Согрей меня

- Последний?

- Последний, - утвердительно кивнул Стоун.

- О, - обреченно вздохнула она, понимая, что до магазина в ближайшее время им не добраться.

- Нам придется здесь задержаться как минимум на несколько дней, - сообщил он в ответ на ее взгляд. - И не стану скрывать, что мне будет нелегко удерживать дистанцию.

Значит, они все это время будут рядом, будут касаться, ласкать друг друга...

- Ну а я не буду от тебя скрывать, как мне хочется твоих ласк, твоих умелых рук, только...

- Да, понимаю. - Стоун повертел упаковку в руках. - Вопрос в том.., использовать ли его сейчас или приберечь на потом?

Вопрос оказался не из легких. Она бы хотела заняться этим прямо сейчас, но перспектива длинных дней.., и ночей без него представлялась ужасной. Девушка прикусила губу и пожала плечами.

- Думаю, нам стоит подождать. - Стоун сунул презерватив в карман фланелевой рубашки и протянул ей руку. - Иди сюда, дорогая.

Патрисия подошла. Он обхватил ее за талию и притянул к себе; в груди нарастало волнение и множество других разнообразных чувств...

- Пожалуй, стоит добавить в список запасов нашей сторожки еще и это. Или брать их с собой побольше.

Сожаление, досада, зависть наполнили ее душу при мысли о другой счастливице, которая в следующий раз окажется здесь со Стоуном. Шансы на то, что это будет она, были ничтожно малы. Неужели она ревнует? А почему бы и нет? Да что это с тобой, Патрисия?

Ты ведешь себя неразумно, ведь вы едва знакомы, а ты уже ревнуешь. Конечно, он стал твоим первым мужчиной. И всегда им будет. Но именно эта причина да еще то, что, кажется, она влюбилась, и вызывали ревность к той, будущей его женщине.

Стоун поцеловал ее в макушку.

- Но в этом случае нужно быть готовыми к грабительским налетам горячих тинейджеров.

- А это дороговато.., и совсем себя не окупит, - поддела его Патрисия.

- Ты права, мой дорогой бухгалтер. Стоун медленно провел руками по ее спине. Девушка закрыла глаза и прижалась к нему. Взяв одной рукой ее подбородок, мужчина приподнял ее лицо.

- Хочешь поиграть в криббидж?

- Не очень. - Играть в карты или во что-то еще не было никакого желания. Сейчас ей хотелось только одного - подольше оставаться в его объятиях. Даже если они не будут заниматься любовью. - Но если хочешь, я составлю тебе компанию.

- У меня тоже нет особого настроения, хотел разнообразить твое пребывание здесь.

Ее так и подмывало спросить, а на что же у него есть настроение? Но, подумав, она промолчала. Зачем провоцировать его, ей ведь придется ему отказать. Благоразумнее не будить в нем любовные воспоминания прошлой ночи, а ждать до тех пор, пока не наступит момент, когда они оба потеряют контроль над своим телом, а этот момент наступит.

Патрисия откинула со щеки непослушную прядь.

- Давай посидим тихонько.

Стоун присел на край тахты и откинулся на подушки, вытянув свои длинные ноги. Устроившись поудобней, он привлек девушку к себе.

Ее голова упиралась в его подбородок, а его руки обвивались вокруг ее талии. Замерев в такой позе, девушка уставилась на пляшущие в камине огоньки. Стоун снова поцеловал ее в затылок.

- Может, почитаем? - спросил он.

- Давай.

Стоун достал не дочитанные ими вчера книжки. Патрисия открыла свой роман прямо перед собой, а он устроил свою книгу на ручке тахты. Продолжительные паузы между страницами явственно свидетельствовали о том, что ему не удается сконцентрироваться, так же как и ей самой.

Наконец, устав он притворства, девушка захлопнула книгу и положила ее на грудь.

Он пошевелился.

- Думаю, нас чтение сейчас не занимает. - Стоун тоже отложил свою книгу.

- Нет, я лучше посмотрю на огонь.

- Раньше я часто смотрел на огонь, гадая по очертаниям пламени.

- А я делала то же самое с облаками.

- Я любил смотреть на облака, когда был помоложе.

- Как проходило твое детство на ранчо? - поинтересовалась она.

- Замечательно. У меня было все: свобода, простор, друзья; хотя, возможно, где-то и лучше, но мне не с чем было сравнивать. Иногда я даже завидовал своим друзьям, живущим в городе: мне казалось, у них больше свободного времени. Гулянье гуляньем, но приходилось и работать, на ранчо нельзя бездельничать. Зато я мог вдоволь скакать на лошадях.

- Должно быть, это здорово.

- Я обожаю верховую езду до сих пор.., особенно в ясную погоду. А ты ездишь верхом?

- Ездила несколько раз, подростком, но так и не вошла во вкус.

- Пока ты гостишь у бабушки, можешь заглянуть ко мне на ранчо, и мы обязательно прокатимся, если, конечно, у тебя будет время.

Он хочет встретиться с ней снова, после того, как они покинут сторожку! Патрисия была счастлива: есть надежда на продолжение! Но на какое продолжение?

Внутренний голос осторожно напомнил, что приглашение прокатиться верхом вовсе не означает его заинтересованность в серьезных отношениях. Да и вообще, о чем она думает? Не успела зализать раны от своей несчастной любви, как уже готова броситься в объятия другого.

Неожиданный треск мерцающего в камине пламени напугал Патрисию, девушка вздрогнула.

Стоун усмехнулся.

- Никак не привыкнешь?

- Мне это почти удалось, но иногда я все же забываюсь.

- О чем ты так напряженно думаешь? Интересно, как он отреагирует, если она поведает ему все, о чем думает?

- Я не думаю, а мечтаю.

- О чем?

Патрисия пожала плечами.

- О том, о сем.

Стоун развернул ее к себе лицом. Посмотрев ему в глаза, девушка улыбнулась и, повинуясь его настойчивым поглаживаниям по спине, прильнула к нему губами.

Слабый сладострастный стон сорвался с губ, когда он вновь завладел ее ртом. Его руки начали ласкать ее тело, разжигая ее еще больше.

Наконец Стоун подхватил Патрисию на руки и двинулся к кровати.

- Стоун? Я думала, мы решили подождать.

- Мы так и сделаем. Но, поверь, существует множество других способов получить удовольствие.

Добравшись до кровати, Стоун положил Патрисию спиной на верхнюю полку, ноги девушки свешивались вниз, так было удобней стягивать с нее джинсы. По спине Патрисии пробежала дрожь, когда вместе с джинсами вниз поползло и ее нижнее белье.

Стон развел ее колени, устроив одно из них на своем плече. У девушки перехватило дыхание, когда его губы коснулись ее самого сокровенного места. Намеренно щекоча ее тело своей густой мягкой бородой, мужчина усиливал наслаждение, доводя до полного исступления.