В этот раз - навсегда

Наверное, только Эрик не переживает. Как же, он ведь теперь с этой Сарой!

Если бы Алисия дала себе труд проанализировать, откуда у нее предубеждение к Саре, она бы сильно удивилась. Да и к Эрику она была в последнее время несправедлива... Но после неожиданного исчезновения Жана Алисия была вовсе не склонна к самоанализу.

Пошли все к черту! Пусть считают, что у меня творческий кризис и депрессия. Сейчас лягу на кровать, закрою глаза и не буду открывать их до тех пор, пока мне не станет лучше! – твердо решила Алисия. И даже поднялась с дивана, на котором без всякого движения сидела последние три часа, чтобы осуществить свой план. Но кровати и Алисии так и не суждено было встретиться в ближайшие несколько часов, потому что, как только Алисия встала, мертвящую тишину квартиры прорезал дверной звонок.

Не буду открывать!

Но в дверь продолжали настойчиво звонить.

А вдруг это... Алисия не решилась додумать эту мысль. Она уже знала, что дверь откроет, но если ее мечты облачатся в слова только для того, чтобы сразу же разбиться... нет, она этого не переживет!

Распахнув дверь, Алисия поняла, что поступила совершенно верно, не додумывая свою безумную, полную надежды мысль. На пороге стоял Эрик, и лицо его выражало крайнюю степень озабоченности.

– На что ты похожа?! – изумленно воскликнул он.

– Здравствуй, Эрик.

– Привет. Я понимаю, что ты не выходила из дома три дня, но ты что, и не мылась все это время?

Впервые за несколько суток Алисия задумалась над тем, как она выглядит. Зеркало в прихожей угодливо представило ей пренеприятную картину.

– Впервые вижу тебя с грязной головой и потеками туши.

Эрик прошел на кухню и принялся методично перемещать содержимое двух огромных пакетов в холодильник.

– Ты ужасно выглядишь, Алисия! И какие бы катаклизмы ни произошли, ты не имеешь права доводить себя до такого состояния! На тебе же кожа мешком висит? Ты что, не только не ела, но и не пила эти три дня?

– Мое тело, что хочу с ним, то и делаю!

Ее тело и ее состояние не касаются никого в этом мире. И уж тем более Эрика!

– Еще и агрессивность, – пробормотал Эрик и покачал головой. – Кажется, у меня есть веские причины сдать тебя в клинику.

– В какую клинику?

– В психиатрическую. В чем дело, Эли? Что произошло между тобой и этим Жаном? Никогда бы не подумал, что ты способна сделать такое с собой!

– А тебе какое дело? – огрызнулась Алисия.

Эрик раздраженно бросил пакеты, и на пол посыпались апельсины. Он подошел к Алисии, взял ее за плечи и легонько встряхнул, словно нашкодившего щенка.

– Слушай меня внимательно, я два раза повторять не намерен. Что бы там у тебя ни случилось, я не позволю тебе довести себя до психушки. Ты уже и так одной ногой в сумасшедшем доме. Если бы здесь была Джулс, врачебный долг точно заставил бы ее поместить тебя на лечение. Ты уже три дня не пила, не ела и, судя по всему, не мылась. Я даже не могу понять, каким чудом ты до сих пор жива!

– Разве кому-то есть до этого дело? – равнодушно поинтересовалась Алисия.

– Есть! Есть Джулс, которая не могла тебе дозвониться и каким-то чудом нашла меня, понимая, что сама с тобой может не справиться. Есть твои родители, они наверняка уже с ума сходят, не понимая, где ты и почему не отвечаешь на звонки. Есть Степлторн, всем своим видом он старательно показывает, что боится потерять ценного сотрудника, но вся редакция знает, что он просто переживает за тебя, словно ты его родная племянница. И есть, в конце концов, я. Мы с тобой были вместе несколько лет. Не могу сказать, что все эти годы остались в моей памяти как годы безоблачного счастья, но и назвать их ужасными я не могу. Ты подарила мне множество чудесных минут, часов и даже дней. И для меня ценны не наши взаимные оскорбления и обиды, а эти мгновения счастья. Давай, Эли, встряхнись!

– Ты уже пару раз встряхнул меня, да так, что теперь останутся синяки, – пробурчала Алисия, до глубины души тронутая отповедью Эрика. – Мне следовало бы на тебя обидеться, но я благодарна. Как хорошо, что есть люди, способные прийти и потрясти меня, как щенок тряпку.

