Быть может...

Тереза должна была бы рыдать сейчас безутешными слезами над крушением своих надежд, но она испытывала лишь сожаление, что потратила на Рейнера столько времени и эмоций.

И в то же время ее, возможно, ожидала действительно настоящая душевная драма. Разобравшись со своими чувствами к Рейнеру, Тереза смогла увидеть свое отношение к Уолтеру в истинном свете. И правда, которая ей открылась, испугала ее.

Это уже было не преходящее увлечение или влюбленность, а острейшая, насущная потребность, которая жгла изнутри и могла спалить дотла. Это была нежность, которая могла залечить любую рану и возродить к жизни. Уолтер был нужен Терезе весь, без остатка, – как друг, как любовник, как отец ее детей.

Она хотела делить с ним радости и горе, покой и страсть, быть для него той единственной, которая могла дарить ему счастье.

И от этой правды Тереза не могла никуда скрыться, поэтому и цеплялась за Рейнера, надеясь таким образом заглушить веление своего сердца.

Я нашла свое место в жизни, подумала Тереза, оно рядом с Уолтером. Только я не нужна ему, и мне придется носить эту боль в своем сердце до конца моей жизни. Единственное, что он предложил мне, это провести с ним несколько часов в гостиничном номере. А когда получил отказ, мы снова стали чужими, если не врагами.

Терезе было очень тяжело переносить холодное безразличие Уолтера. Она бы даже согласилась на презрение и враждебность, которые он проявлял к ней в начале их знакомства, но только не на эту его ледяную учтивость.

Пройдет время, и боль уйдет, утешала себя Тереза в ночной тишине комнаты.

Но перед этим мне предстоит провести много долгих дней одиночества.

– Не рассчитывай, что в отсутствие Уолтера ты будешь бездельничать! – с нескрываемой враждебностью заявила Верджи, встретив Терезу в приемной в понедельник утром.

– Что это с ней? – спросила Тереза у Эвелин, когда Верджи ушла. – Я сделала что-то не так?

– Не-а. Просто Верджи нравятся только дурочки, потому что на их фоне она выглядит умнее. Она вела себя точно так же и с Одри. – Эвелин помедлила, потом сказала:

– Кроме того, Верджи ревнует. Она всегда была неравнодушна к Уолтеру и, когда Одри ушла в декрет, рассчитывала занять ее место.

– А Уолтер знает об этом?

– Обычно проницательность ему не изменяет. Может, поэтому Верджи до сих пор сидит в канцелярии. На кой черт ему помощница, которая млеет от него?

– О, понятно, – сказала Тереза бесцветным голосом.

Теперь ей стало ясно, почему Уолтер так холодно держался с ней. Он, должно быть, знает меня гораздо лучше меня самой, с грустью подумала Тереза.

Но сколько времени я выдержу? Наверное, стоит покончить с этим, и чем скорее, тем лучше.

Неделю она провела в тяжелых раздумьях, но так и не решила, что будет для нее наименее болезненным – продолжать работать у Уолтера или уйти, чтобы больше никогда не видеть его, кроме как на экране телевизора.

На память ей пришла надпись на солнечных часах на поляне – «Время укрепляет дружбу, но ослабляет любовь». Тереза очень надеялась, что это правда.

Более длинной недели в своей жизни она не могла припомнить. Тереза бралась то за одно, то за другое, но сердце ее и мысли находились за сотни миль от Нью-Йорка – в Техасе.

Тереза думала, что Уолтер, наверное, взял с собой красивую блондинку, с которой был в ресторане. На ее взгляд, они очень подходили друг к другу оба эффектные, уверенные в себе и принадлежащие к одному миру. Не то что она – скромная провинциалка.

Возможно, Уолтер взял блондинку в Техас, чтобы показать, где собирается жить в недалеком будущем, а заодно и выяснить, готова ли она разделить с ним эту жизнь.

Каждый вечер после работы Тереза шла в сад и садилась на скамейку у солнечных часов, втайне надеясь встретить вернувшегося Уолтера. Но никто ее там не ждал, и она брела домой.

В пятницу утром Тереза разбирала почту, когда зазвонил телефон. У нее забилось сердце а надежде, что это может быть Уолтер.

– Привет, Тесе! – бодро поздоровался Рейнер. – Звоню сообщить, что я уже переехал на другую квартиру. Завтра устраиваю небольшую вечеринку по случаю новоселья. Приходи.

