Фиктивный брак

— Нет, — ответила Татьяна. — Пусть ваша любовь продлится всю жизнь. Детей вам побольше и счастья…

Тут Катя не выдержала и, рыдая, бросилась вон из палаты.

Татьяна проводила ее удивленным взглядом.

— Что это с ней? Почему она так расстроена?

— Она… э-э-э… — Олег смутился. Надо было быстро придумать какое-нибудь оправдание, но от волнения ему ничего не приходило в голову. — Вы не волнуйтесь, Татьяна Сергеевна… Просто она… Она… Огорчена отъездом отца. Она не успела с ним попрощаться и вообще… Огорчена, что у вас с ним так неудачно получилось.

Татьяна печально кивнула головой.

— Да, это верно… Я должна была его удержать… Но что случилось, то случилось. Думаю, все еще поправимо и не стоит так огорчаться. «Бедная девочка, — подумала Татьяна. — Не успела обрести отца, как пришлось сразу расстаться с ним. Виктор тоже хорош! Улетел и даже с дочерью толком не попрощался!» — Пойди успокой Катю и скажи, что отец ее очень любит. Любит, я знаю. Пусть она мне поверит.

— Хорошо, Татьяна Сергеевна. До свидания. Мы еще придем сегодня… — Олег тихо закрыл за собой дверь.

Татьяна поправила подушку и легла. Слезы дочери взволновали ее. Она и прежде подмечала в Кате чувствительность (в детстве дочь могла расплакаться по самому ничтожному поводу), а тут на нее навалилось столько событий! И препятствия к замужеству, и обретение отца, с которым мать до сих пор связана супружескими узами, и размолвка, и его отъезд, и тут еще эта авария… Нервы девочки, конечно, на пределе. Ей необходим отдых.

Татьяна решила сразу после выписки из больницы поехать с ней на дачу. Олега тоже надо взять с собой. Татьяна была уверена, что его присутствие благотворно подействует на Катю. И вообще, чем больше она узнавала Олега, тем больше он ей нравился. Скромный, воспитанный молодой человек, и сразу видно — очень любит Катю. Их брак должен быть счастливым.

На глаза Татьяны навернулись слезы. Она невольно вздохнула о годах, пролетевших без любви… Пусть хотя бы дочь будет счастлива. Материнское чутье подсказывало ей, что она не ошибается насчет Олега и Кати, дети обязательно будут счастливы. Волна тихой радости разлилась в ее душе, и слезы сменились улыбкой.

Татьяну потянуло в сон.

Она уже задремала, когда в палату, шумно распахнув дверь, вошел посетитель. Татьяна приподнялась, широко раскрыв глаза: ба, да это Совков, собственной персоной! Под подбородком небрежно повязан галстук, короткие рукава светлой рубашки открывают волосатые руки, на лице — грустно-озабоченное выражение, за которым, однако, легко различалось лукавство. Совков был похож на хитрого школьника, подлизывающегося к учительнице.

— Таня, здравствуй. Не разбудил тебя? Нет? Сегодня заезжал к тебе на Шаболовку, а там соседи говорят, что ты в больнице. Начал звонить по всем больницам, насилу нашел.

— Не ожидала, Геннадий. После нашей последней встречи я была уверена, что мы расстались навсегда.

— Я тогда выпил лишнего, — широко улыбнулся Совков. — Не будем вспоминать об этом, тем более я даже не помню, что болтал в тот вечер… Наверное, признавался тебе в любви?

Татьяна не могла не рассмеяться.

— И такое было.

— Это главное! — Совков громыхнул стулом и уселся возле кровати. — Как говорится, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

— Терпеть не могу пьяных.

— А я и не пью. Просто так рад был увидеть тебя снова, что не мог не пропустить пару лишних рюмочек. Ну, рассказывай, как ты. Попала в автомобильную аварию? Я узнал об этом в регистратуре и жутко перепугался. Ожидал увидеть тебя в гипсе и с капельницей. А ты выглядишь просто молодцом, хоть сейчас выписывай. — Он раскрыл «дипломат», достал пакет сока и поставил на столик. — Это тебе. Витамины.

— Спасибо. Но если ты опять явился с разговорами насчет женитьбы, то сразу предупреждаю: не питай иллюзий. Прошлого не вернешь, да и я за это время узнала тебя лучше.

— Как ты могла узнать меня лучше, когда мы шесть лет не виделись?

