Вьющиеся розы

— Она звонила. — Дорис мягко вывернулась из-под Стива и стала торопливо натягивать пижамные брюки. — Я ей сказала, что болею. Но я же не знала, что она приедет!

Стив нехотя отодвинулся.

— Ладно, не переживай. Нам все равно нужно было когда-то познакомиться. — Неизвестно, радовал Стива сей факт или же огорчал, потому что лицо его приобрело выражение, которое Дорис видела у него во время деловых звонков: уверенность, жесткость, спокойствие. Не сказать, чтобы это очень уж гармонировало с контекстом ситуации, но Дорис почему-то стало легко и счастливо. Как будто она сбросила с плеч рюкзак, который тянул ее к земле. К тому же был набит совершенно чужими вещами, не имеющими к ней никакого отношения.

Дом снова наполнился воплем звонка.

Дорис сунула в руки Стиву его тенниску. Поцеловала. Увернулась и помчалась к двери.

Все-таки она удивительная. Стив поправил одежду и опустился в кресло. Чтобы не испортить первого впечатления, лучше не вставать, по крайней мере пока, решил он и для верности водрузил на колени ноутбук.

10

— Здравствуй, Лора! Я страшно рада тебя видеть.

Из прихожей доносились радостные возгласы Дорис и требовательный незнакомый голос. Стив прислушивался, приподняв бровь. Может, стоит все же сходить и вмешаться в воспитательные процедуры.

Но было уже поздно.

Дверь распахнулась, и на пороге показалась вопиюще полосатая пижама.

— Лора, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Похоже, Дорис уже совсем отошла от смущения и теперь была не против смутить маму.

— Здравствуйте, — очень членораздельно произнес Стив, обозначая, что вежливо приподнимается.

— Добрый день. — В дверях стояла средних лет женщина с высокой прической из светлых волос, ее губы улыбались, а светлые глаза пристально изучали Стива.

— Лора, это Стив. Стив, это Лора. — Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса, подумала Дорис и мысленно фыркнула.

— Миссис Лора Кэмпбел, — довольно сухо проговорила гостья, явно не одобряя восторженность дочери. Потом обернулась к Дорис. — Моя дорогая, почему ты разгуливаешь босиком? Немедленно в постель!

Дорис вместо ответа обняла ее за шею и чмокнула в щеку.

— Я правда рада тебя видеть. Даже без предупреждения.

Черты лица миссис Кэмпбел немного смягчились.

— У тебя не отвечал телефон, — заметила она.

Дорис всплеснула руками.

— Ой, забыла включить утром звук. Подожди, а домашний телефон?

— Я тоже забыла, — покачала головой Лора Кэмпбел. — О его существовании. — И улыбнулась.

Стив убедился, что уже может покинуть кресло. Убрал с колен ноутбук.

— Дорис, тебе действительно лучше прилечь. Миссис Кэмпбел, вы хотите что-нибудь выпить?

— Можете называть меня просто Лора. Пожалуй, холодный чай с лаймом.

Стив молча кивнул и вопросительно посмотрел на Дорис. Она покачала головой и указала глазами на чашку с недопитым молоком, сиротливо стоявшую на журнальном столике. Стив усмехнулся, поставил чашку на столик к безнадежно остывшим тостам и не спеша удалился. У него был вид полновластного хозяина, принимающего в своем доме, которым он гордится, чужих, но значимых людей.

Миссис Лора Кэмпбел внимательно следила за его действиями и улыбалась краешками губ. Необычный взгляд у этого Тайлера. Кажется, так его назвала Дорис. Свободный и спокойный. Похоже, этот молодой человек знает себе цену.

Дорис умостилась на подушках и с интересом наблюдала за безмолвным взаимодействием матери и Стива. Интересно. Прозвучавшие слова, словно листья на поверхности пруда — висят на виду, а под ними угадывается опасная глубина с переплетением водорослей-мыслей, смутными тенями рыб-желаний, острыми камнями чувств. Демонстрация силы, обозначение своих границ, намек на возможность симпатии. Так могли бы вести себя потенциальные враги, которые подумывают о примирении.

— Хороший парень, — неожиданно сказала миссис Кэмпбел.

Дорис не поверила своим ушам.

— С чего это ты взяла? Тебе же никогда не нравились парни, которые за мной увивались.

