Согрей меня

- Чего же мы ждем, дорогая? - воскликнул он, протягивая к ней руки.

Патрисия выронила книгу и бросилась в его объятия. Приподнявшись на цыпочки, она встретила его изголодавшиеся по поцелуям губы, теряя над собой контроль.

Прежде чем осознать, что происходит, Патрисия обнаружила, что лежит на деревянном полу около камина под овечьим тулупом Стоуна.

Шестое чувство подсказало девушке, что он ее раздевает и скидывает одежду с себя самого. Патрисия протянула ему руки. И он, улыбаясь, нырнул в ее объятия. Упиваясь друг другом, молодые люди целовались снова и снова.

В этот момент Патрисия не могла думать ни о чем, кроме пронизывающих тело приятных ощущений. В сознании был лишь обнимавший ее мужчина, навсегда завоевавший ее сердце.

Они любили друг друга с тем же нежным отчаянием, но, как и в ночь накануне, ее не покидало чувство легкой грусти. Попытки Патрисии анализировать почему, не увенчались успехом. Сейчас она могла думать лишь о нарастающем удовольствии.

Как только она достигла пика блаженства, Стоун вошел поглубже и, сделав еще несколько толчков, последовал ее примеру, бормоча нечленораздельные слова в ее шею обжигающими кожу губами.

В его объятиях девушка чувствовала себя защищенной.

Не успели они отдышаться, как все повторилось снова.

- О боже, Стоун, что же мы наделали!

Но ответа она не услышала. Того ответа, которого ждала.

Глава 9

Стоун смотрел на нее затуманенным взглядом опьяненного любовью человека.

- Что мы наделали? - повторил он ее вопрос, часто заморгав. В ту же минуту его лицо исказилось. Он выругался. - Прости меня, Патрисия.

Девушка опустила голову на его плечо.

- Ну, что ты.

- Проклятие, что на меня нашло? Мог бы придумать что-нибудь поинтересней. О чем, черт возьми, я думал?

- Это не только твоя вина, ведь я могла тебя остановить. Но я.., у меня совершенно выскочило из головы, что последний презерватив мы давно использовали.

- Я знаю, дорогая. Я тоже об этом не думал.

Патрисия посмотрела на живот. А вдруг она забеременела?

Слишком рано, Патрисия, об этом беспокоиться. Тревожные сигналы поступят через месяц, вот тогда и подумаешь, что делать.

Патрисия выпрямилась.

- Однако нам пора собираться. Но Стоун не дал ей подняться.

- А тебе не кажется, что нам следует об этом поговорить?

- Может быть, все еще обойдется. К чему волноваться сейчас?

- Нам надо продумать все варианты, на тот случай, если все же это случилось. Патрисия глубоко вздохнула.

- А почему бы не подождать, пока мы не узнаем наверняка?

- Если мы решим этот вопрос сейчас, то не придется ломать голову, если окажется, что ты беременна.

- А если нет, то мы лишь потеряем время.

Девушка не поверила собственным ушам: она любила предусмотреть все заранее, у нее в запасе всегда существовал план на непредвиденные обстоятельства. Она умела и знала, как подстраховаться. И лишь ее спонтанная поездка в Монтану была совершенно незапланированной.

Может, ее жизнь приобретает новый смысл?

Патрисия соскочила с его колен и принялась собирать свою одежду. Стоун нахмурился и тоже оделся.

- Я хочу, чтобы ты знала, я не оставлю тебя в беде.

С одной стороны, девушка была счастлива, услышав его слова. Но с другой, она была в ярости. Она мечтала о любви, ей не нужна его помощь, подумаешь, какая забота!

- Этой беды может не случиться, - огрызнулась она.

- Не заводись, - Стоун удивился ее резкости.

- О, простите, мистер Гаррет. Но только я не "завожусь". Я уже "на взводе".

- Я же извинился. Кровь хлынула к ее лицу.

- Не злись, я тоже взяла на себя часть вины. Я ни в чем тебя не обвиняю. Меня бесит твое отношение ко мне.

- Мое отношение? Я же предложил свою помощь. Ты бы предпочла, чтобы я тебя бросил? Чтобы оставил тебя одну решать свои проблемы?

- Я способна за себя постоять, - парировала она. Но в душе...

...Не смеши, Патрисия. Кто только что потерял свое дело? Кого вчера бросил и обобрал жених? Кто чуть не потерялся в буране? И кого этот обаятельный ковбой так любил все эти дни, а теперь ты недовольна его "отношением"? Как же ты собираешься растить ребенка и строить новую жизнь одновременно?

А может, и нет никакого ребенка.., надеялась она. Ей захотелось найти поддержку у Стоуна.

- Замечательно. Будь по-твоему, - сказал он. - Но только знай, что, если у тебя будет ребенок, я тоже буду иметь на него права. И не сомневайся, я сделаю все возможное, чтобы доказать это, мисс городская девочка.

- Угрожаешь?

- Нет, дорогая. Клянусь именем Гарретов, будет по-моему. Жители Кланси знают мой характер, можешь поинтересоваться.

Он отвернулся и направился к камину проверить, погас ли огонь.

Пожар.., или любовь? Вся его фигура выражала, что внутри у него клокочет... Нет, о любви не может быть и речи.

Патрисия собрала свои вещи, не забыв и одолженную книгу. Ни слова не говоря, девушка понесла их к грузовику и бросила на пассажирское сиденье.

- Упрямый грубиян, - процедила она сквозь зубы.

Подумаешь - "именем Гарретов"! Это хвастовство совершенно выбило ее из колеи, но, решив, что делить шкуру неубитого медведя еще рано, Патрисия воздержалась от дальнейших упреков.

Не желая возвращаться в сторожку, девушка предпочла подождать Стоуна на крыльце. Ее удручала мысль, что он там один в опустевшей комнате, но видеть место, где они так пламенно любили друг друга, ей не хотелось. Зачем будить прекрасные воспоминания сейчас, после разыгравшейся сцены?

Последний раз было божественно.., а возможные последствия придали их расставанию особенный, горьковато-сладковатый привкус.

В дверях с ружьем в руке появился Стоун.

Он захлопнул дверь, хорошенько подергал ее и убедился, что она закрыта. Затем проверил ставни. Широко шагая, мужчина пересек двор, подошел к грузовику и, забросив ружье в кабину, уселся за руль и завел мотор.

Патрисия окинула лужайку прощальным взглядом и последовала за ним.

Стоун посмотрел на девушку, и его сердце сжалось. Патрисия словно вросла в сиденье и напоминала ему ту же самую застывшую, угрюмую, испуганную "мэм", которую он вез неделей раньше в сторожку. Подсознательно чувствуя свою вину, Стоун хотел извиниться и, конечно, помириться. Но внутренний голос советовал ему оставить все как есть. В конце концов, они оба потеряли над собой контроль. Единственной женщиной, с которой он не предохранялся, была Вэл - его жена. Как же так случилось, что он, забыв обо всем, отдался этой девушке так самозабвенно и без оглядки?