… – Я не знаю… – растерялась застигнутая врасплох Тереза.

– Не капризничай, прелесть моя. Без тебя мне будет грустно. – Рейнер хмыкнул. – И потом, я хочу, чтобы ты увидела, от чего отказалась.

Идти к Рейнеру в гости не хотелось, но Тереза решила, что все лучше, чем сидеть одной дома.

Она приехала, когда вечеринка была в полном разгаре. Гости пили, громко разговаривали, смеялись. Судя по количеству народа на квадратный ярд, вечеринка имела грандиозный успех. Самого хозяина нигде не было видно.

Тереза замешкалась в дверях, не зная, куда идти. Какая-то девица сжалилась над ней.

– Привет! Найди себе стакан и иди на кухню – там наливают.

– Спасибо, – поблагодарила Тереза.

У нее появилось желание поскорее смыться отсюда, но она решила хотя бы поздороваться с Рейнером и пожелать ему удачи на новом месте. Когда Тереза пробиралась через толпу гостей, кто-то схватил ее за плечо. Обернувшись, она увидела Уолтера. Сердце у Терезы подскочило от радости, и она невольно улыбнулась.

– Вы вернулись! – Она сникла, поскольку выражение его лица оставалось мрачным. – Я… не ожидала увидеть вас здесь.

– Я сам не ожидал этого, – резко сказал он. – Я пришел не один.

Ну конечно, с болью подумала Тереза и, намереваясь продолжить поиски Рейнера, решительно сказала:

– Позвольте пройти…

– Тереза, – тихо сказал Уолтер, – сделайте нам обоим одолжение – уходите отсюда. Уходите прямо сейчас.

– Но я только что пришла, – возразила она, усмехнувшись.

– Это неважно. Так будет лучше во всех отношениях. Поверьте мне.

Уолтер все еще держал ее за плечо, и Тереза дернулась, чтобы освободиться.

– Вы здесь не хозяин. Меня пригласили, и я останусь.

– Пожалуйста, сделайте так, как я прошу. – В глазах Уолтера мелькнуло что-то похожее на боль. – Я не могу объяснить вам сейчас…

– Ну и ну, неужели пожаловала мисс Серая Мышка?! – К ним подошла рыжеволосая Кристин, которую Тереза видела у Уолтера в день своего приезда в Нью-Йорк. – Явилась не запылилась. – У нее немного заплетался язык, но голубые глаза цепко оглядели Терезу с ног до головы. Провинциалка-неудачница.

– Прекрати, Кристин! – грубо одернул ее Уолтер.

Тереза смерила рыжую взглядом и обманчиво мягким голосом сказала:

– Ты одета сегодня. Что, чистые банные полотенца перевелись?

– Ах ты!.. – Кристин выплеснула на Терезу содержимое своего бокала.

– Ну хватит! – прорычал Уолтер. – Тереза, уходите отсюда.

– Еще чего! – огрызнулась та. – Но на вашем месте я бы больше не наливала вашей подружке. Она уже и так еле держится на ногах.

Тереза вызывающе улыбнулась выпустившему ее плечо Уолтеру и направилась в ванную замыть пятно на платье. Открыв дверь, она чуть не споткнулась о чьи-то ноги. На полу, спрятав лицо в ладонях, сидела молодая женщина.

– О, прошу прощения! – извинилась Тереза. – Я не ожидала, что здесь кто-то есть. Я могу вам чем-то помочь? Что вас так расстроило?

Женщина подняла заплаканные глаза. Хорошенькой ее нельзя было назвать, но волевое лицо казалось не лишенным привлекательности.

– Вы, кажется, единственная здесь, кто не в курсе дела, – ответила незнакомка, горько засмеявшись. – Я приехала повидаться с мужем – мы должны были попытаться наладить наши отношения. Во всяком случае, я так думала. И вдруг я узнаю, что все это время у него был роман с другой женщиной… Голос ее оборвался.

Тереза похолодела. Господи, это, наверное, Грейс, жена Рейнера! Она взглянула на бледное осунувшееся лицо женщины, мутные от слез серо-голубые глаза и почувствовала такую боль, как будто ей вонзили нож в сердце.

– А… как вы узнали об этом? – осторожно спросила Тереза.

– Мой кузен сообщил мне. – Грейс – теперь Тереза не сомневалась, что видит перед собой жену Рейнера, – встала, подошла к раковине и стала брызгать холодной водой на лицо. – Он не говорил мне об этом раньше надеялся, что все образуется.