Победит лишь один

Кэролайн потянулась, чтобы снять с Романа футболку.

– Возьми меня, я твоя, – прошептала она.

Почти рыча, Роман стащил с себя футболку. Еще мгновение, и он освободился от шортов и разделался с трусиками Кэролайн. Приподняв ее бедра, он вошел в нее одним сильным движением.

Это было сумасшедшее, великолепное единение. Они поднимались и опускались, словно волны, пока их тела сливались друг с другом. Кэролайн вскоре достигла пика, и Роман последовал за ней: он замер на мгновение, и его хриплый крик эхом отразился в шуме волн.

Кэролайн не отпускала его, боясь, что он уйдет раньше, чем она соберет свою разбитую душу в единое целое. Роман тяжело дышал, словно долго бежал. Он приподнялся, но Кэролайн все еще держала его, пока он поворачивался, и они оказались на боку, глядя друг на друга.

Роман потянулся к Кэролайн и заправил за ухо мокрые прядки волос. Жест был настолько нежным, что сердце ее сжалось, словно попало в тиски. Ей столько всего хотелось сказать, но ей было страшно, и она молчала.

– Ты поработила меня, – мягко сказал Роман, – столькими способами.

– Я не хотела.

– Ты никогда не хотела, но это произошло.

Кэролайн прикоснулась ладонью к его щеке:

– Думаю, это взаимно, Роман. Я никогда не переставала думать о тебе.

Он поцеловал ее ладонь:

– Я хочу, чтобы ты и наш сын были в моей жизни. Я хочу, чтобы это было так, Кэролайн.

– Так и будет. Как-нибудь мы справимся.

Позже они лежали в постели, и ни одного звука, кроме шума волн и бамбуковой «музыки ветра», не нарушало тишину. Кэролайн ожидала, что они разойдутся по своим комнатам. Чувства между ними по-прежнему были очень хрупкими, напряженными, и она не думала, что Роман захочет разделить с ней постель.

Но она оказалась не права.

Роман повел ее к себе, они приняли душ, смыли с себя песок и рухнули в постель, над которой была натянута москитная сетка.

На этот раз они любили друг друга медленно и сладко, так что сердце Кэролайн разрывалось от нежности и боли…

– Я люблю тебя! – выкрикнула она на волне оргазма.

Роман не ответил ей, хотя ее имя сорвалось с его губ.

Кэролайн не могла уснуть и выбралась на веранду, где устроилась в большом кресле. Она надела футболку Романа и теперь вдыхала его аромат.

Поудобнее улегшись на подушки, Кэролайн наблюдала, как волны белыми барашками набегают на берег. Луна была уже высоко, и море будто светилось изнутри. Чтобы не замерзнуть, Кэролайн поджала ноги и скрестила руки на груди.

– Что ты здесь делаешь? – Голос Романа был хриплым ото сна.

Кэролайн обернулась, и внутри ее все очнулось при виде его обнаженного торса и бедер. Он вышел на веранду без одежды, и теперь Кэролайн вздрогнула уже не от холода.

– Я не могла уснуть, – ответила она.

Роман сел рядом и обнял ее. Он был теплым, и Кэролайн сразу же прижалась к нему.

– Хочешь поговорить?

Кэролайн закрыла глаза и прижалась губами к его плечу:

– Тут не о чем говорить.

Роман поднял ее подбородок и посмотрел в глаза.

Кэролайн задрожала от мысли, что Роман может на самом деле любить ее, как прежде. Возможно ли это? Случится ли такое когда-нибудь? Или она снова морочит себе голову, готовясь к еще большему провалу в своей жизни?

– Но что-то же должно быть.

Кэролайн вновь опустила голову:

– Я волнуюсь о многих вещах, Роман. Ни одной из них я не хочу уделять эту ночь.

– А о чем ты тогда хочешь поговорить?

Его глаза были двумя огоньками в ночи, и Кэролайн знала, что лежит за этим таинственным взглядом.

– А что, если я не хочу говорить? Что, если я хочу лишь чувствовать?

Роман улыбнулся:

– Это можно устроить, солнышко. Но сейчас я хотел бы поговорить.

Она вздохнула. Как она может рассказать обо всех своих чувствах?

– О чем? Ты уже все знаешь.

Его улыбка угасла, и сердце Кэролайн дрогнуло.

