Мир у твоих ног

Вместе с матерью с дивана поднялась молодая женщина — по всей видимости, сестра Ника. Обе они молчали и переводили взгляд с Ника на Беату и обратно, вероятно ожидая, что те поприветствуют их первыми.

Прием оказался вовсе не дружелюбным. Сбывались худшие опасения Беаты. Некоторое время в гостиной висело тягостное молчание, но потом произошло совершенно неожиданное. Ни Ник, ни Беата не заметили присутствия в комнате еще одной особы, хотя были предупреждены о ней.

Элегантно и дорого одетая обладательница чувственной фигуры утопала в удобном кресле, освещенном приглушенным светом бра. Наблюдая за ситуацией из-под опущенных ресниц, она, не спеша, жестом, исполненным достоинства и сознания собственной неотразимости, подносила к коралловым губам бокал с коктейлем. И вот, эта белокурая обладательница сногсшибательной фигуры грациозным и небрежным жестом поставила недопитый бокал на старинный журнальный столик и с легкостью бабочки, слетающей с цветка, выпорхнула из глубин кресла и устремилась к Нику.

— Ники, дорогой, как же я соскучилась! Мы все соскучились, — добавила она, оглянувшись на хозяйку дома и ее дочь, словно приглашая их присоединиться к ее приветствию.

Она повисла на шее у Ника, совершенно не обращая внимания на стоявшую рядом Беату, которая мысленно сразу же назвала ее белокурой бестией. Она потянулась губами к Нику, приподнялась на цыпочки, но он схватил ее за руки, обвивавшие его шею, словно лианы, и разжал их.

— Здравствуй, Лиллиан, что ты здесь делаешь?

— Ой, как грубо, Ники, — обиженно повела гладкими плечами и надула губы блондинка, но не отстранилась от него ни на шаг. — Я приехала погостить к своей подруге, а заодно повидаться с тобой. Я никак не могу забыть нашу последнюю встречу, просто вся воспламеняюсь от воспоминаний, — понизив голос, шепнула она, совершенно не стесняясь Беаты. Напротив, она покосилась на нее своими ярко-фиалковыми глазами, аккуратно подведенными черным карандашом, и захлопала ресницами.

Убедившись, что слова дошли по назначению, а предназначались они именно Беате, белокурая бестия весело рассмеялась и все же сорвала с губ Ника поцелуй. Всю эту отвратительную, по мнению Беаты, сцену совершенно спокойно созерцали родственницы Ника. Казалось, что для них не происходит ничего необычного и предосудительного.

Ник отстранил от себя Лиллиан, которая, на этот раз послушно отступила в сторону, и обратился к матери:

— Я вижу, ты совсем не рада видеть меня, мама. Если так, то мы с Беатой можем не стеснять тебя и сразу уехать.

Его голос был твердым и звучным, не предвещавшим ничего хорошего. Он доносился до Беаты, словно из тумана. В голове у нее опять было жутко горячо, а перед глазами простиралась пелена. Она быстро заморгала, стараясь прогнать наваждение, но ощущение того, что все происходящее это просто какой-то непонятный и неприятный сон, не проходило. Беата будто взирала на все со стороны, будто все это ее не касалось, но гадостное и тревожное чувство было вполне реальным.

Мать Ника тем временем, словно перешагнув через невидимую постороннему глазу преграду, мешающую ей тепло встретить сына и даже заговорить с ним, наконец, разомкнула плотно сжатые, слегка оттененные розовой помадой губы, и ее звучный грудной голос зазвенел под потолком:

— Ты как всегда все превратно понял, мой дорогой. Конечно, я рада твоему приезду, — сказала она с легким нажимом на слове «твоему».

— Как видишь, я не один, — парировал он ее выпад и уверенно обнял Беату за талию.

Этот жест хозяина, собственника не ускользнул и от белокурой бестии, и она, вновь капризно надув губы, едва слышно фыркнула, но тут же взяла себя в руки, и выражение ее лица опять стало слащаво-радостным.

— Позволь представить тебе и всем присутствующим мою невесту Беату, — продолжил Ник.

— Здравствуйте, — едва не задохнувшись от волнения, пролепетала Беата.

