Заблудившийся ангел

Мэтт отстранился, они постояли еще какое-то время на светофоре, после чего свернули на Бэтхерст-стрит.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Я вся горю.

Мэтт криво улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка.

– Вообще-то я справлялся о твоем здоровье. Сэнди уже начала делать тебе гормональные инъекции?

Эй-Джей кивнула:

– Да.

– Если я ничего не путаю, мне нужно в понедельник пройти кое-какие тесты.

– Это так. Да, Мэтт…

– Что?

– Она сказала, что, поскольку мои шансы зачать ребенка невысоки, в моем случае искусственное оплодотворение – это лучший вариант.

– Разумеется.

– Это означает, что после процедуры оплодотворения мы не сможем заниматься сексом, – добавила она.

Мэтт поджал губы:

– Я знаю, что это означает.

Они свернули на оживленную Ливерпул-стрит, и ее пульс снова участился. Мэтт недоволен, и она не может его винить. Но означает ли это, что он откажется выполнять их соглашение?

Глубоко вдохнув, она уставилась перед собой:

– Мэтт, я должна кое о чем тебя спросить. Меняет ли это что-то для тебя?

– В каком смысле?

– Это не совсем то, на что ты соглашался.

– Ты думаешь, что я откажусь тебе помогать, потому что не смогу заниматься с тобой сексом?

– Я… не знаю.

Мэтт разочарованно вздохнул:

– Мой ответ «нет». – Он бросил на нее взгляд, затем переключил свое внимание на дорогу. – Даю тебе честное слово, Эй-Джей. Ты можешь мне доверять.

– Хорошо.

Она кивнула и несколько раз медленно вдохнула, чтобы успокоиться.

Они оба молчали, пока снова не остановились на красный свет.

– У тебя есть загранпаспорт? – неожиданно спросил Мэтт.

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Как ты относишься к Португалии?

Эй-Джей нахмурилась:

– Даже не знаю. Слышала, что в провинции Алгарви на атлантическом побережье очень красиво.

– В следующую субботу я лечу в Фаро. – На светофоре загорелся зеленый, и они продолжили свой путь. – Я бы хотел, чтобы ты полетела со мной.

«Что?»

– Но у меня нет загранпаспорта.

– У меня есть знакомые, которые смогут оформить его за несколько дней.

Наличие у него таких знакомых нисколько не удивило Эй-Джей. Ее удивило, что он предложил ей поехать с ним.

– Разве это не деловая поездка?

– Да, но я босс и могу делать то, что хочу. Ты никогда не была за границей. Соглашайся.

– Но твоя работа…

– Будет закончена через день, максимум два.

Игнорируя охватившее ее приятное волнение, она покачала головой:

– Я не хочу тебе мешать.

– Ты не будешь мешать. – Движение в районе Гайд-парка стало более плотным, и Мэтту пришлось сбавить скорость. – Мы вылетаем в субботу в восемь часов утра. Мы сделаем дозаправку в Сингапуре, долетим до Рима. В аэропорт Фаро мы прибудем в воскресенье вечером. Пяти дней достаточно?

«Достаточно для чего?»

– Чем мы будем заниматься целых пять дней?

– Уверен, мы что-нибудь придумаем.

– Мэтт, я не думаю, что нам следует…

– Если ты боишься, что я буду к тебе приставать, можешь быть спокойна. Я не стану пренебрегать рекомендациями доктора. – Черты его лица напряглись. – Послушай, если ты не хочешь, просто скажи мне об этом.

– Я хочу! – воскликнула она. – Хочу. Но…

– Но что? Ты увидишь другую страну, покупаешься в бассейне, позагораешь. Все это понизит твой уровень стресса. В результате наши шансы зачать ребенка увеличатся.

Он сказал наши шансы. Не твои. Это было специально или он оговорился?

Он предлагает ей провести пять дней в его компании, осматривая достопримечательности и занимаясь обычными для отдыхающих вещами. Прежний Мэттью Купер не допустил бы, чтобы что-то отвлекало его от работы.

«Возможно, он уже не тот человек, которого ты знала когда-то».

Эй-Джей задумчиво уставилась перед собой.

