Замуж за давнего друга

Толпа в гостиной галдела, громко играла музыка. Тут и там сновали официанты с подносами, свет горел приглушенный – натянутые вдоль стен в несколько рядов гирлянды из разноцветных лампочек. В былые времена Герберту обстановка показалась бы волнующей и праздничной, сегодня же действовала на нервы. Почему?

Его взгляд упал на отодвинутый ради вечеринки в сторону диван, и все стало понятно. Именно в этой комнате две недели назад с ним произошло самое необыкновенное в жизни событие, и нынешнее присутствие тут толпы людей как будто оскверняло память о нем.

Какой бред! – с раздражением подумал Герберт. Я до чертиков тогда напился и переспал с девчонкой, которую до недавних пор принимал за сестру. Она о той ночи и думать забыла. Что в этом такого необыкновенного? Ни черта!

Его взяла необъяснимая злоба, и рассеянный взгляд как нарочно скользнул в сторону той стены, у которой, усевшись в кресла и потягивая из бокалов шампанское, мирно беседовали Фрэнсис Кейдж и Дебора. Разговор у них был, судя по выражениям лиц, что называется, по душам.

Вот почему она так легко выбросила из головы то, что случилось между нами в ту ночь, подумал Герберт, стискивая зубы. У нее уже зрел план охмурить этого богатея, готов поспорить!

Он схватил с подноса у проходившего мимо официанта бокал с шампанским и одним глотком выпил почти половину. Элен последовала его примеру.

– Для пущей храбрости, – шепнула она, наклонив в его сторону голову.

Как раз в это мгновение на них посмотрела остановившаяся неподалеку в кружке ребят Фиона. Ее глаза вспыхнули от возмущения. Казалось, она отказывается в происходящее верить. Ободренная победой, Элен коснулась локтя Герберта и, приподнявшись на цыпочки, сказала ему на ухо:

– Все получится, можешь не сомневаться.

Герберт кивнул, сгорая от желания послать куда подальше Элен и Фиону, да и все это многоголосое смеющееся сборище, прогнать в три шеи новоиспеченного дружка Деборы и потребовать с нее объяснений. Каких именно? Чего он хотел от нее, имел ли право в чем-либо обвинять? И почему смотрел волком на Кейджа? Ведь, если честно, и выглядел коммерсант, и держался на редкость достойно.

Я просто неблагодарная свинья, пускался Герберт себя ругать. Дебора ради меня все это организовала, а сама весьма скромно сидит в стороне. И просто беседует с новым другом… Может, у них любовь?

Объятый новым приступом гнева, граничащим с яростью и ненавистью, он допил шампанское, приказал себе успокоиться и, когда зло мало-помалу схлынуло, принялся украдкой за Деборой и Фрэнсисом наблюдать. Элен все это время крутилась рядом, только мешая, Фиона все чаще бросала на него многозначительные взгляды. Хорошо еще, что не лезли с разными глупостями гости, разделившиеся на группы и на время о хозяине забывшие.

Фрэнсис и Дебора, как пить дать, прекрасно друг друга понимали и, может, уже прониклись друг к другу доверием. Это пугало. Грозило Герберту навек лишиться самого близкого в жизни человека…

Его вдруг точно поразило молнией. И почему я раньше так недооценивал ее? – прогремел в голове вопрос.

– Герберт! – донесся вдруг до него чуть дребезжащий от досады голос Фионы. Она наконец решилась на отчаянный шаг: оставила вновь приобретенных ухажеров и с несколько неестественной улыбкой на пухлых губах приблизилась к своему сотруднику. – Твои приятели замучили меня расспросами и комплиментами, – не слишком удачно подражая капризному ребенку, проговорила она. Ее взгляд остановился на Элен и сделался вдруг отталкивающе колючим. – Познакомь меня со своей?..

– Мы вместе учились в школе, теперь просто поддерживаем отношения, – с холодной любезностью, именно тем тоном, какой бы выбрала при виде заинтересованной Гербертом молодой красавицы настоящая его поклонница, пояснила Элен.

– Познакомьтесь, – неохотно пробормотал Герберт, продолжая боковым зрением наблюдать за Деборой и Фрэнсисом. – Элен, Фиона.

– Фиона. Чудесное имя. Сразу представляется этакая прелестная героиня из дамского романа Барбары Картленд, – съязвила Элен с убийственной улыбкой.

