Смелые наездники

— Ты не должен любить меня, Уэс. Тебе не надо больше играть эту роль. — Речь Виктории становилась все более невнятной, по мере того как она погружалась в сон. — Я больше не поверю ни одному твоему слову. Ты лжешь. И Бак лжет. Все лгут.

Уэс почувствовал облегчение, когда голос ее превратился в бормотание, дыхание выровнялось и она заснула. Нет, он не даст Виктории уйти. Он не позволит ее израненному сердцу мучиться от непонимания и ложных представлений. Боже мой, человеческий дух так хрупок, а сейчас он подвергается немалому испытанию.

Наступило утро. Сквозь шторы пробивался жемчужно-серый свет. Виктория еще спала. Уэс встал и прошелся по комнате, разминая затекшие мышцы. Выглянув из-за штор на улицу, он увидел, что в городе начинается новый день. На магистралях уже довольно оживленное движение. Прохожие спешат по своим делам.

Ему надо ехать. Его ждет столько дел. И главное, Кэти. Правда, она сейчас с дедушкой и бабушкой, но все равно он тоже должен быть рядом.

Достав из сумки белого игрушечного медведя с коричневыми стеклянными глазами и вышитой улыбкой, Уэс посадил его на подушку Виктории и присел рядом.

Виктория еще будет плавать между сном и бодрствованием, как в прошедшие сутки. Но это пройдет, и наступит время разрешить возникшие между ними недоразумения.

11

Семьдесят два часа в больнице. У Виктории было время подумать. Она надела джинсы и рубашку, которые сегодня утром принес Уэс, когда он и Кэти навещали ее.

Между ним и Викторией сохранялась напряженность. Она не подпускала его близко. Не могла. Это помешало бы осуществить то, что, по ее убеждению, следовало сделать. Двигаясь автоматически, Виктория собрала те немногие вещи, которые нужно было взять с собой домой. Домой. Вновь это слово пронзило ее. Она сжала голову руками. Днем за ней должен прийти Уэс, чтобы отвезти в Глори-таун, но ее здесь уже не будет. Виктория не могла выбросить их, Уэса и Кэти, из головы. За прошедшие три дня он не раз пытался обсудить то, что она случайно услышала во время его разговора с Баком. Виктория молча выслушивала его неуклюжие объяснения… и все.

Нет, в Вирджинию она не вернется. Слишком большая будет радость у матери по поводу ее неудачи. Тогда куда? Дважды в жизни она вступала на новый путь, и лишь затем, чтобы убедиться, что путь неверный. И оба раза виновата была она сама. Что она делает неправильно? Виктория взяла в руки белого мягкого мишку, что подарил Уэс. Какой он милый. Как можно быть таким милым, таким искренним и одновременно играть роль в довольно жестоком спектакле? Она скорее почувствовала, чем услышала, что кто-то вошел, и, повернувшись, увидела Ника со шляпой в руке.

— Приятно видеть тебя уже на ногах. — Ник думал о часах, проведенных рядом со спящей Викторией. Ему не понравилась ее бледность. Хотелось видеть ее розовощекой, здоровой и полной энергии, как раньше.

— Привет, Ник.

Она огляделась, все ли вещи собрала. Интересно, откуда он взялся. Наверное, Уэс сказал ему, что сегодня заберет ее, но маловероятно, чтобы Ник догадывался, что она планировала уйти еще раньше.

— Меня прислал за тобой Уэс.

— Да?

— Что-то там с Кэти. Кажется, надо к врачу, а он забыл… Я вызвался забрать тебя.

Странно. Ник говорил почти шепотом. Хриплым шепотом. Виктория повернулась и посмотрела на него. Он выглядел… измученным. Пожалуй, это единственное определение, что приходило на ум.

— С тобой все в порядке?

Ник улыбнулся и подошел ближе.

— Ты сейчас выглядишь лучше. Если бы ты только знала, как я мучился, глядя на тебя, лежащую тут. С иглами, воткнутыми в твою нежную кожу. Он не должен был это делать. Я даже слышал, как ты предупреждала его.

— Что? — Ничего не понимая, Виктория отступила к окну.

— Уэс. Он не должен был курить у амбара перед ограблением банка.

— Откуда ты знаешь? — От ужаса Виктория покрылась потом.

— Я видел. И нашел там его пачку сигарет. Видимо, он уронил.

Ей сжало виски. Она подошла к кровати и вцепилась в холодные стальные прутья спинки.

