Мелодии белой ночи

— Кажется, я засыпаю, — пробормотала Линн.

— Надеюсь, это не выпад в адрес моих мужских достоинств? — ласково поддразнил

Норман, убирая непослушный локон с ее лба.

— Сама виновата: не нужно было столько пить за ужином. Вино дает о себе знать. —

Линн с трудом разлепила ресницы. — Мне пора идти домой.

Она попыталась было приподняться, но Норман легонько толкнул ее обратно на

подушки.

— Моя постель куда удобнее, — прошептал он ей на ухо.

Хотя перспектива возвращения на такси домой, в собственную спальню, на одинокое,

стылое ложе вдруг утратила для Линн всякую привлекательность, она все-таки встала и

принялась одеваться.

56

Норман со вздохом сел, натянул брюки, не позаботившись застегнуть ремень, так что

концы его свисали по обе стороны: дескать, неисправимый повеса только что из постели!

— Зачем ехать домой, если можно остаться здесь? — недоумевал он.

Ответ был прост. В глубине подсознания Линн билась мысль: остаться на ночь

означает нечто большее, нежели просто заняться любовью. Подобная близость закладывает

основы постоянных отношений. По крайней мере, в ее понимании. А для Нормана это —

сущие пустяки. Он озабочен лишь соображениями удобства.

Норман действительно продолжал настаивать, что остаться разумнее всего, тем более

что Линн засыпает на ходу, но молодая женщина пропустила его доводы мимо ушей. Она

вызвала такси, а затем приняла меры к тому, чтобы и впрямь не задремать. Главное — не

рассиживаться в кресле или на диване, иначе глаза закроются сами собой!

— Ужасно нетрадиционно все вышло, правда? — заметила она, допивая кофе.

Способность логически мыслить понемногу возвращалась к Линн, а заодно — и

тревога о будущем.

— В высшей степени. — Норман пересек комнату и встал перед нею, намеренно не

опуская взгляда. — Но до чего же приятно! — Он ласково отобрал у Линн чашку, отставил в

сторону и поцеловал в губы. — Я так давно о тебе мечтал...

— Не верю ни единому слову, — отозвалась она.

Если Линн чему-то и научило знакомство с Реймондом, так это не верить признаниям

мужчин, сделанным в минуты страсти.

— Откуда столько цинизма? — прошептал Норман.

— Для романтики я слишком стара.

— Я тоже.

Линн недовольно свела брови.

— Иными словами, речь идет не более чем о сексе!

— Не более чем о сексе? Ты говоришь так, словно подразумеваешь одну из функций

организма? Для тебя заняться сексом все равно что чихнуть или откашляться, да?

Норман тихо рассмеялся и снова поцеловал ее, на этот раз более властно, но в сознании

Линн уже зазвенел колокольчик тревоги. Да, этот ухажер не прибегает к комплиментам и

эффектным жестам, но результат тот же самый — постель! Норман Дейл не из тех, кто

любезничает да целует ручки, но это вовсе не значит, что он искреннее Реймонда!

Впрочем, и для нее речь шла лишь о физическом влечении, не более. Для романтики

она, может, и не слишком стара, зато на жизнь смотрит реалистично.

— Такси вот-вот приедет, — запротестовала Линн, когда Норман, словно не слыша ее,

распахнул жакет и провел ладонями по ее груди.

— Смогу ли я работать на тебя и дальше? — спросила она, беспомощно замерев, не в

силах отстраниться.

— Ты только что получила прибавку. Зачем тебе подыскивать другое место?

С этими словами Норман расстегнул верхние пуговицы блузки и оттянул кружевную

ткань лифчика, высвобождая груди.

— Норман, пожалуйста...

— Рад услужить!

Он ловко усадил Линн на стол, расстегнул блузку до конца, сдвинул лифчик ниже,

приник губами к пульсирующему соску, описал круг влажным языком.

Линн выгнулась всем телом. «Я не это имела в виду!» — мелькнуло в ее сознании. Но

как рассуждать здраво, если губы Нормана опаляют жаром, а ладони ласкают покорное

тело...

