Влюбленная в принца

— Федерико! — На этот раз зов сопровождался встряхиванием.

Федерико моргнул и резко вскочил.

— Отец?

— Прошу прощения, но мне нужна твоя помощь.

Король был в том же морском мундире, который был на нем и во время официального обеда несколько часов назад. Федерико взглянул на часы рядом с кроватью: ровно одиннадцать. Наверное, мальчики больше утомили его, чем он предполагал. Он даже не слышал, как отец стучал. Король никогда не врывался в комнаты к своим взрослым детям. Несмотря на то что для них он был и родителем, и правящим монархом, он разрешал им иметь частную жизнь, конечно, в определенных границах. Благодаря такому подходу они продолжали жить под его крышей, где их семьям был гарантирован надежный уровень безопасности.

— Что случилось? Мальчики? — Но нет, он бы первым услышал шум из детской. По-видимому, произошло нечто непредвиденное. — Ты уезжаешь из страны?

Так случалось раньше. Король Эдуардо летал в соседнюю Турцию после разрушительного землетрясения или на срочную встречу с иностранными лидерами в связи с кризисом на недалеких Балканах. Но в тех случаях Антонио был дома. И чтобы сообщить новость, будили первым его.

— Мальчики в полном порядке. Мне надо, чтобы ты отвез принцессу Дженнифер в больницу. Синьорина Ренати несколько часов назад за обедом предупредила меня. Доктор говорит, что у принцессы Дженнифер могут начаться схватки. Я решил, что лучше не дожидаться утра и прямо сейчас отправиться в больницу. Придется проехать через зоны, где четыре группы туристов и много публики. У нее очень маленький шанс остаться незамеченной. Нет необходимости будоражить прессу. Я останусь здесь на случай, если дети проснутся до твоего возвращения.

Федерико нахмурился, но отбросил одеяло и направился к шкафу, чтобы достать свежевыглаженные черные слаксы.

— Ты не хочешь, чтобы водитель Антонио отвез ее?

— В данный момент не его дежурство, И я боюсь привлечь внимание папарацци, если в такой час позвоню и вызову его во дворец. Будет лучше, если ты на своей частной машине отвезешь ее сам. Поскольку мои обеденные гости только что уехали, еще один черный «мерседес», покидающий дворцовую стоянку, не привлечет лишнего внимания. Синьорина Ренати будет сопровождать тебя и останется в больнице до прибытия Антонио.

— Он уже в дороге?

— Я звонил ему перед тем, как пойти разбудить тебя. У него на Ближнем Востоке есть мой самолет. Он собирается завершить все, что можно, и ночью или на рассвете вылететь.

Федерико нашел пару черных носков в тон слаксам.

— Хорошо. Я тебе буду нужен здесь или мне остаться в больнице с Дженнифер и Пиа?

— Я позвоню, если ты понадобишься. Я попросил секретаря освободить мое утреннее расписание. Поэтому, если ты решишь, что тебе надо остаться в больнице, пусть так и будет. За мальчиков не беспокойся. Мне будет приятно позавтракать с ними.

Снимая с вешалки серую рубашку поло, Федерико старался не думать о своем небрежном, по его критериям, виде. Хорошо бы иметь побольше времени, чтобы принять душ и побриться. У него выработалась привычка никогда не выходить из своей комнаты, не приведя себя в порядок. Будто всегда готов для съемки. И кроме того, в больницу поедет Пиа. Конечно, он не собирался производить на нее впечатление. Особенно среди ночи, когда с минуты на минуту у Дженнифер появится новорожденный. Дело в другом. Она даже снилась ему. И проснувшись, он все еще хотел ее. Ему от нее нужно нечто большее, чем дружба.

— Полагаю, мне уже пора. Иначе ты бы не пришел.

— Пиа помогает Дженнифер собраться. Так что десять минут на душ не составят проблемы. Кстати, принцесса думала, что у нее есть еще неделя или даже две, чтобы приготовиться к родам.

— Я тоже так думал.

Несколько минут спустя Федерико стоял в своем итальянском мраморном душе. Холодная струя воды освежила голову и полностью прогнала сон. Он поймал себя на том, что улыбается. Наступит завтра, и он будет держать новорожденного на руках, словно в колыбели. Теплое маленькое тельце напомнит ему чувства, которые он испытывал при рождении собственных детей. Кажется, прошла целая вечность с той поры, когда они с Лукрецией радовались приходу в мир сначала Артуро, потом Паоло.