Нет, это не так. Да, он больше не возглавляет отделение нейрохирургии в госпитале Святой Екатерины, но люди вроде Мэтта никогда не отказываются от возможности поставить новую цель и достигнуть ее. Они не хотят почивать на лаврах. Компания, которую он создал, – отличное тому доказательство.

– Пять дней… – Увидев, куда они едут, она резко осеклась. – Ты везешь меня в картинную галерею?

– Подожди немного. Ты сама все увидишь.

Они ехали по Арт-Гэллериз-Роуд. Слева был огромный парк, справа – знакомое здание с колоннами, в котором располагалась картинная галерея.

– В конце этой дороги есть только Кресло миссис Маккуари.

Раньше она часто любовалась живописной панорамой гавани с этого популярного места, которое представляло собой каменистый уступ, выдолбленный специально для супруги губернатора Маккуари.

– Твоя первая догадка правильная, – сказал он, ставя машину на свободное место у галереи.

– Но она скоро закроется. – Эй-Джей посмотрела на часы на приборной панели. – Через десять минут.

– Только не для нас.

Заглушив мотор, он повернулся к ней лицом и снял темные очки. Выражение его лица было невозмутимым, но в его темных глазах что-то было. Ожидание? Надежда на то, что она полетит с ним в Португалию?

Она еще не дала ему ответа.

Это же поездка за границу! Она наконец увидела бы другую страну, познакомилась с другой культурой, смогла сделать множество интересных эскизов.

Разве может она от всего этого отказаться?

С трудом сдерживая глуповатую улыбку, она ответила:

– Хорошо. Я полечу с тобой.

Его лицо просияло.

– Отлично.

Он был рад, что она сказала «да», и это, вопреки здравому смыслу, доставило ей удовольствие.

Она открыла дверцу машины.

– Так ты скажешь мне, зачем привез меня сюда?

Покачав головой, он повернулся и взял с заднего сиденья бумажный пакет:

– Тебе понадобится вот это.

Заинтригованная, она засунула руку в пакет и достала оттуда толстый альбом и набор дорогих карандашей разной твердости.

– Мэтт, – выдохнула она, – тебе не нужно было все это для меня покупать.

Он пожал плечами, но Эй-Джей заметила, что ее реакция доставила ему удовольствие.

– Это еще не все.

– Да?

– Пойдем я покажу тебе остальное.

Эй-Джей стояла перед знаменитой картиной Ван Гога «Подсолнухи» и смотрела на нее в изумленном молчании.

Частный показ. Специально для нее. Это просто… Он просто…

Впервые в жизни кто-то достучался до ее души.

Это было слишком.

К ее глазам внезапно подступили слезы, и она часто заморгала, чтобы их сдержать.

– «Звездная ночь», – мягко произнесла она, глядя на следующее полотно, на котором было изображено ночное небо с желтыми звездами. Затем ее взгляд скользнул дальше по стене. – Ой, «Автопортрет». «Ирисы». Ничего себе, это же «Ночное кафе»!

Хлопнув в ладоши, она быстро подошла к картине и залюбовалась смелым сочетанием ярких цветов.

– У меня дома в спальне висит на стене репродукция этой удивительной картины, – сказала она Мэтту. – Как тебе удалось договориться о том, чтобы нас сюда пустили?

Он пожал плечами:

– У меня есть необходимые связи.

– Огромное тебе спасибо.

Эй-Джей обнаружила, что улыбается как сумасшедшая, но ничего не могла с этим поделать. Переполненная радостью, она порывисто обняла Мэтта. Его руки тут же сомкнулись вокруг нее, губы накрыли ее губы в страстном поцелуе.

Наконец Мэтт отпустил ее, сделал шаг назад и засунул руки в карманы.

– Не торопись. У нас два часа.

Не в состоянии говорить, она просто кивнула, затем взяла с банкетки альбом и дрожащими пальцами достала из коробочки карандаш. Ей до сих пор не верилось, что он не только купил для нее принадлежности для рисования, но и устроил для нее индивидуальную экскурсию.

Мэтт очень внимательный. Несколько дней назад она упомянула о том, что не смогла посетить выставку своего любимого художника. Он это запомнил и решил сделать ей приятное. Ей не следует видеть в его поступке что-то большее.