От любви не убежать

— Так вы нашли в сейфе все, что искали.

— Да, и даже больше. Переписку, дискету с информацией, журнал лабораторных исследований… и номер счета в швейцарском банке.

— Невероятно!

— Еще бы. Но что самое интересное, Рик сумел расшифровать записи в журнале и сделал научно обоснованное заключение.

— И в чем его суть?

— По записям прослеживается процесс селекции возбудителя болезни. В двух словах, он отбирал споры, выжившие после различных видов обработки, пока не получил штамм, на идентификацию и разработку методов борьбы с которым ушло бы несколько месяцев, если не лет.

— Но разве можно запрограммировать эпидемию?

— Да. Ряд болезнетворных грибков начинает размножаться только в условиях повышенной влажности, в частности тот, о котором мы говорим. А тропические дожди в Сан-Рафаэле начинаются весной всегда в одно и то же время, с точностью до одного двух дней, почему, собственно, в стране и разводят рис. Достаточно распылить споры грибка на площади в несколько квадратных миль и…

— О Господи, — выдохнула Кит. — И все это делалось в стенах Центра?

— Но и это еще не все. В Агроцентре Дэвиса есть аналогичная лаборатория, оснащенная по последнему слову техники, и Рик организовал мне командировку туда, чтобы Я еще раз перепроверил оказавшиеся у нас материалы.

— Так вот почему ты там оказался?

— И поэтому тоже. Мы решили, что если Уитни обнаружит пропажи, то в первую очередь заподозрит меня: ведь я однажды уже сталкивался с ним, а потому мне следовало на время уехать. В тамошней лаборатории подтвердили заключение Рика: Уитни действительно вывел грибок-убийцу.

— Так они в курсе?

— Да, но они естественно не знают, с какой целью получен грибок. — Рейс насмешливо улыбнулся. — Ученые института даже просили передать свои поздравления доктору Уитни.

— Да-а!.. — Кит допила последнюю чашечку кофе, заменившую им сегодня обед. Один Гус проявил присущий ему аппетит. — Мне кажется, будто все происходит во сне.

— Надо думать. Однако полная картина получилась тогда, когда Рик вспомнил о делегации, посетившей Центр некоторое время тому назад. Помимо американских студентов среди экскурсантов оказались представители одного иностранного посольство, в том числе сын военного атташе, который учился в одном из американских университетов.

— Вот как?

Рейс показал девушке фотографию в газете военного диктатора Ансельмо — страны, погрязшей в многолетнем пограничном конфликте с соседним Сан-Рафаэлем.

— Рик никогда не интересовался политикой и вспомнил о визите, лишь увидев эту фотографию: на военном атташе была форма того же образца, как, естественно, и та, в которую был одет его сын во время экскурсии. Мы тут же открыли лабораторный журнал и убедились в своей правоте: первая запись в нем была помечена днем, последовавшим за этой экскурсией.

Кит оторвала взгляд от газетных вырезок, разбросанных по полу возле камина, и задала вопрос, которого он боялся больше всего с тех самых пор, как узнал, что Рик высказал свои предположения и поставил доктора Кэмруна в известность.

— Не об этом ли пытался сказать отец по телефону? Кстати, Рейс… Если Уитни проведал, что папа в курсе его секретных исследований…

Рейс молча начал собирать страницы, складывая их в папку. Кит, не получая ответа, невольно дотронулась до его руки. Рейс машинально поднял голову и наткнулся на ее мертвенно белое лицо.

— Кит…

— О Боже! Этого не может быть… Ведь был же несчастный слу… Но точь-в-точь как у Парксона!..

— Успокойся, Кит. — Рейс привлек ее к себе.

— Так ты думаешь, это он… убил моего отца?

— Не знаю!

— Тогда почему ты переменился в лице, обнаружив эту подшивку. Ты уже тогда все понял, так?

— Кит, послушай!.. — Рейс перевел дыхание.

— Ты знал… — сжав руки, она кулаками заколотила ему в грудь, — что он убийца моего отца, и даже не сказал мне! Ведь ты считаешь, что именно так все и было, Его столкнули с крыши — Уитни или то страшилище! Это не был несчастный случай!

