Ребенок Джейка

Суровое лицо Джейка смягчилось.

―Я не уверена, что готова к ухаживанию.

А как ты собираешься готовиться? Погладить белую кружевную блузку? Смазать скрипящие половицы?

Я не знаю. За мной никогда так не ухаживали.

Он провел пальцем по ее длинный шее, и она не успела остановить его.

Тогда тем более доставай утюг. Тебя ждут ухаживанья, дорогая.

У меня нет кружевных белых блузок.

Ее шея изогнулась под скользящим к ключице пальцем.

Он стал играть верхней пуговкой розовой блузки.

Эта вполне подойдет. Я думаю, что мог бы ухаживать за тобой и в такой блузке.

Тело Сары горело от макушки до пальцев ног.

Ты не похож на тех, кто привык долго ухаживать.

Верно, я никогда раньше не увлекался ухаживаниями. Но мне кажется, что с тобой у меня получилось бы.

В голосе прозвучала такая невольная искренность, что у нее ослабли колени.

Что заставило тебя решиться?

Ей нужно было знать. Он так неожиданно появился из темноты и ворвался в ее жизнь, осталось слишком много невыясненных вопросов, несмотря на испепеляющий жар между ними.

―Ты.

Сара слышала, как плещется Николас в резервуарах с наживкой. Она посмотрела на пальцы Джейка, вспомнила, как они обхватили ее дверь в ту ночь. Даже тогда она заметила их силу и решительность.

Почему я?

Ты заставляешь меня сожалеть обо всех впустую потраченных годах. — Она нахмурилась, и он добавил: — Годах, проведенных в сомнительных местах, где мечты дымом висят в воздухе и уплывают в открытые окна. Местах, куда люди стремятся, когда им больше некуда идти. Я хочу иметь место, куда мог бы приходить, Сара. Я хочу, чтобы мне было к кому вернуться домой.

Сара хотела разрыдаться от обреченности, сквозившей в низком голосе. Как же он был одинок! Неудивительно, что он так привязался к Николасу. А эта злая колючесть — защита от мира, в котором у него нет дома.

Она протянула руку к его щеке.

Я не знаю, что сказать.

Джейк прижал тонкие пальцы к своим губам.

Тогда ничего не говори. Просто дай мне время. Позволь мне… — он умолк, подыскивая подходящее слово, — позволь мне ухаживать за тобой.

Странный выбор слов, Джейк. Чего именно ты ждешь от меня?

Он крепко прижимал ее руку к своему лицу, цепляясь за нее как за спасательный круг.

Всего, Сара, всего, что ты можешь дать. Я хочу все.

Она видела его с Николасом, видела пустоту и одиночество в карих глазах, она не могла оттолкнуть его, несмотря на все свои сомнения.

Я даже не уверена, что мы говорим об одном и том же. Ты волнуешь меня. Да. Я знаю, ты заставил меня чувствовать то, что я уже и не думала, не надеялась почувствовать. — Она взяла его лицо в ладони. — Но этого недостаточно. Я не понимаю, чего ты добиваешься.

Она отпустила его лицо.

Ты не слушала? Постоянства, вот чего я хочу. Не меньше. Вот о чем речь.

Она неловко отодвинулась.

Ты не понимаешь.

Так объясни мне.

Его рука соскользнула с ее шеи на спину, успокаивая.

Она хотела рассказать, как пуста была ее жизнь, пока он и Николас не ворвались в старый дом, не разрушили ее укрепления, но была еще не готова рисковать. Ей было слишком больно, а Джейк наступал слишком быстро.

Ну, милая, расскажи мне. Должны же мы с чего-то начать, и первый шаг — самый трудный. Ты сделала его прошлой ночью, когда поговорила со мной. Почему же так тяжело сделать следующий шаг?

Это очень больно. Я не хочу снова чувствовать такую страшную боль.

Джейк обхватил ее обеими руками.

Я никогда бы не смог причинить тебе боль, милая.

Она высвободилась из его объятий.

Тебе не удастся избежать этого. Боль — часть жизни.

Услышав собственные слова, Сара поняла, что впервые высказала неоформившиеся мысли вслух. Вот чего она боялась — боли. И она права. Боль — часть жизни. Оградившись от боли, она оградилась от жизни.

Я трусиха, — сказала она, понимая, что это правда.

Нет, только не ты, моя тигрица с бейсбольной битой. Дай мне время, Сара, — пробормотал он. Дыхание Джейка слегка шевелило пряди ее волос, щекотало ухо.