Алисия шмыгнула носом и обняла Эрика.

Я уже успела забыть, как чудесно с ним обниматься! – подумала она, стараясь продлить объятие.

Но что-то мешало Алисии, что-то было не так. Она сосредоточилась, заставляя отупевший за три дня ничегонеделания мозг работать.

Запах другой женщины! – поняла Алисия и резко отстранилась от Эрика. А что я хочу? У меня ведь кризис из-за другого мужчины...

– Спасибо, что приехал. Я и сейчас умудряюсь доставлять тебе кучу проблем! – Она смущенно улыбнулась и отвела взгляд.

Эрик развел руками.

– Для того и нужны друзья!

– Если ты торопишься, я могу и сама...

– Никуда я не тороплюсь. От всех заинтересованных лиц я получил задание привести тебя в порядок. И намерен выполнить его с честью. Так что давай выпей сока и отправляйся в ванную. А я пока приготовлю тебе бульон.

Алисия беспрекословно выполнила все распоряжения Эрика. Она так привыкла во всем полагаться только на себя, что уже успела забыть, как приятно бывает переложить свои проблемы на чужие плечи.

Через два часа Алисия, закутанная в огромный махровый халат, пила на кухне бульон и пересказывала Эрику события, из-за которых ему и пришлось все бросить и оказывать «срочную дружескую помощь» – как он уже успел назвать свой акт милосердия.

– Я возвращаюсь домой и нахожу только это письмо. – Алисия через силу улыбнулась. – Есть от чего захандрить.

– Ты сохранила письмо Жана?

– Конечно. Это единственное, что у меня от него осталось.

– Раньше ты не была такой сентиментальной.

– Возраст!

Эрик улыбнулся: если к Алисии вернулась способность шутить, значит, еще не все потеряно. Да и после горячей ванны выглядеть она стала гораздо лучше.

– Ты можешь дать мне это письмо? Я хочу кое-что проверить.

– А что? – насторожилась Алисия.

– Я хочу показать эту записку специалисту по французской литературе. Мне это почему-то кажется важным. Почему – даже и не спрашивай, считай это предчувствием.

Алисия пожала плечами.

– Если ты так считаешь, я сейчас схожу за ней.

Эрик довольно кивнул.

Записка лежала на прикроватной тумбочке. Всего несколько строчек, но ничего дороже у Алисии не было. Она взяла тонкую бумагу и осторожно прикоснулась к неровным буквам пальцами. Каждая завитушка, каждый лишний штришок заставлял ее сердце сжиматься от боли и от счастья.

Никогда бы не подумала, что человек может быть несчастлив и счастлив одновременно.

Ей не хотелось отдавать эту записку, ведь этот клочок бумаги был единственным звеном, связывающим ее с Жаном, доказывающим, что была эта чудесная ночь, когда они познали друг друга, когда они стали целым...

– Эли, ты в порядке? – вывел Алисию из задумчивости голос Эрика.

– Иду! – крикнула она и, войдя в кухню, дрожащей рукой протянула записку Эрику. – Держи.

От него не укрылась ни дрожь в руках Алисии, ни слезы, вновь появившиеся в ее глазах.

– Все будет хорошо, глупенькая! – пробормотал он.

Алисия всхлипнула и отвернулась.

– Я, как утопающий, цепляюсь даже за соломинку!

Эрик осторожно положил руки ей на плечи и развернул лицом к себе.

– Обещаю тебе, я разберусь в этой истории. Я ни за что никому не позволю тебя обижать!

– Ох, Эрик... – пробормотала Алисия и расплакалась у него на плече. Когда слезы закончились, она несмело улыбнулась. – Знаешь, когда мы жили вместе, я и представить не могла, что когда-нибудь буду плакаться тебе в жилетку!

– Я не ношу жилеток, – пошутил Эрик, изо всех сил стараясь подбодрить Алисию.

– Спасибо тебе, Эрик, – совершенно серьезно сказала она. – Ты вытащил меня из большой беды.

– Ты еще по пояс в болоте. Дальше тебе придется выбираться самой. Я бы советовал начать с хорошей порции сна.

– Да, я так и поступлю.

– Как только я что-нибудь узнаю, сразу же тебе сообщу. Кстати, Степлторн дал тебе неделю отпуска.