В твоих объятиях

— Джемма, ты, как всегда, слишком добра.

У нее закружилась голова.

— Почему они сделали это именно сейчас? Ведь прошло целых две недели.

— Думаю, они делают это, чтобы помешать моей семье получить гуманитарную награду, в честь вручения которой в пятницу состоится званый ужин. Их съедает зависть, что ты и Натан стали Чандлерами.

— Но они отказались от меня… и от Натана, — задыхаясь, подскочила на ноги Джемма, пытаясь взять себя в руки.

Тейт подошел к ней и крепко прижал к себе:

— Знаю, мое сокровище.

Она спрятала лицо у него на груди, согреваясь его нежностью. Потом взволнованно посмотрела на Тейта:

— Тейт, твои родители сильно расстроятся…

— Они не станут винить за это тебя, — заверил ее Тейт. — Я заставлю твоих родителей взять свои слова обратно.

— Но будет слишком поздно. Они нанесли непоправимый ущерб.

— Нет. Они ошибаются, если так думают. Если бы комиссия решила лишить нас награды, она бы уже давно это сделала.

Джемме хотелось верить, что это так.

Тейт погладил ее по щеке:

— Тебе лучше завтра не выходить из дома. И не отвечай на телефонные звонки. Я усилю охрану.

Она планировала провести с сыном спокойный день, но теперь…

— Они ужасные. Правда? — сдавленно спросила Джемма.

— Да. Но ты на них ни капельки не похожа, — нежно целуя ее, ответил Тейт.

Джемме не спалось. Она знала, что и Тейт почти не сомкнул глаз. Утром он предложил, что может не поехать на работу, а остаться с ней, но она уверила его, что в этом нет нужды. Ей хотелось пожалеть себя и поплакать, но она не собиралась делать это при нем.

Конечно, когда проснулся Натан, он заставил ее позабыть о всех бедах и горестях. Как могла она жалеть себя, глядя на улыбающееся личико своего малыша? Каждая минута, проведенная с ним, была для нее драгоценной.

То же самое она могла сказать о Тейте. Джемма вспоминала, как он нежно поцеловал ее на прощание перед тем, как уехать на работу. Может, ее любовь и безответна, но присутствие этого мужчины в ее жизни намного важнее того, что пытались сделать ее собственные родители, чтобы отомстить за свое унижение.

Она немного успокоилась, но не смогла скрыть изумления, когда на террасе в сопровождении Пегги появилась ее свекровь. Может, Дарлин приехала, чтобы больше узнать о ее родителях? Или она хочет отчитать ее за то, что репутация семьи Чандлер снова пострадала?

Джемма жестом указала Дарлин на диван и присела сама:

— Рада видеть вас, Дарлин.

— Джемма, я тоже рада видеть тебя. Я подумала, что тебе может понадобиться моя поддержка.

— Это очень мило с вашей стороны, — улыбнулась Джемма.

— А где Натан? Он спит?

Дарлин вопросительно окинула взглядом террасу, залитую полуденным солнцем.

— Да. Я стараюсь приучить его к послеобеденному сну.

Как будто по молчаливому согласию, они поговорили на общие темы, пока Пегги не принесла им освежающие напитки.

— Тейт заезжал к нам сегодня утром и рассказал о твоих родителях, — сочувственно сказала Дарлин, когда они снова остались наедине. — Я не могу поверить, что они так с тобой обошлись. Не только сейчас, но и в прошлом. Наверное, ты чувствовала себя опустошенной, когда они отвернулись от тебя.

Джемма судорожно сглотнула. Ее свекровь — чудесная женщина, но Джемма все время ждала какого-то подвоха.

— Так и было, — тихо ответила она, пытаясь проглотить ком, стоявший в горле. — Мне очень жаль, что я впутала во все это вашу семью, — собравшись с духом, выпалила Джемма.

— Но мы ведь теперь и твоя семья.

Джемма чуть не зарыдала:

— Спасибо. Ваши слова для меня очень много значат. — Она вздохнула. — Быть снова частью семьи — это здорово, а быть частью вашей семьи — это настоящее чудо.

Джемма ни за что не сказала бы, что в присутствии других членов семьи Чандлер она чувствует себя не очень комфортно.

Дарлин кивнула после короткой паузы:

— Знаю, они не идеальны, но…

И тут ее свекровь содрогнулась от рыданий.

Джемма изумленно посмотрела на нее:

— Дарлин?

