Лучшая из лучших

Рука, державшая бокал, слегка подрагивала.

— Безработная?

— Да.

От возмущения Саймон сжал кулаки:

— Этот сукин сын… Он тебя уволил?

Хлоя снова сделала глоток и покачала головой до того, как проглотила коктейль:

— Нет, нет, нет. Понимаешь, если бы меня уволили, я смогла бы встать на биржу труда и получать пособие по безработице… — Она истерично рассмеялась. — Ну и дела, а ведь Фрэнни даже не упомянула биржу во время нашего разговора.

Саймон уселся на подушку рядом с ней. Он обо всем догадался.

— Когда ты разговаривала с Фрэнни?

— До того как пришла сюда. Потом я выбросила в мусорный бак коробку с моими личными вещами. — Она поморщилась, но потом с философским видом пожала плечами. — Не имеет значения. Невелика потеря. Я имею в виду, в коробке были беджики, визитки и несколько устаревших дискет. Кто сейчас использует дискеты?

— Точно.

— А это растение было чахлым, так или иначе.

Саймон не стал уточнять.

— Цветы, которые ты мне прислал, я сохранила. Они милые, между прочим. И вчерашний букет был милым. Спасибо.

Он принял слова благодарности кивком.

— Значит, ты бросила работу?

— Бросила. — Она лучезарно ему улыбнулась, потом сделала небольшой глоток коктейля. — С мисс Послушной Девочкой покончено. Я сказала мистеру Томпсону, что мне надоело довольствоваться минимумом. Только один из его работников, нанятых на полный рабочий день, остался сегодня работать сверхурочно. А старая добрая Хлоя… — Она помахала бокалом перед носом Саймона. В бокале звякнули кубики льда. — Все было так, как ты говорил. Он меня использовал.

Почему именно сегодня она решила прислушаться к словам Саймона? Ну, он окажет ей необходимую поддержку. Она в нем нуждается. Вот почему она к нему пришла. Хлоя искала плечо, на которое могла опереться. Саймон обнял ее, но не как мужчина, который хотел заняться с ней любовью, а как мужчина, который ее любит и всегда будет любить. И он предложил ей поддержку и плечо.

— У тебя все будет в порядке.

— Конечно, будет. — Ее голова уперлась в его шею.

— Твои таланты пользуются спросом.

— Да. Большим спросом, независимо от плачевного состояния экономики. — Она энергично кивнула.

Ее волосы щекотали его нос, от них исходил восхитительный аромат.

— Независимо от состояния экономики, — согласился он, снова глубоко вздыхая.

— Ты веришь в меня! — Она повернула голову и улыбнулась ему.

— Всегда верил.

Хлоя облизнулась, и ее взгляд упал на его губы. Он увидел желание в ее глазах. В его душе боролись паника и вожделение. Еще немного — и он потеряет над собой контроль.

Саймон выпрямился, вынуждая ее сесть прямо.

— Т-ты не хочешь составить резюме? — спросил он.

— Не сейчас.

— Верно. Ты еще не повалялась на диване.

Он отлично знал, как отреагирует Хлоя на очередной удар судьбы. Сначала она поваляется на диване, поест и посмотрит три сентиментальных фильма. В любую минуту она может попросить Саймона принести мороженое и поинтересуется, что показывают по кабельному телевидению.

— Я уже повалялась. Это одна из причин, почему я пришла сюда. — Выражение ее лица оставалось серьезным. — Но это не единственная причина.

— Нет?

— Я могу на тебя рассчитывать? — спросила она.

Он немного успокоился.

— Я всегда к твоим услугам.

— Саймон, ты… По-твоему, я очаровательная?

Странный она задала вопрос, но он ответил не задумываясь:

— Конечно, ты очаровательная.

— Но я тебе не подхожу, да?

— Гм… — Он не мог понять, куда она клонит.

И тут Хлоя задала вопрос в лоб:

— Саймон, почему ты меня поцеловал?

— Я не должен был этого делать.

Допив коктейль, она отставила бокал. Саймон думал, что сейчас она встанет и уйдет, и взмолился о том, чтобы она не расплакалась.

В ее глазах не было слез, когда она спросила:

— Почему? Разве я тебе не интересна?

— Мы друзья, Хлоя. — Он поднялся.

— Это не ответ. — Она резко встала с дивана.

