Легенда о волке (СИ)

- Не надо папочка, они же убьют тебя, - плакала Эра не в силах его удержать. - Тогда что будет со мной?

- Руди, а ведь она права, что с ней будет, если тебя убьют или арестуют, - рассмеялся Ганс, уже восседая на коне.

- Будьте вы прокляты! - крикнул отец, в удаляющие спины. - Я вам не позволю.

Рудольф вошел в дом, а Эра, прислонившись к стене их маленького дома, горько разрыдалась, такой налог они не в силах выплатить за три дня, которые им дали. Ей придется или умереть или бежать, но как оставить отца одного?

Так и застал ее всю в слезах, заснувшую на их импровизированной постели Вольфганг. Стерев капельку слезы с ее щечки, он увидел, как распахнулись ее очи и утонул в печальных глазах. Эра бросилась на шею возлюбленного и зарыдала пуще прежнего, сквозь всхлипы и слезы, ему удалось вытянуть часть истории.

Его лицо стало суровым, а в глазах полыхнул огонь ненависти, Эре никогда не приходилось видеть его в гневе, но от этого он не становился менее любимым для нее. В эту ночь они почти не разговаривали, он с какой-то отчаянной яростью ласкал ее, и поднимал ее к самой вершине наслаждения, но сам как и в прошлый раз не смел накрыть ее своим телом и окунуться в ее глубины.

Утром Эра проснулась когда солнце уже было высоко на небе, и выбежав из сарая она пошла на поиски отца. Его нигде не оказалось, видимо увидев, что ее нет в кровати, он посчитал, что она уже ушла.

Пора подоить корову, с этой мыслью девушка вошла в коровник, но к своему ужасу не обнаружила ее там, на поле ее тоже не оказалось. Страшная мысль закралась в ее голову, но она отогнала ее прочь, и пошла в деревню.

Фрау Кройцман, когда Эра возвращала ей чистый узелок одежды, прятала глаза.

- Фрау Эльза, - Эра забеспокоилась. - Вы здоровы?

Та вздрогнула и кивнула, не поднимая глаз.

- Может ваш добрый муж захворал, или кто-то с детей?

Прачка всхлипнула, и выбежала прочь, не выдержав ее доброты. Через несколько минут вошел ее муж, и сообщил, что в услугах Эры они больше не нуждаются. После этих слов, девушка почувствовала, что ее словно ударили в солнечное сплетение. Уходя, она так и не узнала, что до ее прихода заявился советник лорда и пригрозил им повышением налога, если они не откажут ей в работе. Никто в деревне не мог отказать Манфреду Кану, подвергая свою семью на голодную смерть, а у прачки было восемь детей, и пять внуков. И как бы не жаль было бедную девушку, родня была дороже.

Следующим ударом этого дня стала встреча отца, возле бойни. Побледнев она подошла к нему.

- Почему ты здесь? Где наша коровка? - прошептала Эра, ее голос осип.

- Мне пришлось… - Рудольф не смог договорить.

- Нет папа, - Эра потянула его обратно. - Еще не поздно давай заберем ее.

- Ее уже…- у него самого в глазах стояли слезы.

- Нет папа, пожалуйста скажи, что ее еще не убили?

Какой же отец может видеть такое отчаяние в глазах собственного ребенка, и хоть теперь они имели половину всей суммы налога, легче от этого не стало. Он развернулся и побежал от укора родных глаз подальше, чтобы не видеть и не слышать боли в ее нежном голосе.

Почти слепая от слез он добралась к дому старика Уильяма, и почти свалилась к нему на руки, потеряв сознание. Очнулась она на его кровати, а он озадачено водил какой-то травой перед ее носом, потом дал выпить какой-то горький отвар.

- Что это? – спросила Эра.

- Ты себя не бережешь, вон какие темные круги под глазами, а от усталости ты просто валишься с ног. Этот отвар придаст тебе сил.

- О, дедушка. Скоро мне не нужны будут силы, потому что скоро мне придется умереть.

- Что ты такое говоришь, глупая, - рассердился старик. - Тебе еще жить да жить.

- Все пропало!

- Не уж-то тебя бросил твой ухажер, - нахмурив брови, спросил Уильям. - Ты только скажи и я вмиг заставлю его жениться на тебе.

- От-от-куда вы знаете, про Вольфа? – удивилась Эра, не заметив, как вздрогнул старик от давно не произносившего вслух имени.

- Расскажи мне о нем? – попросил он, не поворачиваясь к девушке лицом.

- Он самый лучший, - Эру не нужно было просить, чтобы рассказать о любимом, она даже позабыла о подлости Ганса и советника.

- Вольфганг высокий как могучий дуб, сильный как скала, но мягкий как воск и добрый как ангел. Он такой красивый, каждый раз, когда я на него смотрю мне хочется и плакать и смеяться. Его волосы светлее пшеницы на полях, а глаза затмевают зелень листвы на деревьях. Нос у нег прямой – знатный, а губы сладкие как мед. Он благородный и очень гордый.

- Дедушка ты не прав, он не бросал меня. Я плакала из-за Ганса.

- Что опять натворил, этот сын шакала?

- Они повысили нам налог, а фрау Кройцман выгнала меня с работы.

- Видно, ей угрожал этот недоросток, - Уильям покачал головой. - Ты не должна на нее обижаться, девочка, у нее большая семья и нужно кормить много ртов.

Эра всхлипнула.

- А отец отвел на бойню нашу корову. А вы, дедушка тоже меня прогоните?

- Не говори ерунды, пустая башка.

- Теперь я не знаю, как мы будем жить?

- Все наладится, вот увидишь.

Но ничего не наладилось, посуда, готовая к продаже была разбита в мастерской отца, пока он был в деревне. Эра знала точно кто и зачем это сделал, а вот отец не догадывался, на что пошел Ганс лишь бы заполучить гордячку-оборванку.

Теперь Эра трудилась только у старика-лекаря, утром расчищала грядки для лекарственных растений, а днем шла в лес собирать ягоды, грибы и показанные Уильямом растения. Ее белый волк, которого она теперь не величала Вольфом, из-за совпадения с именем любимого, она называла просто «мой милый друг», следовал за ней попятам. Они были неразлучны, даже утром идя в деревню, она видел мелькающий в одолении белый мех, искрившийся на солнце, поэтому дорога, никогда не была скучной.

Вольфганг появился как обычно, и она снова растворилась в изумрудах его глаз, а он заставил ее забыть печали на время. Его ласки становились еще смелее. Эти ночи стали для нее откровением, а для Вольфганга смыслом его существования.

- Знаешь у меня есть тайна, - Эра говорила тихо, свеча почти догорела и в приюте влюбленных было темно, но им и не нужен был свет, чтобы видеть друг друга. Их образы навсегда запечатлелись в их сердцах и мыслях, и если б они имели талант рисовать, влюбленные смогли б нарисовать портрет любимого человека, просто вспомнив его лицо.

- И ты решила мне ее открыть? – Вольф улыбнулся в темноте. - И чем же я заслужил такое доверие?