Целительный эффект

Эта мужская заботливость была внове для Рейн, но она начинала ей нравиться. Зная об атташе-кейсе, привлекавшем ее внимание, он редко задерживал ее больше чем на час. После этого он провожал ее к машине и, улыбаясь ей, засовывал голову в окно водительской дверцы для последнего поцелуя.

Затем он сразу же уходил, Рейн ценила эту сдержанность и чувствовала благодарность к нему за это. Испытывая к нему влечение и в то же время боясь сексуальной близости, она старалась придать отношениям по возможности товарищеский характер, а заодно обуздать свои чувства.

Рейн приехала в госпиталь вечером и увидела Мег Джексон, восхищающуюся огромной елью, стоящей в коридоре. Это и впрямь было роскошное зеленое чудо высотой 12 футов.

— Она просто великолепна! — поддержала Рейн излияния Мег, подойдя к ней.

— Да, не так ли? — оживилась миссис Джексон. — Сегодня добровольцы поставили ее. И, надеюсь, вовремя. Сколько до праздника осталось… две недели?

— Шестнадцать дней, — уточнила Рейн, которой было известно решение властей по поводу предрождественского сокращения рабочего дня, о чем было несколько раз объявлено по радио. — Вы видели Стивена?

— Я видела его сегодня утром. Фактически я ждала вас, — сказала она после паузы. — Мне сказали, что вы приходите к этому времени вечером, и я надеялась поговорить с вами.

Рейн пыталась отыскать в выражении глаз, в красивых чертах увядающего лица объяснение все возрастающему беспокойству, которое она чувствовала. Но это было приятное, не лишенное других эмоций, но все же лицо профессионала, спокойное, властное, на котором было не так-то просто что-либо прочитать. И Рейн ничего не оставалось, как спросить:

— Что-нибудь случилось?

Она кивнула головой, затем посмотрела на Рейн своими голубыми, странно заблестевшими глазами.

— Я не уверена. — Она коснулась руки Рей. — Давайте выпьем по чашке кофе?

Внутри кафе на первом этаже они некоторое время сидели молча за дымящимися чашками. Наконец Мег сказала:

— Дело в том, что я оказалась в чрезвычайно затруднительном положении. Боюсь, что я вынуждена буду спросить вас о ваших намерениях по отношению к Стивену Томпсону.

— О моих намерениях? — Рейн поставила свою чашку. Этого она не ожидала. Официальный тон, которым был задан вопрос, так потряс ее, что она долго думала, как ответить.

— Я не строила конкретных планов на этот счет. — Она посмотрела на Мег, ища ее понимания и участия. — Я не могу объяснить в двух словах мои чувства к Стивену, могу лишь сказать, что остро переживала все происходящее с ним и хочу избавить его от ощущений страха и покинутости Я стараюсь, чтобы ему было хорошо и комфортно, делаю все, что могу, вот и все.

— А задумывались ли вы, что, делая это, вы позволили ему так привязаться к вам, что ваш уход станет, возможно, трагедией для него?

— Это только предположение, не так ли? Вы ведь видели нас вместе только раз.

Мэг вздохнула. Она выглядела обеспокоенной, но не раздраженной:

— Я не первый день тесно связана с этим госпиталем, мисс Джекобс. Я знаю большинство сотрудников в педиатрии. Расспрашивая людей, присматривающих за Стивеном, и часто посещая его сама, я нахожу, что у меня сложилась довольно ясная картина событий.

Рейн молча смотрела на нее, щеки ее пылали.

— Кто-то приходил к вам жаловаться, что провожу слишком много времени со Стивеном? Так? — В ней начало расти подозрение.

— Кто? — спросила она внешне спокойно, хотя в ее голосе звучала нотка горькой иронии, как бы говорящей: «Ну кому же еще быть, как не…

Мег открыто встретила ее красноречивый взгляд и пожала плечами:

— Имеет ли значение, откуда возникло это убеждение? Я ничего не имею против вас. Я просто чувствую, что мне надо вас предупредить о последствиях. Вы заботитесь о душевном покое и комфорте для ребенка, но вместе с тем возрастает и его зависимость от вас. Да, я знаю это и, поверьте мне, не осуждаю, просто прошу честного ответа. Если вы намерены попрощаться с этим ребенком в конце его пребывания здесь, не будет ли гуманнее постепенно приучать его к вашему отсутствию? Необходимо уберечь его от возможной психической травмы. Тогда вы все еще будете его другом, но не его мифом.

