Ледяной дом

Какой кошмар! На нее смотрело нечто очень лохматое, с черными полукружьями под глазами. Саманта улыбнулась. Хорошо Кен ее потрепал, ничего не скажешь! Да и тушь расплылась. Видок еще тот!

Саманта схватила расческу, несколькими быстрыми движениями навела порядок на голове, затем стерла старую косметику и нанесла свежую.

Вот теперь совсем другое дело!

— Еще раз спасибо, — сказала она, проходя мимо Роя, все еще занимавшегося проводкой.

Кен действительно был в бассейне.

— О! Моя спящая красавица проснулась! — радостно поприветствовал он Саманту.

— А я, кажется, вижу перед собой человека-амфибию, — ответила она ему в тон.

Кен рассмеялся.

— Ладно, русалочка, прыгай ко мне в воду.

Но Саманте совершенно не хотелось плавать. Она покачала головой.

— Нет, давай лучше погуляем. Безумно хочу глотнуть свежего воздуха.

По лицу Кена было понятно, что ему эта идея вовсе не по душе.

— А может, ты передумаешь?

— Нет, нет, нет, — бодро ответила Саманта. — Я только что проспала два часа и ни за что не усну ночью. Мне просто необходим свежий воздух.

— Ну… Занятие на ночь я тебе обеспечу, только попроси. — В глазах Кена мелькнул лукавый огонек. — Мы с тобой так хорошо начали…

— Да, кстати, — вспомнила Саманта. — Что от тебя хотела твоя мать?

— Да так… Ничего существенного… — Кен отвел глаза, и Саманте показалось, что он просто не хочет говорить на эту тему.

— Кен, рассказывай! — Саманта нахмурилась.

— Ладно, уговорила, мы идем гулять, — Кен попытался уйти от темы.

— Не увиливай, — настаивала она.

— Но ты ведь хотела гулять! Ради тебя я готов на все, даже идти на лютый мороз.

Почему он не хочет говорить? Что же от него было нужно Элизабет? А может, она просто решила помешать их веселью? Ведь мать Кена совершенно не скрывает, что Саманта ей не нравится.

— Кен, признайся, она не хочет, чтобы ты на мне женился, верно? — Саманта решила высказать свою догадку. — Твоя мать считает, что Кейт будет тебе куда лучшей женой, чем я? Но объясни, почему? Ведь очевидно, что Кейт нравится Джек! Я не могу понять, какая твоей матери разница, который из сыновей женится на милой ее сердцу девушке?!

— Ладно уж, слушай. Мать просила меня поговорить с тобой…

— Так чего же ты секретничал?! — удивилась Саманта.

— Прошу, не перебивай меня, — продолжал Кен. — Мой брат немного странный. Порой нам с мамой кажется, что авария и инвалидность очень подействовали на его голову. Я знаю его всего несколько лет. Вкратце я рассказывал тебе его историю, помнишь? Так вот, раньше, как говорит моя мать, Джек не был таким. Ты и сама, конечно, заметила, насколько он бывает агрессивен.

Саманта слушала очень внимательно, но все равно не могла понять, какое отношение все это имеет к ней. Что за просьба?

— Кен, я…

— Саманта, дорогая, я же просил тебя не перебивать меня и выслушать все до конца. — Он нежно улыбнулся ей. — Последние два года поведение Джека становится все более и более странным. Например, он кучу денег выбрасывает просто на ветер. Конечно, фотография — занятие очень интересное и помогает ему отвлечься, но вкладывать в это столько денег! Одна аппаратура чего стоит! Но и это не главное… Его увлек не столько процесс фотографирования, сколько объекты, которые он снимает.

Саманта не смогла удержаться от вопроса:

— Что за объекты? И что значит — увлекся?

Видя ее неутолимое любопытство, Кен не стал на этот раз делать ей замечание, а лишь снисходительно улыбнулся.

— Джек бешеные деньги тратит на всевозможные организации по защите животных, а еще содержит целую деревню эскимосов. Они, видите ли, хранят верность национальным традициям и не собираются заниматься нефтедобычей… — В голосе Кена появились неприятные нотки раздражения и странной злобы, которых Саманта раньше в нем не замечала. — Эти отморозки живут в своих ярангах и бегают с гарпунами на моржей…

Саманта слушала Кена и все больше удивлялась.