— Постой. Ты хочешь сказать, что пожар устроил Уэс? Посмотри на меня.

Ник поднял глаза, полные печали, и замотал головой.

С ним явно не все в порядке.

— Ник, голова болит? Мы здесь можем найти для тебя лекарство.

— Нет, нет. Просто я хочу забрать тебя домой. Ты готова?

С Ником что-то не так.

— Но я еще не ухожу. Доктор хотел, чтобы я дождалась его обхода в четыре. Поэтому Уэс должен прийти к пяти часам.

Казалось, это сообщение немного смутило Ника, но он быстро оправился.

— Мы можем завтра вернуться. А сейчас пойдем. Надо побыстрее выбраться отсюда. Кроме того… — Он прижал ладонь ко лбу, помотал головой. — Пойдем. — Подхватив ее сумку, он потянул ее за талию.

Виктория подчинилась. Будет нетрудно избавиться от него позже. Сейчас надо обдумать то, что Ник сказал об Уэсе.

На улице Ник развернул грузовик, распахнул дверцу и помог ей сесть.

Виктория устало откинула голову на спинку сиденья. Надо же, пожар из-за Уэса. Каково ему теперь! Она закрыла глаза. Сейчас же перед ней заплясали сумасшедшие фигурки. Буйство красок. Черный — это дым. Оранжевый — огонь. Чьи-то истеричные крики.

Когда Виктория очнулась, оказалось, что грузовик остановился и Ник, повернувшись, смотрит на нее. Не услышав привычных звуков Глори-тауна, она выглянула в окно. Вокруг все зелено. Это не Глори-таун. Зеленые ветви клонились на ветру, предвещая приближающуюся бурю.

— Где мы? — Виктория почувствовала беспокойство.

— Там, где мы должны были быть с самого начала.

Больше никакого шепота, Ник говорил громко и уверенно.

Ничего вокруг. Только какой-то слегка покосившийся сарайчик с крыльцом. Викторию охватил страх. И тут же поднялись все сомнения насчет Ника и состояния его головы. Только без паники, приказала она себе, а вслух спросила:

— Зачем мы здесь?

— Чтобы отдыхать. Тебе нужен отдых. И уход. — Он наклонился и взял стоявшую у него в ногах сумку. — Я купил еды. Я уже был здесь и приготовил все, что нам понадобится.

Виктория напряженно думала, как вырваться отсюда.

— Но я могу прекрасно отдохнуть в гостинице. Отвези меня туда.

Ник медленно покачал головой.

— Нет. Там Уэс. А когда он поблизости, ты даже не смотришь на меня. А я так хочу, чтобы ты на меня смотрела, Вик. — Он погладил ее по голове. — Я тебе нужен, не он. Я знаю, как заботиться о женщине.

Виктория поняла, что нужно быть очень осторожной.

— Уверена, что знаешь. Но дело не в этом. Мне надо в гостиницу. Меня ждет работа. Страховка, уборка. Кэти… — При мысли о ребенке она готова была заплакать.

— Ну конечно. Через несколько дней. А сейчас ты должна отдохнуть, а я позабочусь об этом.

Ник открыл со своей стороны дверцу грузовика, но прежде, словно читая ее мысли, вынул ключ зажигания и положил его в карман.

Он отнес ее на руках к сараю. Виктория поняла, что вырываться бесполезно.

Внутри сарая оказалось довольно темно, но она разглядела белеющие свежие простыни на большой кровати в углу. На столе стояли красивые фарфоровые чашки, тускло поблескивало серебро. Все это походило на эпизод из произведения Стивена Кинга. Остальные предметы в помещении покрывал толстый слой пыли. Пыль стояла и в воздухе, что было видно в лучах солнца, пробивающихся сквозь щели. Грязные мешки и коробки кучей свалены в углу. У стены холодильник. Чистый. Видимо, заполненный продуктами и питьем — пивом или лимонадом.

Ник усадил Викторию на стул и поставил сумку на стол.

— Иногда я прихожу сюда, когда хочу побыть один. Мы с Энни часто бывали здесь, чтобы… ну, чтобы побыть вместе. — Он глазами ласкал ее лицо. — Ты бы понравилась Энни. Она не возражала бы, чтобы мы были с тобой. Она бы не захотела, чтобы я оставался один все эти годы. Я по ней тоскую. — Он снял шляпу и уронил ее на грязный пол. В здравом уме он никогда бы не допустил подобного кощунства.