Рейн очень реально представила созданную словами Мег драматическую картину. На минуту в глазах промелькнул страх. Она наклонила голову и, казалось, была сосредоточена только на помешивании ложкой в чашке. Но, взяв себя в руки, посмотрела на Мег спокойнее.

— Вы мне говорите, чтобы я оставила Стивена в покое?

— Нет. Я только говорю вам, что существует опасность, — тихо повторила руководительница Детского фонда. — То, как вы поступите в данной ситуации, — ваше личное дело, но я надеюсь, что вы учтете мой совет профессионала. Подумайте о том, что я сказала…

Контора Кайла была закрыта. Рейн узнала от девушки-оператора, что его вызвали в хирургическое отделение только некоторое время назад. «Но вам нельзя туда вниз!» — воскликнула испуганная сотрудница, когда Рейн отошла от ее стола.

Несмотря на предупреждение, Рейн спустилась на лифте на первый этаж и с помощью указателей отыскала направление через прямой коридор, казавшийся бесконечным. Здесь пахло антисептиком, и никакой другой цвет не разнообразил стерильно белые стены. От этого запаха и суженного пространства меж пустых стен дыхание ее стало прерывистым и затрудненным. В ней пробуждался страх маленькой девочки, заблудившейся в парковом лабиринте. Но он не мог перебить цепочку неотвязных мыслей, преследовавших ее после разговора с Мег.

Это, конечно, было делом рук Кайла. По его собственному признанию, он знал Мег Джексон достаточно хорошо, их связывали дружба и взаимопонимание. А разве не Кайл предупреждал Рейн достаточно часто, что у нее растет привязанность к Стивену? «Вы хотите заменить ему мать?» — В памяти вновь прозвучали его резкий голос и эта фраза, произнесенная им в ту ночь, когда он услышал, как Стивен случайно назвал ее «мама». Словом, ход логики выводил все подозрения на Кайла и не оставлял у Рейн сомнений, хотя она отчаянно желала, чтобы возникла и другая версия.

Да, она сваляла большого дурака, оказавшись в смешном положении. Рейн, скрипела зубами при мысли, что взлелеянная ею мечта рассыпалась. А она так тешила себя этой маленькой иллюзией семьи, этой взбалмошной фантазией, которую Кайл никогда не разделял! Кто еще мог теперь все это разрушить, кроме него?

Она подошла к двойным створкам дверного входа, растворила их настежь, полностью игнорируя надпись «Вход воспрещен всем, кроме хирургов». Она вошла в комнату, выглядевшую скорее складом — металлические полки вдоль стен поднимались до потолка и были заполнены хирургическими инструментами. Но едва она переступила порог, как тут же какие-то люди в зеленых халатах побежали к ней, сердито ругаясь. Рейн прижалась спиной к захлопнувшейся за нею двери и процедила сквозь зубы:

— Попросите Кайла Бенедикта.

Кайл пришел почти сразу и схватил ее за плечи, его руки больно сжимали их.

— Рейн, в чем дело? Что случилось? — Он покачал головой, и синие глаза его потемнели. — Что-нибудь со Стивеном?

— Со Стивеном все в порядке. — Она глядела поверх его зеленого одеяния (халат висел на нем незастегнутый, видимо, Кайл только что надел его), потому что из-за его спины выглядывали любопытные лица. — Не думаю, что вам нужна аудитория, чтобы послушать, что я должна сказать.

Ее голос звучал резко, и он не мог ошибиться в ее настроении. Она увидела, как его глаза сузились и гнев появился на его красивом лице. Железные пальцы сжали ее запястье.

— Пять минут, — сказал он, сжав губы, одной из сестер, прежде чем затащил Рейн в маленькую боковую комнату и с силой закрыл за ними дверь.

Она старалась освободиться от его цепких пальцев, но он толкнул ее к стене. Его лицо было так близко, что она чувствовала его разъяренное дыхание. Собрав в кулак все свое мужество и негодование, она ответила ему выразительным взглядом.

— Какого черта вы думаете, что можете так себя вести? — Кайл сплюнул и угрожающе посмотрел на нее. — Мы в хирургии, леди! — Она услышала, как у него скрипели зубы, когда он высекал из-под их скрежета эти слова. — Я даже не могу придумать подходящую причину для столь преступной бесцеремонности.