– Не все, Кэролайн. Я бы даже сказал, что многое пропустил.

Кэролайн крепко обняла Романа. Она рассказала ему об отце, о «Салливан», но этого было мало.

– У меня есть детские фотоальбомы и видеозаписи. Я понимаю, это не то же самое, но я хочу показать их тебе, когда мы вернемся в Нью-Йорк.

Роман отвернулся от нее, и Кэролайн захотелось заплакать. Между ними по-прежнему все было так хрупко, и в любой момент могло развалиться. Роман повернулся к ней, и его глаза блестели в темноте.

– Да, я хотел бы посмотреть их.

Кэролайн зажмурилась, чтобы удержать слезы.

– Я не виню тебя за то, что ты меня ненавидишь.

– Я не ненавижу тебя.

Кэролайн не верила ему:

– Почему? Ты столько потерял из-за меня, из-за наших отношений.

– Я кое-что и приобрел. Нашего ребенка.

Кэролайн сжала кулаки:

– Я так зла на отца. За то, что он отослал тебя в Россию, за неверные решения в «Салливан», за то, что теперь он даже не узнает меня. – Она замолчала и закусила губу.

– Мы не можем изменить прошлое и не можем изменить будущее для твоего отца. Но мы можем изменить наше будущее.

– Ты правда так думаешь?

– Да. Выходи за меня замуж, любимая моя, – серьезно произнес Роман, закончив фразу по-русски. – Пусть у нас будет такая жизнь, как мы хотим.

Еще неделю назад Кэролайн даже думать не стала бы над таким предложением, но с тех пор многое изменилось. Чувства к Роману переполняли ее, и было так соблазнительно согласиться.

Но если она скажет «да», если примет этот кусочек счастья, сколько оно продлится? Если все вновь рухнет, будет еще больнее и тяжелее, чем первый раз.

– Я боюсь, Роман. Что, если ничего не получится?

– Мы решим этот вопрос, если он возникнет.

Кэролайн вздрогнула. Об этом ей совершенно не хотелось думать. Она крепко прижалась к Роману, пока не почувствовала его жар и напряжение, и ее тело ответило таким же теплом внизу живота.

– Я не хочу больше разговаривать. Поцелуй меня, Роман.

– Разговор еще не окончен, Кэролайн, – едва касаясь ее губами, произнес он.

Кэролайн изогнулась, чувствуя, как желание наполняет ее.

Роман замер, прислушиваясь к шуму моря и звукам «музыки ветра», и, наконец, поцеловал Кэролайн.

Глава 14

Первым уроком, который Роман выучил о любви, было то, что она не вечна. В его жизни она не была настолько сильна, чтобы преодолеть несчастья. Однако сейчас он здесь, рядом с женщиной, которую однажды любил больше всего на свете, и внутри его все безумствовало от испытываемых им чувств.

Он держал ее в своих объятиях и называл любимой. Не важно, что она не поняла этих слов. Они слетели с его губ прежде, чем он осознал правду. Притаившись, словно зверь, они напали на него и разорвали его сердце на части.

Как он мог такое сказать? Как мог позволить себе быть уязвимым? Как мог любить Кэролайн?

Ответов Роман не знал, но чувствовал, что действительно любит ее. В глубине души он опасался, что все повторится.

Кэролайн сказала, что любит его, но так ли это? Может, она все еще хочет уберечь свою фирму? Неизвестно.

Роман прокручивал в голове последние дни, попытки Кэролайн подружить его с Райаном, и понимал, что ее чувства искренни.

Однако прошлое все еще преследовало его, словно коварный змей, спрятавшийся и готовый к нападению в любой момент.

Роман провел рукой по волосам и глубоко вздохнул: «Черт побери. Все должно было быть просто. Я планировал вернуться в Нью-Йорк, вырвать компанию из лап могущественной семейки Салливан и заставить их заплатить за всю боль, которую они причинили мне».

Кэролайн стала заложницей ситуации, как и он. Родители заставили ее бросить его, а его самого вышвырнули из страны, чтобы она не отступилась от своего слова.

Разве она могла? Роман взглянул на Кэролайн, свернувшуюся рядом с ним калачиком, и испытал прилив гордости и желания. Она была настойчива и сделала то, что считала нужным, для любимых людей. Цена поступка не волновала ее. А сам он поступил бы иначе, окажись в подобной ситуации?