– Увлекаетесь дамскими романами? – Фиона глуповато хихикнула, весьма скверно маскируя неприязнь. – Видно, из-за недостатка любовных историй в реальной жизни.

– Романами балуется моя тринадцатилетняя сестра, – процедила Элен. – Меня же в реальной жизни окружают любовью со всех сторон. – Она метнула быстрый косой взгляд в Герберта, тяжко вздохнула и рассмеялась. – Только, к сожалению, не те мужчины, о которых я мечтаю.

– Вы мечтаете сразу о нескольких? – поспешила прицепиться к слову Фиона с таким видом, будто сама грезила всю жизнь одним– единственным.

Элен громче засмеялась.

– Нет, не сразу. Попеременно.

– Понятно. – Фиона многозначительно посмотрела на Герберта: слышишь, мол, какое порочное за тобой увивается создание?

Герберта от этой комедии уже тошнило. Видеть в своем доме Фиону пропало всякое желание. У него с глаз как будто вдруг спала густая пелена, и чудовищные изъяны красавицы-блондинки – сквозившие во взгляде глупость и бессердечие – предстали перед ним во всей неприглядной наготе.

– Герберт! – внезапно крикнул с другого конца гостиной Питер. – Ты сказал, объяснишь после, по какому собираемся поводу.

Хорошо, что Герберт заранее об этом подумал. А то не нашелся бы сейчас, что сказать. Взяв у официанта еще один бокал с шампанским, он кашлянул и сделал два шага в центр комнаты. На него устремились взгляды всех присутствующих, гул стих, кто-то убавил громкость музыкального центра.

– Ровно двадцать лет назад мы с родителями приехали в Вашингтон и поселились на этой улице, – произнес Герберт, поворачиваясь в сторону Деборы.

Они с Фрэнсисом поднялись с кресел, она смотрела на него, Герберта.

– А мы уж было подумали, ты собрался объявить о помолвке! – воскликнул один из мужчин, и всеобщее внимание обратилось на Элен и Фиону. Зашептались и захихикали.

Герберт натянуто улыбнулся.

– Нет, жениться я пока не собираюсь.

Фиона взглянула на него с возмущением, в то же время всем своим видом говоря: а я, мол, готова даже на брак. Взгляд Элен наполнился обожанием, но она слегка потупила голову.

– Сегодня не собираешься, а завтра, готов поспорить, станешь женатиком, – бойко ответил тот же голос. Вокруг одобрительно и весело засмеялись.

Душа Герберта наполнилась вдруг спасительной надеждой, и, еще не понимая, что именно может избавить его от нынешних душевных терзаний, он снова повернулся к Деборе. В эту минуту его внезапно оставила злоба, и, улыбнувшись, он продолжил говорить:

– Целых двадцать лет я живу в этом доме, по соседству с чудесным человечком, Деборой Пауэлл, моей самой близкой подругой. Которая, кстати говоря, и организовала этот праздник. А теперь скромно держится в сторонке, будто мы едва знакомы.

Гости повернули головы и взглянули на Дебору. Та открыто улыбнулась и подошла к Герберту.

– Вообще-то организовывала праздник не одна я, – сказала она, поводя плечом. – Кое-чем занимался и ты.

Герберт кивнул.

– Позволил повозить себя по магазинам, чтобы выбрать костюм.

Грянул дружный смех. Засмеялась и Дебора.

– Не преуменьшай своих заслуг, – сказала она, немного наклонив набок голову. – Позволение повозить себя по магазинам – отнюдь не единственный твой вклад в эту вечеринку.

Фиона с неприкрытым любопытством и даже легким недовольством стала изучать Дебору взглядом. По-видимому, она была уверена, что станет в этот вечер центром внимания, и с разочарованием убеждалась в ошибочности своих ожиданий.

– Выпьем за дом, его хозяина и очаровательную соседку! – крикнул Питер.

– Ура! – поддержала его жена.

По толпе прокатилась волна одобрительных возгласов, зазвенели бокалы.

– За тебя! – произнес Герберт, пристально посмотрев Деборе в глаза.

Она в первое мгновение как будто растерялась. Потом улыбнулась, пробормотала «спасибо» и сделала из бокала глоток шампанского.

– Познакомь меня со своей подругой. – Ее приветливо-теплый взгляд остановился на Фионе. Та, словно чувствуя себя имеющей на Герберта полное право и видя в Деборе соперницу, недовольно скривила губы.