— Что на тебя нашло? — Он делано рассмеялся.

Хлоя не унималась. Она ткнула указательным пальцем ему в грудь. В любое другое время он восхитился бы ее упорством и силой духа.

— Не смей так говорить. Если кто и имеет право задавать вопросы, так это я. За прошедшие несколько недель ты посылал мне всевозможные многозначительные сигналы.

Она решила его доконать.

— Ладно, ладно. — Он шумно вздохнул и выдохнул. — Я считаю тебя… привлекательной.

— Я это выяснила, когда мы танцевали на свадьбе твоего отца.

Саймон выругался и провел рукой по лицу, но не только из-за смущения. В данный момент он испытывал такое желание и искушение, что и в тот вечер.

Хлоя едва не пошла на попятный. Выражение его лица говорило ей о том, что она играет с огнем. А она никогда еще не пребывала в таком замешательстве, как сейчас. Ни разу в жизни Хлоя не испытывала такого сильного желания.

Минуту назад Саймон спросил, что на нее нашло. Она не знала наверняка. Она лишь знала, что берет на себя ответственность за собственную жизнь. Она хотела управлять своей судьбой. Именно это побудило ее уйти с работы. Это же желание руководило ее действиями сейчас.

Она отмахнулась от воспоминаний о том, как ее затошнило от испуга вскоре после разговора с мистером Томпсоном.

— У меня к тебе еще один вопрос, Саймон.

Итак, наступил решающий момент. Предстояло переступить некую роковую черту. Сейчас она задаст вопрос, и отношения между ними никогда не будут прежними, если только он ответит честно. И даже если Саймон солжет, их отношения изменятся.

— Ты готов поцеловать меня еще раз так же, как поцеловал в своем кабинете?

Саймон сдвинул брови, но не успел ничего сказать, потому что Хлоя шагнула к нему.

— Я спрашиваю потому, что мне понравилось. Очень понравилось. И я думала об этом. Много думала. Если на то пошло, я долго думала о тебе еще до того, как ты меня поцеловал. Мне было… интересно.

— Что тебе было интересно?

Она услышала, как надломился его голос, и сочла это хорошим знаком.

— Ты. Я всегда восхищалась твоими руками. Я задавалась вопросом, что испытаю, когда ты ко мне прикоснешься. И я говорю не о простом, но восхитительном массаже ног, который ты мне сделал после вечеринки.

— Хлоя…

— Возвращаемся к поцелую. Ты бы меня поцеловал еще когда-нибудь?

— Нет.

Ей казалось, из ее легких выкачали воздух. Она не была уверена, что сможет снова дышать. Так как о красивом расставании не могло быть и речи, Хлоя решила по крайней мере подождать, пока обретет возможность говорить.

Саймон схватил ее за руку прежде, чем она могла понять, что происходит.

— Я поцелую тебя прямо сейчас.

Поцелуй, который случился в его кабинете, казался прохладным по сравнению с нынешним поцелуем. Губы Саймона были горячими и требовательными. Запустив пальцы в ее волосы, он заставил Хлою наклонить голову набок и принялся целовать ее шею.

— Я обожаю твою кожу, — пробормотал он. — Я обожаю твои губы.

Он снова припал к ее губам. Его пальцы уже расстегивали пуговицы на ее блузке. Хлоя стала расстегивать его рубашку.

Саймон принялся возиться с застежкой ее лифчика.

— Застежка спереди, — прошептала Хлоя.

Она испытала ни с чем не сравнимое желание, когда Саймон прикоснулся пальцами к зоне ее декольте. Она подумала, что сегодня судьба к ней благосклонна, ведь ей взбрело в голову надеть кружевное нижнее белье. И вдруг Саймон перестал ее ласкать.

— Мы не можем это сделать, Хлоя. Я очень тебя хочу, но мы не можем.

В сравнении с его словами ведро ледяной воды возымело бы менее отрезвляющий эффект.

— Я люблю тебя, Хлоя. — Он поднял ее блузку с пола и накинул ей на плечи.

Она сглотнула:

— Мне хотелось бы уточнить. Ты любишь меня как друга или как женщину?

— Как женщину.

Саймон был единственным мужчиной, который признался ей в любви. При этом он всячески старается отговорить ее от близости с ним. Она не знала, то ли смеяться, то ли плакать.