— Мы поговорим об этом позднее, — ответила то ли на ее приветствие, то ли на представление Ника его мать и ее будущая свекровь. При этом она даже не удостоила Беату взглядом.

Похоже, Ник ничего другого и не ожидал, поэтому, ободряюще улыбнувшись Беате, потянул ее к выходу из гостиной.

— Пойдем, я покажу тебе комнату для гостей. Ты устала, тебе надо отдохнуть.

— А как же ужин? Он уже готов! — растерянно произнесла тетя Джили, обескураженная увиденной встречей матери с сыном и будущей невесткой и чувствующая потребность сгладить неприятное впечатление.

— Мы спустимся через полчаса и съедим все твои кулинарные шедевры. — Ник на ходу свободной рукой обнял тетю и звонко чмокнул ее в щеку. — Мы ужасно голодны, — добавил он за двоих. — Будет великолепно, если за ужином вся семья соберется за одним столом! — крикнул он, уже покинув комнату, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Вы видели? — презрительно прошипела Лиллиан, обращаясь к миссис Палтроу и Карине. — Убожество. Вы так не считаете? Я совершенно не узнаю Ника. Он такой изысканный, утонченный и образованный, а польстился на какую-то серую мышь, — еще сильнее расходилась она.

— Полостью с тобой согласна, дорогая, — ответила ей миссис Палтроу.

Почувствовав одобрение со стороны главной силы в доме, белокурая бестия заговорила еще увереннее:

— С этим надо что-то делать. Неужели вы позволите, чтобы Ники опозорил себя женитьбой на провинциальной девчонке?

— Конечно, нет! — с жаром воскликнула миссис Палтроу. — Этого нельзя допустить!

— А мне она понравилась, — неожиданно подала голос доселе молчавшая Карина.

Миссис Палтроу и Лиллиан с удивлением посмотрели на нее. Казалось, они были удивлены не только ее несогласием с их мнением, но в большей степени тем, что она вообще подала голос и к тому же осмелилась высказать свое мнение.

— Да, — неожиданно для самой себя подтвердила свои слова Карина. — Мне кажется, что Ник нашел ту, что искал, и что именно рядом с этой девушкой он будет счастлив.

— Что за бред ты несешь? Ты в своем уме, Карина? Твой брат известная в широких кругах личность. Он не может запятнать свою репутацию женитьбой на подобной особе, — возмутилась миссис Палтроу, и ее голос опять стал громоподобным.

— Мама, неужели ты не заметила, что Ник просто светится, когда смотрит на нее?

— Глупости! — сказала, как отрезала, миссис Палтроу.

— Ник любит ее, и, по-моему, мы не должны им мешать, — чувствуя напор матери и подруги, уже не так уверенно проговорила Карина. Ей вообще было несвойственно перечить, кому бы то ни было, а уж тем более собственной матери. В душе, где-то очень глубоко, робкий и еле слышный голосок частенько спорил с матерью, но Карина никогда не решалась давать ему волю.

Не понимаю — чем я уступаю этой простушке? — тем временем погрузилась в безрадостные мысли Лиллиан. Нас даже сравнивать нельзя. Ложная скромность здесь ни к чему. Странные существа эти мужчины. Променять изысканную, восхитительную во всех отношениях женщину на гадкого утенка! Еще неизвестно, получится из нее лебедь или нет. Скорее всего, она с ее данными так и останется невзрачной на всю жизнь. Нет, это выше моего понимания! — размышляла она, глядя на яркую люстру через хрустальные стенки бокала с остатками янтарного коктейля. Она так погрузилась в размышления, что не заметила, как стала озвучивать собственные мысли.

— Ну что, что он мог найти в этой простушке?

— Нет, моя дорогая, — вырвал ее из страны грез звучный голос миссис Палтроу, и только тогда Лиллиан заметила, что ее мысли стали достоянием общественности, — судя по всему, она не так проста, как нам могло показаться на первый взгляд. Сумела же она чем-то завлечь и привязать к себе Ника.

— Вы так думаете? — немного смутившись от собственной оплошности, произнесла Лиллиан.

— Несомненно. Я уверена, что она ведет свою игру, призом за выигрыш в которой будет состояние моего сына и положение в обществе. Мы должны этому помешать.

— Да, да, — оживилась Лиллиан, а Карина нахмурилась.