Сколько?

Она понимала, что испытывает Джейк, но не думала, что ситуация выйдет из-под контроля так скоро. Она хотела дать Джейку время, о котором он просил, но была напугана.

Сколько? — настойчиво повторила она, надеясь, что Джейк загонит ее в угол и ей придется… Что придется?

Сколько потребуется, — глухо сказал он.

―Это смешно. У тебя должна быть работа… Я ведь даже не знаю, где ты работаешь, — возразила она. — Это невозможно.

Сара?

Он как будто увидел в ее лице что- то неожиданное.

Джейк! Я попался на крючок, — прохныкал Николас.

Как это случилось, приятель? — Джейк уставился на крючок, впившийся в ручонку мальчика. — Наверное, чертовски больно, а?

Хныканье Николаса превратилось в полнокровный вопль.

Потерпи, сейчас вытащим.

Лицо Джейка стало болезненно-желтым, когда он рассматривал крючок, проткнувший худенькую ручку, и пот выступил на лбу. Он смахнул пот с лица.

У тебя есть плоскогубцы?

Сара задрожала, когда он взял плоскогубцы. Она знала, как и Джейк, что Николасу будет еще больнее, и не могла смириться с этим. Зазубрины порвут плоть, в какую сторону ни тяни. Но крючок надо вытаскивать, а Николас уже готов был удариться в истерику.

Хочешь, я это сделаю, Николас, а Джейк подержит тебе руку? Джейк такой сильный. Я думаю, он сможет крепче держать тебя, — тихо сказала Сара, глядя мальчику в глаза.

Скорость, с которой Джейк сунул ей плоскогубцы, красноречиво сообщила об испытанном им облегчении.

Сара смотрела на мрачное личико Николаса и сожалела о своем предложении, но дороги назад не было.

Я не стану врать тебе, Николас. Будет очень больно, но ты справишься, правда? — Сара повернула ручку мальчика и незаметно кивнула Джейку. — Мы постараемся вытащить крючок побыстрее. Ты сам мне поможешь.

Что я должен делать? — завопил Николас. Слезы ручьями текли по щекам. — Мне так больно.

Маленький ротик скривился, когда Николас попытался удержать рыдания.

Да, милый, я знаю. Но через минуту будет лучше.

Сара сама была готова зареветь.

Теперь послушай. Я думаю, ты захочешь смотреть, чтобы потом всем рассказывать, какой ты храбрый. И я хочу, чтобы ты поднял вторую ручку, если станет хуже, хорошо? Ты сможешь это сделать?

Сара пригладила его волосики, откинула со лба прядку и поцеловала мальчика. Потный, пропахший рыбой, он прильнул к ней, и Саре мучительно хотелось прижать его крепче.

Конечно, — всхлипнул он.

И ты еще должен помочь мне с Джейком, — сказала Сара, быстро отвязывая от крючка леску, освобождая кожу Николаса от зазубрин крючка.

А что мне делать с Джейком?

Николас повернул к ней голову.

Ну, ты знаешь этих крепких парней. За ними нужен глаз да глаз. Они так часто падают в обморок.

Только не Джейк, — возразил Николас сквозь слезы, явно удивленный, что Сара могла предположить такое.

Может, и нет, но присмотри за ним, пока я занята, хорошо?

Николас перевел взгляд на Джейка.

Уж очень мне не хочется вылавливать его из озера.

Сара нажала указательным пальцем на головку крючка, впившегося в кожу Николаса, и резко рванула, крючок полетел в воду.

В тот же момент, быстро взглянув на нее, Джейк плюхнулся на причал.

Сара, он потерял сознание!

Николас вывернулся, забыв о боли.

Неужели?

Сара крепко обняла и поцеловала мальчика, прежде чем отпустить его. У нее тряслись руки.

Николас бросился на Джейка и оттянул ему веко.

Как дела, парень? — спросил Джейк, садясь. Тонкая белая линия очертила суровый рот.

Ты опять подшучиваешь надо мной, Джейк? Или ты правда упал в обморок?

Джейк подмигнул, и Николас засопел.

Мне не нравятся эти шуточки. И вообще, вы собираетесь вытаскивать этот проклятый крючок?

Сара и Джейк расхохотались.

Что тут смешного?

Сара и Джейк потянулись к Николасу одновременно. Их ладони встретились, широкая и смуглая Джейка, изящная и загорелая — Сары, обе сомкнулись на грязном кулачке Николаса.