Дарлин пыталась что-то сказать, но заплакала еще безутешней. Она потянулась за сумочкой и достала оттуда носовой платок. Джемма не знала, чем ей помочь, она с участием смотрела на свою свекровь, пока та не взяла себя в руки.

— Прости меня, дорогая, — всхлипнула Дарлин. — Я ведь пришла говорить не о своих проблемах.

У ее свекрови проблемы?

— Если вы хотите поговорить, я с радостью выслушаю вас. И обещаю, что ни одна живая душа не узнает, о чем мы тут беседовали. Можете положиться на меня.

Дарлин внимательно посмотрела на Джемму:

— Да, я знаю. Джемма, мы с тобой знакомы не так давно, но ты мне стала очень дорога. — Она на минуту задумалась. — Мы говорили сейчас о твоих родителях, но… — Она снова тихо всхлипнула. — Но я сама была далеко не идеальной матерью. Видишь ли… — Опять всхлип. — Несколько лет назад у меня была связь на стороне.

Джемма потрясенно воскликнула:

— У васбыла связь?

— Да. Только, пожалуйста, не суди меня слишком строго, — быстро ответила Дарлин.

— Нет, что вы! Я просто представить даже не могла… У вас с Джонатаном такой чудесный брак.

Дарлин кивнула и вытерла влажные от слез щеки:

— Сейчас, да. А тогда все было по-другому. Знаешь, Джонатан не из тех, кто показывает свои чувства. Надеюсь, я тебя не смутила подобными словами. Он очень страстный в постели, но после нашей свадьбы он ни разу не сказал мне, что любит меня, — дрожащим голосом продолжила она. — Я знала, что он любит меня, но мне хотелось услышать это.

Джемма прекрасно ее понимала.

Глаза Дарлин снова начали наполняться слезами, но она умудрилась не заплакать.

— Мы были женаты почти пятнадцать лет, когда я наконец поняла, что никогда не услышу от него признания в любви. Он очень много работал, и мне казалось, что я значу для него все меньше и меньше. Я перестала чувствовать себя не только женщиной, но и женой.

Джемма присела ближе к ней и сочувственно сжала ее руку:

— Я все понимаю.

Дарлин собралась с силами и продолжила:

— И однажды я встретила одного мужчину. Мне нужно было купить что-то для дома, и я отправилась в какой-то супермаркет. Возле кассы у меня из рук выпала сумочка, а он поднял ее и подал мне. И между нами как будто что-то щелкнуло. Он пригласил меня на чашечку кофе. Понимаю, я должна была отказаться, но я чувствовала себя такой одинокой: Джонатан уже пару месяцев не делил со мной постель. Как раз накануне я попыталась прижаться к нему, но он сказал, что очень устал, и отвернулся от меня.

— А у Джонатана никого не было?

— О нет. Он был слишком занят работой. Ему приходилось оправдывать возложенные на него надежды. Видишь ли, его отец был очень требовательным. — Дарлин едва слышно вздохнула. — Так я начала встречаться с тем мужчиной. Он тоже жаловался на свой собственный брак. Я все еще отчаянно пыталась привлечь внимание Джонатана, но все бесполезно. И я решила, что люблю другого человека. Больше оставаться в семье я не могла, поэтому собрала свои вещи и ушла.

— Вы ушли? — не поверила своим ушам Джемма.

— Да. Я думала, что ухожу навсегда. Мне казалось, что детям я не нужна и им будет лучше без меня. Я знала, что Хелен не оставит их одних и сразу же примчится на помощь. Конечно, я таким образом оправдывала себя. — Дарлин снова задумалась. — Через неделю я вернулась обратно.

— Уже через неделю?

Дарлин кивнула:

— У Джонатана пошатнулось здоровье, и он умолял меня вернуться. К этому времени я поняла, что совершила ошибку, и очень пожалела. Но это благотворно сказалось на нашем браке. Что-то внутри моего мужа открылось, и с тех пор он стал для меня самым любящим мужем.

— А сколько лет было Тейту и Бри?

Лицо Дарлин снова помрачнело.

— Тейту было двенадцать, а Бри семь. Господи, как же я мерзко тогда себя чувствовала! — Она перевела дыхание, чтобы справиться с нахлынувшими на нее эмоциями. — Бри была слишком маленькая, но Тейт сразу понял, что происходит. Когда я вернулась, он встретил меня очень холодно. Он до сих пор относится ко мне враждебно. — На ее лице отразилось глубокое раскаяние. — Я не смогла набраться смелости и объясниться с ним, о чем иногда очень жалею.