Зеленоглазая чаровница

Сердце Серенити дало сбой.

— Сходил сума?

— О, да. Перед своим исчезновением он все носился с вашей фотографией.

— Моей? — Серенити не смогла скрыть румянец удовольствия, появившийся на ее щеках. Так, значит, Мэтт испытывал к ней особые чувства еще до того, как они встретились. То, что после удара по голове он помнил одну ее, не могло не льстить самолюбию женщины.

— Да, вашей. Так где вы с Мэттом собираетесь жить? У него очень маленькая квартирка.

Серенити не знала, что сказать. Вероятно, Марианн не в курсе всех деталей их поспешной женитьбы. Ей не хотелось расстраивать эту добрую женщину, но и врать она не могла.

— Мы пока ничего не обсуждали.

— Еще будет время обсудить. Он вас так любит.

Ее сердце на мгновение замерло в груди. А если Марианн права? И он действительно любит ее, несмотря ни на что? Серенити заколебалась. Она не знала, насколько искренней может быть с сестрой Мэтта. Но решила рискнуть. Рассказать всю правду.

— У нас некоторые проблемы. Я… э-э… не решилась сообщить ему некоторые важные вещи о себе, когда мы встретились. А потом было уже поздно.

— Мэтт вспыльчив, Серенити, — Марианн вздохнула. — Все мы такие. Но тем не менее он хороший человек.

— Это большое облегчение.

Серенити сразу вспомнила Хэнка. Тот тоже обладал взрывоопасным характером. Но разница все-таки была. Мэтт никогда не распускал руки.

— Он не умеет злиться долго, — продолжала Марианн. — И сейчас, скорее всего, его гнев остыл.

— Нет. Он сказал, что не может доверять мне.

Марианн нахмурилась:

— Доверие — это очень важно. Нельзя постоянно находиться рядом с человеком и не доверять ему.

— Да. Любовь без доверия ни к чему хорошему не приводит.

После того как Марианн с Рейчел уехали, Мэтт отвез свою жену обратно в охраняемый дом. Он радовался, что сестра и Серенити так быстро нашли общий язык. Вдруг это поможет спасти его непрочный брак?

Еда — единственная вещь, которая его не радовала. Гамбургеры оказались слишком солеными и тяжело легли на желудок. В Лост-Крик после вегетарианских обедов, приготовленных руками Серенити, он чувствовал себя гораздо лучше.

Когда они вошли дверь, Мэтт вскинул на плечо огромную сумку, которую до этого бросил в прихожей, отправившись догонять Серенити. Поднявшись вслед за ней в спальню, он бросил сумку на кровать королевских размеров.

— Что ты делаешь? — спросила его Серенити.

— Распаковываюсь. — Он улыбнулся ей медленной ленивой улыбкой, надеясь, что она отреагирует на нее так же, как реагировала до их ссоры.

— Зачем?

Мэтт сосредоточенно проверял ладонью упругость кровати. Его сердце билось неровными толчками. Что, если она скажет «нет»?

— По-моему, это очевидно.

Серенити молча взяла его сумку и вышла с ней в холл. Ее путь лежал в соседнюю спальню. Там она поставила сумку на пол и повернулась к Мэтту, который как привязанный следовал за ней.

— Мы с тобой допустили множество ошибок. И я не собираюсь совершать еще одну. Ты будешь спать на другой кровати.

— Не думаю, что занятия любовью были ошибкой.

— Правда? А о чем ты думал, когда хлопнул дверью после нашей ссоры?

Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. Зеленый взгляд был полон гнева.

— Это всего лишь ссора. С кем не бывает? Я люблю тебя, Серенити. И знаю, что ты тоже любишь меня… когда не обманываешь.

Он попытался взять ее за руку, но она отшатнулась:

— Я не обманщица и не преступница, что бы ты ни думал по этому поводу.

Он опустился на кровать, страстно желая, чтобы она села рядом.

— Не важно, что мы думаем. Главное, что мы чувствуем друг к другу.

— Важно и то и другое, — возразила она. — Ты достаточно ясно дал мне понять это. Ты не доверяешь мне?

Он не выдержал ее требовательного взгляда и отвернулся.