— Почему ты так злишься? Не на твои же деньги они живут?

— Именно на мои! Только косвенно, — еле слышно проговорил Кен. — Сама посуди, мы, то есть мама и я, — единственные родственники Джека. Если с ним что-нибудь случиться, то мы, естественно, становимся…

— Кен!

Возмущенный возглас Саманты прозвучал так громко, что Кен, от неожиданности отпустив руки от бортика бассейна, немного отпрянул назад. Но сразу же подплыл обратно.

— Дорогая, давай смотреть на вещи трезво. Если Джек не женится, я унаследую все его состояние. Тогда, поверь, я тут же сниму с нашей шеи всех этих дармоедов.

Саманта не верила своим ушам. Такого Кена она еще не знала.

Неужели он действительно строит планы в расчете на то, что переживет Джека и унаследует его состояние? Саманте было страшно так думать, но реальность не оставляла другого выхода: Кен не огорчился бы, если бы Джек, не дай Бог, умер. А еще ужаснее другое. Судя по всему, он рассчитывает, что это случится не в очень далеком будущем.

Саманта оцепенела. Ей показалось, что она спит и видит дурной сон.

Нет! Нет! И еще раз нет! Это безумие! Ее добрый, ласковый, милый Кен не может оказаться столь жестоким. Не веря в реальность происходящего, Саманте захотелось ущипнуть себя за руку. Боль должна вырвать ее из этого кошмара.

Но к черту сантименты! Не надо показывать свое смятение Кену, твердо сказала себе Саманта.

Он говорит, что он и миссис Моррисон — единственные родственники Джека. Но на самом деле это не так… По всем бумагам Джек — сын Томаса и Келли Райдменов. Для Кена это тоже не секрет. Только через суд они смогут получить свою долю наследства. Только долю…

— Кен, я не совсем понимаю… Почему ты говоришь, что вы единственные наследники Джека? Ведь больше двадцати лет он жил в другой семье.

Кен тяжело вздохнул.

— Вот умница. Ты сама затронула эту тему, — начал он заговорщическим тоном. — Мама очень волнуется о Джеке и о том, как безрассудно он распоряжается состоянием. Ведь мать так долго ухаживала за Джимом, столько для него сделала!.. А старик отплатил ей черной неблагодарностью, ничего ей не оставив…

Саманта была готова взорваться от бешенства! Элизабет Моррисон страдалица?! Ее ведь всегда интересовали только деньги, она никогда не любила Джима! А он всю жизнь заботился о неверной жене и ее отпрыске! И что же? Оказывается, в их глазах он неблагодарный старик! Неужели такое возможно?!

Саманта сжала кулаки и попыталась не смотреть в глаза Кену. Взгляд тут же выдал бы все ее мысли.

Не замечая состояния Саманты, Кен продолжал:

— Ты юрист. Ты отлично разбираешься во всех этих делах. — Он улыбнулся.

Саманте эта улыбка показалась омерзительной. Только теперь она с ужасом поняла, о чем он собирается ее попросить…

— Надо написать доверенность на меня… То есть… ну ты понимаешь?.. — Кен говорил неуверенно, он пытался прощупать почву. — Мы не хотим, чтобы Джек бессмысленно транжирил состояние. Я смог бы принести семье хороший доход… Создал бы свою фирму… Не дай Бог, он напишет завещание в пользу какой-нибудь благотворительной организации… Пойми, — Кен пристально на нее посмотрел, — я думаю о семье.

Интересно, о какой семье он говорит? Саманта точно знала, что Джек в нее не входит.

— Я не уверена, что это возможно, а главное — нужно, — осторожно начала она. — Джек нормален и вполне способен сам распорядиться своим состоянием. Кен, — она бросила на него испытующий взгляд, — ты несправедлив к нему.

Он мягко улыбнулся.

— Саманта, дорогая, пойми, это ради его же блага. Мы с мамой будем тебе беспредельно благодарны, если ты поможешь нам сделать все… — он пытался подобрать слово, — максимально корректно и законно.

Ничего себе выдал! Он отлично понимает незаконность своего желания, но пытается предстать перед ней в лучшем свете! «Максимально корректно и законно», — Саманта повторила про себя его слова, такие же вычурные, как домашнее одеяние Элизабет Моррисон.