— Ш-ш-ш! — Рейс попробовал ее успокоить, пытаясь прижать к себе, но она сопротивлялась и отбивалась, сама, поражаясь невесть откуда взявшейся силе. — Мы ничего не знаем об этом. Я понимаю тебя, Кит. Господи, если бы я мог хоть чем-то помочь тебе…

Кит сотрясали рыдания, ноги не слушались ее, и она начала медленно опускаться на пол. Рейс встал на колени, обнимая ее, он чувствовал, как ее слезы жгут его через рубашку.

— Прости меня, солнышко. Я не хотел сделать тебе больно.

Слезы душили ее и, будто ища зашиты. Кит прижалась к нему

— Только не оставляй меня одну, Рейс, пожалуйста.

— Я здесь, солнышко, и никуда не уйду.

Так он просидел на коленях весь вечер, держа ее в объятиях. Понемногу она успокоилась и задремала. Только когда вечерний холод начал проникать в комнату, преодолевая жар затухающего камина, он осторожно перенес ее на диван и подошел к камину, чтобы снова раздуть огонь. Сидя на корточках, он услышал слабый звук: она с вздохом произнесла его имя. Бросив все, он поспешил к девушке.

— Я здесь, солнышко, — пробормотал Рейс, обтирая руки и усаживаясь рядом.

Кит не спала и широко открытыми глазами смотрела на него. Неожиданно она подняла руку, и Рейс, наклонившись, стал нежно целовать ее ладонь. Кит мизинцем обвела линию его рта, и он почувствовал, как его бросило в жар. Приподнявшись на локте, Кит привлекла его к себе.

— Рейс! — прошептала она, ее голос вызвал в нем такую бурю желаний, что он еле сдерживал себя. Рука Кит проникла под рубашку, ласково гладя его кожу, а губы, отыскав его, страстно прижались к ним. — Рейс! — чуть слышно проговорила Кит.

Они были так близки к тому, чтобы она полностью принадлежала ему, ведь об этом он мог только мечтать, жадно наблюдая за ней из своего убежища в лесу. Эта умопомрачительно прекрасная, нежная, великодушная, страстная и беззаветно храбрая молодая женщина просила, чтобы он любил ее — он, недоучка, стоящий на нижней ступеньке общественной лестницы, за которым охотились преступники и полиция. И все же она принимала его — зная о нем все… вернее почти все… Потому что он не сказал ей самого главного.

Рейсу показалось, что он с размаху налетел на бетонную стенку.

— Не надо, Кит, — сказал он глухо. — Прошу тебя.

Утром Рейс проснулся рано, перебросившись парой слов с Гусом, он подошел к окну. Вскоре молодой человек услышал шаги Кит и, быстро повернувшись, сел на диван.

Девушка вошла, на ней был голубой халат. Тот самый, в котором так недавно расхаживал сам Рейс, и под которым, вероятно, ничего не было. А тебе-то что за дело? — с неожиданной злобой прервал он себя.

— Ты здесь, — в ее голосе послышалось облегчение.

— А ты что думала? — спросил он.

— Мне казалось, я проснусь, и тебя уже не будет

— Ты всерьез подумала, что я могу уйти, не сказав ни слова?.. — А что собственно можно еще ждать от человека, сказавшего «нет» самому открытому и чистосердечному твоему порыву, подумал он, и добавил; — Я же обещал не оставлять тебя.

— Просто однажды ты уже так уходил.

— Но я тогда…

— Не давал никаких обещаний.

Рейс хотел что-то ответить, но неожиданно зазвонил телефон. Кит спокойно подошла к аппарату и, поправляя одной рукой волосы, подняла трубку

— Слушаю? — рассеянно спросила она. Рейс, окаменев, прислушивался.

— Ой, я совсем забыла. Спасибо тебе, Сьюзен. И Стиву тоже.

Это не Уитни, с облегчением подумал Рейс. И не шериф.

— Я? Все в порядке. Нет, в самом деле.

Интересно, гадал Рейс, если бы меня здесь не было, что бы она сказала? Тоже, что все в порядке?

— Спасибо, — повторила она. — Но я не могу. Нет, у меня другие планы. Боюсь, этот год выпадает целиком.

Голос у нее дрогнул, и Рейс поднял голову.

— Извини, но у меня не будет никакой вечеринки, мне хочется побыть одной. Но на будущий год — конечно. — Шум, — Понимаю, понимаю. И все же, спасибо. Да, позвоню сама.

Кит положила трубку, задернула полы халата и задумалась.