечно, это не имеет никакого значения, – уныло думала девушка. – Ты и раньше знал, что я никто».

– Я напишу Татьяне, – услышала Софи свой голос. – Сейчас она в окружении друзей. Не хочу мешать.

– Я имел в виду Джаспера.

– С ним все будет хорошо. Я ему больше не нужна.

Кит на мгновение отвернулся, провел рукой по волосам. Когда Софи снова увидела его лицо, оно было искажено яростью.

– Да кто он такой, этот мужик? У вас, видимо, особые отношения, раз он не сумел дождаться конца похорон, так ему не терпелось затащить тебя в постель! Это тот самый, с которым ты говорила в поезде, или другой?

После секундной растерянности Софи осенило, что Кит, должно быть, видел ее с Сержио и сделал неправильный вывод. Только вот по ее опыту «неправильный вывод» обычно означал то же самое, что и «подтверждение существующего предрассудка». Она давно поняла, что логические доводы против этого не помогают. Осознание собственных заблуждений может прийти только изнутри.

– Другой.

– Ты его любишь? – Внезапно злость Кита испарилась, сменившись усталостью и ощущением поражения.

– Нет. – Софи покачала головой, едва сдерживая слезы.

– Тогда почему ты уходишь к нему?

– Он готов сражаться за меня. – С глубоким вдохом она подняла голову, голос зазвучал ровно и спокойно. – Он верит мне.

С этими словами Софи повернулась и пошла прочь.

Словно слепой, Кит протиснулся сквозь толпу гостей в библиотеку, захлопнул за собой дверь и навалился на нее, задыхаясь.

Доверие. Это было последнее слово, которое он ожидал услышать от Софи.

Кит рано понял, что доверия достойны очень немногие люди, и почти гордился своим цинизмом, оберегавшим от эмоциональных катастроф. А теперь этот же самый цинизм привел к тому, что единственная женщина, с которой Кит хотел быть, ушла от него к кому-то другому. Кому-то, кто не заправлял рубашку в штаны, но доверял ей и готов был за нее сражаться.

Ну хорошо, доверие было не самой сильной стороной Кита Фицроя, зато сражаться он умел получше многих.

Кит распахнул дверь и едва не наткнулся на женщину, стоявшую прямо за ней.

– Алексия? Что ты здесь…

– Я хотела поговорить. – Она последовала за ним в направлении наполненного людьми портретного холла.

– Сейчас не совсем подходящее время.

– Я знаю, но это давно меня беспокоит. – В оружейном зале Алексия обогнала Кита и преградила ему путь к двери. – Тогда, в школе, Олимпия все подстроила. Я не знаю, откуда Саммер взяла свое платье, но деньги она не воровала.

– Знаю.

– Это всего лишь жестокий розыгрыш столетней давности, но мне не понравилось, что Олимпия продолжает настаивать на своем. Я хотела, чтобы ты знал правду.

– Значение имеет только то, во что мы хотим верить. – Кит заколебался, чувствуя в горле такое жжение, словно наглотался мышьяка. – А то, что вы видели Софи в пабе с мужчиной, Олимпия тоже сочинила?

– Нет. – Алексия вопросительно посмотрела на него. – Кит, ты правда в порядке? Я могу тебе чем-то помочь?

Теперь Кит узнал прозвучавшую в ее голосе боль как родную сестру своей собственной.

– Я не в порядке, – сказал он почти нежно. – Но ты уже очень мне помогла.

Кит пробрался между припаркованными во дворе машинами и побежал, как только миновал ворота.

Паб переживал период относительной тишины между обедом и наплывом вечерних выпивох. Кит взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и забарабанил в дверь комнаты номер три в конце короткого коридора.

– Софи!

Он прислушался, но услышал лишь приглушенное бормотание телевизора где-то по соседству и свое неровное дыхание. Его измученное ревностью воображение нарисовало картину: мужчина, которого он видел на кладбище, расстегивает платье Софи, а она шепчет: «Не беспокойся, он скоро уйдет».

Нет уж, он никуда не уйдет, пока не поговорит с ней.

– Софи!

Кит снова занес кулак, но дверь приоткрылась. В просвет выглянуло небритое лицо с опухшими глазами.

– Ее здесь нет.

Яростно выругавшись, Кит налег на дверь плечом. Человек с другой стороны не оказал сопротивления. Мимоходом отметив, что он одет лишь в белое полотенце вокруг бедер, Кит прошел мимо него в комнату.

Одежда в беспорядке валялась на полу – черная, как пятна мазута на кремовом ковре. Простыни на широкой постели были перепутаны и смяты. Окинув все это взглядом, Кит подумал, что сейчас потеряет сознание.

– Кит… – Джаспер метнулся с кровати, обматываясь простыней.

Кит заморгал, затряс головой, пытаясь как-то совместить в ней то, что видел на самом деле, с тем, что рисовало ему воображение.

– Джаспер?

– Послушай, я не хотел, чтобы ты узнал об этом так. – Джаспер на мгновение вжал голову в плечи, но собрался, выпрямился и посмотрел брату прямо в глаза. – Я больше не могу скрывать, кто я, потому что это не соответствует стандартам Фицроев. Я люблю Сержио. Я знаю, что ты сейчас скажешь…

Кит коротко рассмеялся от облегчения, заполнившего все его существо.

– Это лучшая новость, которую я слышал за последнее время. Правда. Я не могу передать, как рад за вас. – Он пожал руку изумленному мужчине в полотенце и обнял Джаспера. – Но если Софи не здесь, тогда где она, черт возьми?

– Уехала в Лондон. – Улыбка Джаспера померкла. – Кит, скажи, между вами что-то произошло?

Кит схватился за голову, чувствуя, как его засасывает омут отчаяния. Потом выругался. Грязно. Дважды.

– Что-то произошло, – повернулся он к брату с ужасной, более похожей на оскал, улыбкой, прежде чем ринуться обратно в коридор. – Только мне не хватило ума вовремя понять, что это было.

Хорошая новость заключалась в том, что Софи не пришлось долго ждать поезда. Плохая – в том, что экспресс до Лондона, ходивший раз в день, давно ушел. Она села в местный поезд, который ехал с остановками в каждой миниатюрной деревушке до конечной в Ньюкасле.