— Вот и ответ, — вздохнула Серенити. Ее плечи поникли. — Мэтт, я заслуживаю и любви и доверия. Если ты не можешь понять и простить того, что я сделала, тогда… Тогда все закончено.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Серенити влетела в свою спальню и повернула ключ в замке. Силы покинули ее. Прислонившись спиной к стене, она медленно сползла на пол и легла, свернувшись клубком. Рыдания рвались из ее груди.

Она знала, что поступила правильно. Ибо нет любви без доверия. Но почему же ей было так больно?

Когда-то, сбежав от Хэнка, она мечтала, что обретет покой и станет полноценной женщиной. Мечты сбылись. Ее душа исцелилась. А сама она встретила любовь. Несчастную любовь.

Когда-нибудь она, пообещала Серенити самой себе, забудет Мэтта. Будет вспоминать свой короткий брак с улыбкой.

Только вот станет ли она счастливой?

В предрассветной темноте следующего утра Мэтт стоял перед дверью спальни Серенити. Столь рано из постели его выгнала привычка медитировать вместе с женой.

И теперь он размышлял, стоит ли стучаться в закрытую дверь или поискать Серенити где-нибудь в доме. Даже здесь вряд ли она отказалась от ежедневных медитаций.

Вчера вечером они снова повздорили. Серенити буквально вышвырнула его из своей комнаты. А еще она не захотела делить с ним постель. Для него это было внове, так как ни одна женщина прежде ему не отказывала.

Он начал спускаться в холл, ногой нащупывая невидимые в темноте ступени.

Сегодня вторник. И спустя каких-то восемь часов все закончится. Хэнк попадет в камеру, которая его так долго ожидала. Серенити освободится от преследующего ее страха.

Ее помощь будет больше не нужна, и она исчезнет из его жизни. А ему так не хотелось ее отпускать. Мэтт любил ее. Любил и не доверял. А Серенити требовала и того и другого.

Нет. Может быть, он неправ, но он не в силах ей поверить.

С этими мыслями Мэтт вошел в просторный холл. Слева доносились упоительные запахи кофе, а справа, из гостиной, лился мягкий свет. Мэтт пошел туда. На полу в окружении кристаллов сидела Серенити. Она медитировала при свече. Ее свет дробился в бесчисленных гранях кристаллов и делал лицо женщины неправдоподобно красивым.

Он сел рядом с ней на коврик. Она ничем не показала, что знает о его присутствии. Как обычно, когда горизонт пронзил первый луч восходящего солнца, Серенити встала и проделала упражнения. Двигалась она грациозно и уверенно.

— Доброе утро, — проговорил он, когда медитация была закончена.

Серенити только кивнула, задувая свечу. Они прошли на кухню. Кофемашина уже исходила паром. Серенити налила себе бодрящего напитка. Мэтту она ничего не предложила. Ему пришлось обслуживать себя самому.

— Я думаю, сейчас нам надо поработать над кое-какими приемами самообороны, — сказал он, принюхиваясь к божественному запаху кофе. — Тем более, сейчас твои мышцы еще разогреты после медитации.

Она холодно посмотрела на него:

— А я могу поработать с кем-нибудь другим?

Это были первые слова, которые она произнесла за все утро. От них веяло враждебностью. Но Мэтт приободрился. Может быть, для меня не все потеряно, подумал он. Если бы ей было наплевать на него, то она не разговаривала бы с ним холодно.

— Серенити, пожалуйста. Для нас обоих это работа. В ней нет ничего личного. Так давай же сделаем ее приятной.

Она пожала плечами:

— Где и когда?

— Сейчас. А в гостиной достаточно места.

— В этом? — Серенити показала на длинное одеяние, которое она так и не сняла после медитации.

— А что ты наденешь вечером?

— Не знаю. Что-нибудь, что скроет микрофон.

Он отхлебнул кофе.

— Мы решили не навьючивать на тебя оборудование. Лучше поставим на прослушивание саму комнату.

— Но это же занимает чертову уйму времени.

— Мы уже начали работать над этим. В снятом для тебя номере две спальни и гостиная. Ты встретишь Хэнка именно там. В гостиной уже установлены камеры и микрофоны. А сейчас в одной из спален монтируется принимающее устройство.