— Вот так и узнала. К сожалению, — с легкой иронией добавила она.

— Чего тут сожалеть. Радоваться надо, а не сожалеть! — Совков попытался взять Татьяну за руку, но она убрала ее под одеяло. — Я же люблю тебя. Люблю всеми фибрами души! Выходи за меня замуж. Лучшего мужа тебе не найти, не тот возраст уже, посмотри правде в глаза. А я мужчина в самом соку и докажу тебе это. В первый же вечер, как выпишешься из больницы!

— Не надо, Геннадий. Доказывай это тем женщинам, с которыми ты обнимаешься на фотографиях.

Лицо Совкова выразило изумление.

— Каких еще фотографиях?

— А на тех, которыми ты хвалился в тот вечер! Наверное, и не помнишь, как вытащил их из чемодана и разложил на полу. Ты ползал на четвереньках, тыкал в них пальцем и рассказывал, как кого зовут и где с кем познакомился. Все это выглядело просто отвратительно.

Совков озадаченно поскреб в затылке.

— Вот так штука. Неужели правда рассказывал?

— И при этом похвалялся своими успехами!

Он расхохотался.

— Таня, не принимай это близко к сердцу. Се ля ви, такова жизнь. Я ведь тоже был у тебя не первым.

Татьяна повернула голову к стене. Назойливость Совкова начинала утомлять.

— Хватит, Геннадий, я поняла тебя.

— Ты неправильно меня поняла! Я на самом деле люблю тебя и собираюсь на тебе жениться!

В палату тихо вошла Нина Васильевна. Услышав его последние слова, докторша сокрушенно покачала головой.

Совков, заметив врача, умолк.

— Как вы себя чувствуете? — участливо спросила она Татьяну.

— Значительно лучше. Что показал рентген?

Нина Васильевна отвела глаза.

— Вы знаете… Есть моменты, которые нуждаются в дополнительном исследовании…

— Я сама врач, так что можете сказать мне прямо.

Нина Васильевна посмотрела на Совкова, потом перевела взгляд на больную.

— Заключение по рентгеновскому снимку будут делать специалисты, а пока вам придется у нас полежать.

— Что-нибудь серьезное? — Совков озабоченно выпрямился. — Нет уж, вы говорите!

— А что я скажу, когда я не специалист по черепно-мозговым травмам.

Татьяна привстала на кровати.

— Неужели перелом черепа? — спросила она. — Но это было бы довольно странно, потому что я тщательно ощупала свою голову и ничего подобного не обнаружила.

— Вот видите, — поддакнул Совков. — А вы говорите — перелом!

Нина Васильевна печально улыбнулась.

— Я пока еще ничего не говорю. Только то, что вашей знакомой…

— Татьяна Сергеевна — моя невеста! — перебил ее Совков.

Доктор как-то странно посмотрела на него.

— Разве?

— Именно так!

Татьяна покраснела.

— Не болтай, Геннадий. У нас еще ничего не решено.

— Татьяна, все уже давно решено. Так, значит, перелом? — Он повернулся к Нине Васильевне. — И долго это будет заживать? Сколько ей вообще придется лежать?

— Пока не могу сказать.

— Однако, что за доктора такие, которые ничего не могут сказать! — буркнул Совков.

Нина Васильевна не отреагировала на его слова. Она продолжала смотреть на Татьяну своим прежним странным взглядом.

— Но хотя бы когда будет заключение специалистов? — спросила Татьяна.

— Сначала нужно сделать анализы, — ответила врач. — А что, молодые люди заходили сегодня? Все нормально?

— Нормально, — пробормотала Татьяна, вспомнив внезапные слезы дочери.

— Ну, тогда поправляйтесь. — Нина Васильевна улыбнулась. — Я еще зайду к вам.

Как только за доктором закрылась дверь, Совков наклонился к Татьяне.

— Они что-то скрывают от тебя, — зашептал он. — Скверное дело!

— Но что это может быть? — Татьяна задумчиво пожала плечами. — Черепно-мозговая травма явно отсутствует… Общее состояние удовлетворительное… Ума не приложу, что мог показать им рентген…

— Я сейчас пойду и узнаю! Мне она скажет! — Совков с решительным видом поднялся со стула. — Я-то уж заставлю ее сказать! Как-никак ты — моя будущая жена, и меня это тоже касается!

— Геннадий, веди себя скромнее! — предупредила его Татьяна.