Как бы ни было трудно совмещать деловое расписание с заботой о мальчиках, он будет рад еще одному малышу в доме. Он завидовал Антонио: любящая жена с распростертыми объятиями встречает его в постели, а рядом в колыбели спит малыш.

Когда он выключил душ и насухо вытерся полотенцем, внезапно пришла другая мысль. Более практическая. Если ребенок Дженнифер окажется мальчиком, Федерико будет оттеснен в очереди наследников на престол.

Федерико повесил полотенце на крючок и громко рассмеялся. Первый раз в жизни он не заботился о потере престижа.

Возможно, когда новорожденный принц займет его место в очереди к трону и все внимание сосредоточится на Дженнифер и Антонио, самых знаменитых молодых родителях в мире царствующих особ, ему больше не понадобится соответствовать прозвищу Принц Совершенство и он сможет больше времени уделять своим детям.

Нынешний день открыл ему радость отцовства. И не важно, что диктуют пресса и этикет. Пиа, женщина, у которой нет собственных детей, нарисовала ясную картину. И нынешней ночью они будут свидетелями самого великого чуда — материнства. Будут свидетелями ВМЕСТЕ.

Интересно, сблизит ли их совместное участие в таком интимном событии?

Он положил в карман бумажник и зашагал к комнатам Дженнифер, подпрыгивая на ходу. Что было для него совсем не типично.

Он останется в больнице до тех пор, пока там будет Пиа.

Пиа закрыла дверь в палату Дженнифер и попыталась успокоиться. Надо выпить кофе, подумала она и направилась к кофеварке, стоявшей возле стола, где сидели сестры. Ей нужен кофе двойной, и побыстрее. Огорченная уже тем, что она прочла в руководстве для беременных, Пиа наблюдала, как ее лучшая подруга корчится в схватках, которые волна за волной накатывают на нее. По сравнению с ними описания в книге казались жалкими комиксами. Как и всегда в жизни, Дженнифер встретила предстоящее испытание со спокойным мужеством. Пиа, напротив, ужасно переживала из-за своей неспособности помочь. В утешение она могла предложить одни слова. Оставалось только прятать свое отчаяние от роженицы. Но кофе помог бы ей маскироваться и дальше.

— Как принцесса?

Пиа дернула головой, услышав голос Федерико, лощеного и совершенного даже в семь утра.

— Вы еще здесь?

Федерико улыбнулся и просунул длинные ноги под один из узких стульев, которые стояли в комнате ожидания. Свой пост он занял всего в нескольких шагах от палаты Дженнифер.

— Два часа назад я звонил отцу. Антонио может приземлиться в любой момент. И я останусь здесь по крайней мере до тех пор, пока он не приедет. — Федерико встал и с высоты своего роста посмотрел на Пиа. Потом шагнул ближе и положил руку ей на плечо. — Я спросил о принцессе, но мне следовало спросить о вас. Вы выглядите… нехорошо.

— Можете не деликатничать. Я выгляжу так, будто удрала из ада.

— Нет, — засмеялся он. — Не так плохо.

— Вы не хотите кофе? Лично мне нужно бы взбодриться, тогда я буду выглядеть совсем хорошо.

— С удовольствием.

— Я и раньше бывала рядом с беременными женщинами, — заговорила Пиа, когда они пили кофе. — Но всегда в лагере беженцев, как сотрудник персонала. Совсем другое дело — присутствовать при родах близкого человека. И… — Она вздрогнула, страх застыл у нее в глазах. — И это длится так долго… Наверное, я просто устала после бессонной ночи. Вот и все.

Пытаясь успокоиться, Пиа сгибала и разгибала пальцы.

— Отвечаю на ваш первоначальный вопрос, — проговорила она, встретив озабоченный взгляд Федерико. — У нее все идет так хорошо, как можно ожидать с первым ребенком. Я вышла на минутку, что-бы не мешать анестезиологу. Он введет лекарство, и я уверена, ей станет легче.

Пиа понимала, что слова несутся слишком быстрым потоком и выдают ее нервозность. Федерико действительно ощутил это и дружески заключил ее в объятия.