— Нам надо поговорить... — Линн зажмурилась от наслаждения: движения его рук

становились все более требовательными и властными. — Нет!

— Да! — поднял голову Норман. — Открой глаза и взгляни на меня!

57

Линн повиновалась. Тело ее напряглось в ответном отклике. Норман снова обхватил

ладонями ее груди и принялся ласкать их, уводя молодую женщину к вершинам новых, еще

не изведанных восторгов.

В дверь постучали.

Линн оттолкнула Нормана, проворно спрыгнула со стола и принялась лихорадочно

приводить одежду в порядок.

Боже, она позволила себе забыться, а ведь предстояло задать столько вопросов! Однако

теперь поздно и неуместно возвращаться к делам!

Линн схватила сумочку и ринулась к двери, но Норман удержал ее за руку.

— Увидимся завтра в офисе, как обычно, — деловито проговорил он, приподнимая

бровь, словно ожидал возражений.

— Как обычно, — подтвердила она.

Норман на мгновение припал к ее губам, затем открыл дверь таксисту, что нетерпеливо

переминался на пороге. Таксист понимающе ухмыльнулся, и Линн решила, что на чай не

даст ему ни цента.

Но жизнь так и не вернулась в привычную колею. Следующие две недели

промелькнули как во сне: Линн словно утратила связь с реальностью и парила где-то в ином

измерении.

Со стороны казалось, что они работают бок о бок столь же эффективно, как и раньше,

но в воздухе то и дело вспыхивали электрические разряды. Склонившись над блокнотом и

прилежно стенографируя под диктовку шефа, Линн постоянно ощущала на себе его взгляд.

Руки их случайно соприкасались, и секретарша вздрагивала, точно от удара тока. И Норман,

похоже, чувствовал то же самое. Дни проходили в волнующем предвкушении, а ночью

осуществлялись их самые смелые мечты.

Но куда все это ведет? Норман не говорил, а Линн не спрашивала. Однако она

инстинктивно чувствовала: о взаимных обязательствах речи лучше не заводить...

Оно и к лучшему, твердила себе Линн, апатично глядя на экран телевизора. Впервые за

две недели она не поехала к Норману и теперь отчаянно по нему скучала.

«Я по нему скучаю». Эта мысль билась в сознании, точно стая растревоженных пчел.

Линн убавила громкость, мстительно лишая голоса героев нудной мелодрамы, и в

наступившей тишине мозг наконец-то разрешил загадку, которая давно мучила ее.

Я полюбила! — в ужасе поняла Линн. Следовало это предвидеть, да судьба рассудила

иначе. Молодая женщина свято верила, что чувства ее надежно заперты за потайной дверцей,

которую она вольна открывать и закрывать по желанию... И горькая истина потрясла ее до

глубины души.

Что случилось? Когда же сердце ее вырвалось из клетки и без боя сдалось Норману

Дейлу?

Дрожащей рукой Линн поставила чашку на край стола, пытаясь собраться с мыслями.

Увлечься Норманом Дейлом — это одно. Здесь все понятно. Шеф энергичен,

остроумен, образован, хорош собой. Она, конечно, просчиталась, недооценила роль

чувственного начала, но, в конце концов, чего ждать от слабой женщины!

Но любовь? Это же совсем другое дело! Любовь требует обязательств или утрачивает

смысл. А Норман ее не любит! Он ее поддразнивает, обсуждает с ней дела агентства,

проводит ночи, но не любит! Это слово ни разу не сорвалось с его губ даже в минуты

страсти.

Линн принялась расхаживать по комнате взад-вперед. Ногти до боли впились в ладони

стиснутых рук, но она ничего не замечала. Наверное, и температура подскочила как при

гриппе, потому что вдруг сделалось невыносимо жарко и душно.

С Реймондом она была молода, наивна, влюблена в любовь. А сейчас словно молния

поразила ее прямехонько в сердце! Линн не хотела влюбляться ни в кого, тем более в

Нормана Дейла. Все произошло помимо ее воли, и отныне нет возврата к прежним

58

отношениям. Разрыв нанесет ей смертельную рану, но чем дольше продлится роман, тем

тяжелее окажется расставание.