— Мне не нравился Дейв, — отрезала Лора. — Не надо приписывать мне мизантропии.

— Просто я не привыкла слышать от тебя похвалу.

— Тогда почему ты не радуешься, раз уж услышала, — брюзгливо поджала губы миссис Кэмпбел. — Этот твой Тайлер и вправду не плох. А цветы он принес? — Она качнула головой в сторону лилий.

Дорис кивнула.

— И эти тоже. — Ей почему-то вдруг стало очень важно, чтобы мама поняла, какой Стив на самом деле: внимательный, яркий, сильный. Как будто жениха представляю, пронеслось в мозгу, и Дорис поспешила переключиться на какие-нибудь более реальные и менее травматичные мысли. — Как же ты приехала? — нарочито бодро спросила она. — А работа?

— Взяла отгул. С моими заслугами это не проблема, ты же знаешь.

Действительно, не проблема, улыбнулась про себя Дорис. Миссис Лора Кэмпбел всю жизнь проработала в Центральной художественной галерее Джексонвилла, родного города Дорис. Как у настоящей южанки, да еще и живущей в приморском городе, у Лоры круглый год держался темный загар, а русые от природы волосы были выбелены не только годами, но и солнцем. Это могло бы быть странным для человека, столько времени проводящего в сумрачных залах галереи, но Дорис знала, что не проходит ни одного утра, которое бы ее мама встретила в постели. Ежедневным ритуалом миссис Кэмпбел уже много лет была утренняя пробежка по набережной: солнце, ветер — и никаких простуд!

Может быть, поэтому известие о внезапной болезни дочери так ее встревожило. А может быть, ее насторожила необычная отстраненность в словах Дорис, как будто, разговаривая по телефону, она была так погружена в свои мысли, что едва слышала вопросы матери. Такого за тактичной и чуткой Дорис еще не наблюдалось. Вот и сейчас: что-то рассеянно спрашивает, кивает невпопад, странно улыбается. И все время возвращается взглядом к двери в комнату. Ждет. Похоже, все-таки решение приехать было вполне своевременным. Лора была довольна, что послушала голос интуиции и приехала к дочери. Кажется, в ее жизни намечаются перемены.

— Так как, говоришь, вы познакомились?

Дорис подняла подозрительный взгляд.

— Я тебе ничего подобного не говорила.

— Правда? Ну тогда самое время рассказать.

Дорис немного помолчала, решая, стоит ли рассказывать Лоре про свою хрустальную туфельку. А потом мысленно махнула рукой. В конце концов, она для себя уже все решила (ну или почти все, тут же мысленно поправилась Дорис). Поэтому, поймет ли ее теперь Лора, имеет мало значения.

Нет, не правда. Каждой дочери, даже если ее собственные волосы побелеют от времени, всегда важно, чтобы мама понимала.

— Ладно, слушай. — Дорис глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. — Это был первый день моего отпуска. Я сидела тогда в кафе и рассматривала картину. Там был мужчина со знаменем, красивый и странный, как вдруг…

Дорис осеклась на полуслове, потому что дверь в комнату распахнулась. Вначале показался поднос с высокими бокалами и запотевшим стеклянным кувшином мятного чая, в котором позвякивали кубики льда. Потом появился невозмутимый Стив.

— Дамы, я вам не помешал? — поинтересовался он, впрочем не изменяя маршрута.

— Нет, Стив, заходите. — Миссис Кэмпбел откинулась на спинку кресла. Очевидно, продолжение истории откладывалось до следующего раза.

Стив налил чай в бокалы, добавил тонкие дольки лайма. Дорис любовалась тем, как Он искусно обращается с фруктовой вилочкой и серебряным пинцетом для льда. Она и забыла, что подобная роскошь обитает в ее ящиках для столовых приборов. И уж тем более никогда не смогла бы так изящно и уверенно управляться с этими штуковинами. Похоже, Стив был безукоризненен во всем, чем занимался.

Стив, словно почувствовав ее взгляд, поднял глаза. Едва заметно улыбнулся.

— Дорис, не смотри так на мой чай.

Повисла секундная пауза.

— Стив, Лора, извините, мне надо выйти. — Дорис соскользнула с кровати и устремилась в ванную. Подхватила из гардероба домашнее платье. Рядом с этим мужчиной ей вдруг стало страшно неуютно сидеть в мятой пижаме, с растрепанными волосами.